Придворный портной из Арилидилла (СИ) - Страница 19

Достигнув цели, он увидел перед собой неожиданную картину — огромную подземную залу с вырытым посреди неё котлованом, наполненным всяческим хламом. Гора ящиков, тряпок и оружия возвышалась до самого верха, подпирая потолок. Перед ней стоял длинный стол, ломившийся от еды, причём не такой уж и деликатесной. Сомнительного качества фрукты и мясо не вязались с роскошной серебряной посудой, позолоченными резными стульями и красным бархатным ковром на полу. Трудно поверить, что всё это находилось в пещере под землёй. Очевидно, что всё это было награблено. Возле самого большого стула, похожего на трон, валялся здоровый мужичина, разодетый в красные тряпки, видимо, главарь мародёров. Перед ящиками ходили Анна, Таситурн и Сонни, распаковывая их и доставая всякие вещи. Ян подошёл к ним.

Сонни, уже в человеческом виде, уселся на пол и глубоко вдохнул.

— Ну тут и барахолка.

— Не то слово! — воскликнула Анна, неотрывно копаясь в разноцветном тряпье. — Сколько же тут всего!

Через минуту Таситурн, в очередной раз запустив руку в кучу, достал прямоугольный стальной контейнер, резко отличавшийся от остальных находок. Путники взглянули на него, и хорд открыл крышку, небрежно бросив её на пол. Внутри находилась какая-то колба, залитая прозрачным желе.

— Это ещё что такое? Какая-то дэуситская хреновина! — прищурился лис.

— Что это за жижа?

— Ого, а вот это интересно!

Ян подошёл ближе, окинув взволнованным взглядом контейнер, и кивнул Таситурну. Тот не раздумывая запустил руку в желе и достал колбу.

— Осторожно, только не повреди содержимое! — воскликнул юноша. — Наверняка что-то очень дорогое!

Но слова Яна почему-то Таситурна не убедили, и он с размаху ударил колбу об угол стола. Резное дерево лопнуло, а из сосуда полилась вязкая серебристая жидкость.

— Зачем?! Зачем ты это сделал? — с досадой крикнул на хорда юноша и схватился за голову.

Но он тут же успокоился, увидев дальнейшее поведение жидкости. Она начала обволакивать руку великана и течь почему-то не вниз, а вверх, к потолку.

Вскоре содержимое колбы застыло. Таситурн держал в руках метровый меч с идеально гладким и тонким серебристым лезвием. Однородный клинок без обмотки, черенка и крестовины, видимо, был весьма неудобен в обращении. Даже если человек и мог его удержать, то металлическая рукоять быстро натирала бы руки и причиняла травмы.

— Это что, меч? Какой-то он неправильный, — Сонни окинул его прищуренным взглядом.

— Эй, а махать им сможешь? — Анна обошла Таситурна и стала сзади, чтобы её не задело, внимательно смотря на него круглыми глазами.

Хорд слегка взмахнул клинком, покрутил в руке и сделал пару выпадов. Отработанные движения, весьма чёткие и плавные для гиганта, поражали воображение. И где только он мог этому научиться? Таситурн провёл ещё одну комбинацию и завершил её филигранным колющим выпадом. Меч при этом вдруг вытянулся метров на пять и воткнулся в стену. Странники изумлённо отпрянули. Стоило хорду податься назад, как клинок втянулся обратно, обвив его руку и превратившись в серебристый спиральный браслет.

— Что и ожидалось от наших добрых друзей из другого мира, — после некоторой паузы произнёс Ян.

— Ну как добрых. Я бы так не сказала.

— Да я образно, забудь. Давайте поищем ещё что-нибудь подобное! — оживился юноша.

Путники снова принялись растаскивать гору коробок и контейнеров. Конечно, можно было назвать это грабежом и разбоем, а можно и геройством. Ведь воровали-то они у бандитов! А бандиты воровали у простых людей. Вещи странники, конечно, возвращать владельцам не собирались, но зато мародёры никого с того света уже ограбить не смогли бы. Но сколько бы ни рылись четверо в этих вещах, ничего более интересного там не находилось. Лишь всякое тряпьё, декоративное оружие и антиквариат. А ещё целая куча денег во всей возможной валюте: арканы, лирдонские золотые, серебрянники и простые медяки. Только вот ценности для путников они не представляли, ведь с их силой и потенциалом деньги не нужны. От одного только вида Таситурна люди на улицах уже отдавали бы им кошельки. А вот практичные вещи могли пригодиться. Например, какое-нибудь особенное оружие или артефакт. Ян в тайне надеялся найти хоть какую-то штуковину, которая помогла ему сравняться со спутниками. Хотя бы на минуту почувствовать себя чем-то большим, чем человеком. Что бы это ни было…

Через минуту Ян держал в руках небольшой футляр, покрытый чёрным бархатом с голубой лентой, невесомый на подъём, что и привлекло внимание. Значит, внутри точно не какое-то украшение или безделушка. Лежал футляр завёрнутым в засаленную тряпку среди прочего барахла. Парень, отвернувшись от остальных, развязал шёлковую ленту и открыл его. Внутри оказался шикарный кроваво-красный бархат с вложенным в него кусочком голубой атласной ткани с воткнутой в него огромной блестящей и остро заточенной швейной иглой. Увиденное сначала смутило юношу, а потом привело в шок. Это была она, игла придворного портного! Фантастическое, невозможное совпадение, или действительно злой рок? Ян затаил дыхание и слегка дрожащей рукой вытащил иглу. От металла исходил странный неприятный холод. Тревога овладела путником в тот момент. "Нет, нет! Чёрт с ней! Не нужно её брать!" — промелькнуло в его голове, но, к сожалению, слишком поздно. Лишь только пальцы странника коснулись иглы, мир погрузился во тьму. Звуки окружения поглотила чернота, будто он выпал из реальности. Разум покинула всякая мысль, и воцарилась абсолютная вакуумная пустота.

***

"Это конец?" — в какой-то момент поймал себя на мысли Ян. Он уже потерял счёт времени, и впервые в жизни молчал даже его внутренний голос. Всё замерло в ожидании. И вот, пришло понимание. Жизнь! Мысль! Вдох. Выдох. Сколько длилось забвение? Одно мгновение, или их бесчисленное множество? Тьма. Нет же, свет пробивается через веки! Всего лишь закрыты глаза… Неожиданно юноша ощутил холод. Это вызвало дрожь. Судорога свела всё тело на секунду, заставив адаптироваться к температуре, и путник открыл глаза.

Парень стоял на вершине скалы по колено в снегу. Суровый северный ветер обжигал кожу, неся с собой белые хлопья вперемешку со льдом и дождём. Когда глаза привыкли к яркому свету и снежному пейзажу, Ян увидел дворец. Колоссальный фантастический дворец, целиком сотканный из чёрного как тьма ночи монолита. Тысячи подобных пикам острых башен пронзали небо, разрезая хмурые чёрные тучи, и лишь скалы служили им защитой от бурь. В самом центре его главной башни сверкало круглое расписное стекло, будто в соборе. Словно во сне, готический замок стоял посреди ледяного дола, и почему-то казалось, что это был не дворец, а храм. Не восхищение вызывали его тёмные строгие своды, а благоговение и божественный страх. В мрачном небе над пустошью клубились грозовые тучи, сверкая молниями и завывая ветрами. Откуда-то из-за гор послышались ритмичные удары колокола. Протяжное эхо отразилось от скал, многократно усилившись. Звон оглушил Яна, и он окончательно пришёл в себя. Но отчёт в происходящем себе по-прежнему не отдавал.

Осмотревшись, путник сделал осторожный шаг, второй. Ступни проваливались в снег, и юноша с трудом удерживал равновесие. Пройдя пару метров, он почувствовал, что земля уходит из под ног. Сердце закололо от ужаса. Опустив голову, Ян увидел под собою обрыв. Взмахнув руками и подняв ногу, он попытался удержать равновесие, но пласт льда оторвался от скалы и полетел вниз. К счастью, снежная масса плавно съехала по склону, медленно спустившись в долину. Парень кое-как выполз из неё и бессильно упал лицом в землю. Тут его посетила первая здравая мысль. Почему он всё ещё не замёрз до смерти? Ведь он уже пару минут находится в снегу при невероятно низкой температуре, при этом шёл дождь с градом и дул колючий ураганный ветер. И Ян совершенно ничего не чувствовал. Ни боли, ни холода, как часто бывает во сне. Будто перед глазами лишь сменялись картинки, а сам он лежал там, на полу в катакомбах, и его окружали спутники, пытаясь разбудить. Осознав это, он быстро поднялся на ноги и отряхнулся. Впереди ему открылся ледяной дол, устланный идеально ровным слоем снега, не тронутым ни следами животных, ни птиц, ни людей. Вдалеке гордо чернел злополучный замок. Звон колокола стих, и его врата бесшумно отворились, приглашая путника внутрь. Ян поплёлся к ним, оставляя за собой шлейф на снегу.