Придворная роза - Страница 40

– А вы умеете сказать приятное, Элисон. – Он закрыл глаза. – Ваши речи поистине ласкают слух.

Элисон рассмеялась:

– А вашему другу Маркусу они пришлись по душе. Увы, вы оба вскоре отправитесь назад в Англию, а я останусь здесь присматривать за королевой Марией.

Это такая скука.

Глаза Джона округлились.

– Мы возвращаемся в Англию?

– Да. Сегодня прибыл человек от королевы Елизаветы с письмом, где она велит вам немедленно вернуться в Лондон. По-видимому, ваше присутствие там нужнее. Хотя я думаю, что сейчас вам придется путешествовать самым тихим ходом.

– А как насчет Селии?

Элисон пожала плечами:

– Это вы у нее сами спросите. – Она достала из мешочка, висевшего у нее на поясе, книгу и поудобнее устроилась на стуле. – Сейчас вам лучше отдохнуть. Боюсь, нас ждет еще много работы.

– Вы рады будете вернуться домой? – спросила леди Элисон у Селии, когда они вышли прогуляться в сад при замке.

– Домой? – повторила Селия.

День снова выдался холодный, и она плотнее запахнула плащ, наблюдая, как королева Мария и ее фрейлины весело бегают между деревьями с королевскими собачками. У нее не было дома, в котором ее ждали, она даже с трудом представляла, каким может быть родной дом. Твое собственное место, принадлежащее тебе по праву. Очень долго Селия была пленницей или гостьей. Только в постели с Джоном, в его объятиях она чувствовала себя на своем месте. И это было до того прекрасно, что даже пугало.

Она поймала насмешливый взгляд Элисон и поняла, что пауза слишком затянулась. И сказала с улыбкой:

– Разумеется, я буду счастлива вернуться в Англию.

Элисон рассмеялась:

– Вам так опротивела Шотландия?

– Это странный край. Суровый, неприветливый. – Селия оглядела утесистый излом Артурова Трона, который высился позади замка, и почему-то вспомнила медленно разрушающийся родительский дом Джона. – Но по-своему он все равно красив. Я довольна, что побывала в Шотландии.

– Но и с удовольствием о ней забудете.

– Возможно. – Шотландия стала для нее сном, оторванным от действительной жизни местом, в котором, заново обретя Джона, она воскресла к новой жизни, уже решив было, что все внутри у нее умерло. Разве сможет она пожалеть об этом, даже если сон неизбежно близится к концу? Нет, Селия ни о чем не жалела.

Но она чувствовала себя уязвимой и ломкой, словно едва держалась, чтобы не рассыпаться на кусочки. Один порыв ледяного ветра – и она разобьется вдребезги.

– Я плохо представляю, что меня ждет в Англии, – сказала Селия. – Но все равно скоро придется посмотреть в глаза будущему. Время не остановишь.

– Может быть, вы захотите оказать новые услуги подобного рода королеве Елизавете, – спокойно сказала Элисон. – Они по-своему высоко ценятся.

Селия повернулась к ней. Ей все еще непривычно было видеть серьезное выражение на хорошеньком личике Элисон. Селия до сих пор не могла понять, как раньше не замечала в ней этого свойства, как не сумела заглянуть дальше фасада. Она нахмурилась, задумавшись о том, сколько всего еще она упустила из виду.

– А вы, леди Элисон, давно выполняете подобного рода работу? – спросила Селия.

Элисон пожала плечами, и капюшон плаща сполз с ее рыжеволосой головки.

– Я – дочь безнадежно обедневшего герцога. Когда мне исполнилось четырнадцать, отец выдал меня замуж за богатого старика.

За этими простыми словами и историей, столь обычной для многих юных девушек, Селия услышала скрытую боль. Разве она сама не испытала что-то подобное?

– И долго продлился ваш брак?

Элисон снова пожала плечами:

– Несколько лет. Я научилась от мужа многим полезным вещам. Он был очень требователен в постели, хотя с большим трудом возбуждался. А после его смерти я снова оказалась без гроша.

– И стали служить королеве?

– Да… Лорду Берли показалось, что я кое на что способна, и он дал мне пробное задание. Потом еще одно, и еще. Я поправила свое положение и заодно приношу пользу Англии.

Селия остановилась в конце дорожки, прислушиваясь к веселому смеху королевы Марии и заливистому лаю собачек. Она подумала о Джоне и своих прошлых наивных надеждах. Она позволила этим надеждам воскреснуть, хотя прекрасно знала их беспочвенность.

– И вам никогда не хотелось чего-то другого? – спросила Селия.

– Чего, например? – усмехнулась Элисон. – Желания выйти замуж снова я не испытываю. Тем более по чужому выбору. С меня надолго хватит этой радости.

Селия поняла, что завидует ей. Иметь цель, занятие, которое тебе по душе, служить чему-то более важному, чем собственная персона, делать это по призванию. То же самое делал Джон.

– Я ошиблась в лорде Ноултоне, – сказала Селия. – Мне и в голову не пришло подозревать его. Как я смогу делать то же, что вы, если не умею разбираться в людях?

– Этому учатся, – ответила Элисон. – Стоит усвоить пару приемов, и люди откроются вам как на ладони. Большинство из них. – Она засмеялась. – А вот вас я не могла раскусить, мистрис Саттон.

Селия подхватила ее смех:

– Я и сама себя временами не понимаю. Но как вы этому научились?

Лицо Элисон смягчилось.

– Мне во многом помог Маркус, после того как мы с ним познакомились. Они с Джоном на этой работе дольше, чем я.

– А вы часто работаете вместе? – спросила Селия, отгоняя некстати шевельнувшуюся ревность. Судя по всему, Элисон питала слабость к Маркусу, а не к Джону, и все же…

– С Маркусом часто. С Джоном реже. Но мы втроем были вместе недавно в Париже, искали предателя в нашем посольстве. Всегда находятся желающие продаться за французское золото, как лорд Ноултон. Там было по-настоящему опасно.

– Но все обошлось? – прошептала Селия, внезапно ясно осознав, что благополучный исход далеко не всегда обеспечен. У нее похолодели руки.

– Мы успешно прикрывали друг друга. Джона послали в Париж сразу после того, как он покончил с заговором Дрейтона, и я не знаю, что с ним стряслось, но он так и рвался в бой. Французы против него не имели шансов.

Селия замерла. Артуром Дрейтоном звали одного из друзей ее брата – того, кто и завлек его на изменнический путь. Но, наверное, она ослышалась, неправильно поняла Элисон. Нет, это невозможно. Невозможно! Разве можно допустить… Но Селия уже поняла, что это и есть правда, которая давно лежала перед ней на поверхности, как она ни пряталась от нее.

Стиснув края плаща похолодевшими пальцами, Селия повернулась к Элисон.

– Чем Джон занимался перед тем, как уехал в Париж? – прошептала она.

Элисон нахмурилась, видимо, выражение лица Селии ее встревожило.

– Лорд Берли узнал о назревавшем мятеже в графстве, где жил дядя Джона. Его и послали поохотиться на изменников. А после сразу же направили в Париж… Вы сильно побледнели, мистрис Саттон, вам плохо?

Селия покачала головой. Ей показалось, что она превратилась в ледяную глыбу. Лицо, кожу, сердце сковало льдом, но мысли неслись в голове лихорадочной гурьбой.

Конечно же Джона сослали в провинцию не за скандальное поведение. Он приехал, чтобы поймать в западню ее бедного безрассудного брата и его незадачливых друзей, затеявших глупую игру в заговорщиков. Разве мог Вильям тягаться с таким хладнокровным и коварным хищником, каким был Джон Брэндон? А разве она сама могла?

Она упала к нему в постель, как созревшая слива. Но, по крайней мере, тогда она была наивной девчонкой, никогда прежде не встречавшей таких людей, как Джон. Но теперь-то она была женщиной, вдовой, понимающей, что сердце следует оберегать. И все-таки снова не устояла перед ним!

Значит, она просто вдвойне дура. Селия почувствовала, как ее сердце расщепляется, раскалывается, рассыпается на тысячу осколков.

– Мне надо вернуться в замок, – проговорила она глухо.

– Я вас провожу, – сказала Элисон, но Селия покачала головой.

– Останьтесь с королевой, – выдавила она с трудом, – со мной все в порядке. Мне надо лишь чуточку отдохнуть.