Приданое Эсмеральды (Виски Бич) - Страница 20

Изменить размер шрифта:

– Меня терзает одна мысль. Я не знаю, должна или не должна вам кое-что сказать. Мне думается, что вы имеете право это знать, даже если информация, которую я вам сообщу, вас расстроит.

– И что же должно меня расстроить?

– После утреннего занятия ко мне в класс зашел человек, пожелавший побеседовать со мной. Частный детектив. Зовут его Кирби Дункан, из Бостона. Он заявил, что у него там клиент, а здесь он выполняет его задание. И он собирался расспросить меня о вас.

– Ну и ладно.

– Ладно? Нет, как раз наоборот. Он вел себя нагло и сказал, что заплатит мне за информацию, что я восприняла как оскорбление. Это же откровенное вмешательство в личную жизнь, а это непозволительно. Вторгаются в вашу личную жизнь. Вы должны…

– Сообщить в полицию? Для меня полиция – пройденный этап. Нанять адвоката? Но у меня таковой уже имеется.

– Это несправедливо. Целый год вас травила пресса и преследовала полиция. И теперь они или кто-то еще, спрятавшись за спинами адвокатов и детективов, продолжают вас тиранить. Должен же существовать способ их остановить.

– Нет законов, запрещающих людям задавать вопросы. Агенты ведь не прячутся. Они хотят, чтобы я знал, кто платит за вопросы и за ответы.

– И кто же? Только не говорите мне, что это не мое дело, – резко предупредила его Эйбра на тот случай, если у него вдруг возникнет такая мысль. – Тот болван пытался заговорить со мной. Намекнул, что я отказываюсь отвечать на его вопросы потому, что у нас с вами какие-то недвусмысленные отношения, что в переводе на простой язык означает, будто я с вами сплю.

– Извините.

– Нет. – Эйбра почувствовала, что он пытается высвободить руку, и крепко сжала ее. – Это не ваша вина. Но даже если бы у нас и завязались близкие отношения, те, на которые он намекал, что из этого? Его же они не касаются. Мы взрослые люди, мы одиноки. И нет абсолютно ничего дурного, ничего аморального, ничего из ряда вон выходящего в том, что вы решили перейти на новый этап в своей жизни. Ваша супружеская жизнь закончилась еще до того, как погибла ваша жена. Почему у вас не может быть интимных отношений с кем угодно, включая и меня?

Эли загляделся: когда она злится, ее глаза начинают отсвечивать каким-то особым ярко-зеленым блеском. Но только когда она по-настоящему теряет контроль над собой.

– Создается впечатление, что вас это расстраивает больше, чем меня.

– А вы-то почему спокойны? – воскликнула она. – Почему вас это не возмущает?

– Я слишком много времени и сил потратил на злость и возмущение. Без какого-либо реального результата.

– Но это же наглость с их стороны и… и… элементарная мстительность. И какой смысл, если… – И тут она мгновенно все поняла. – Ее семья, правильно? Родители вашей жены. Они не могут простить.

– А вы смогли бы?

– Перестаньте демонстрировать свою рациональность. – Эйбра отошла в сторону и зашагала прямо к пенистой кромке воды. – Думаю, что, если бы Линдси была моей сестрой, матерью или дочерью, я бы постаралась найти преступника.

Она резко повернулась лицом к Эли и взглянула прямо ему в глаза.

– Неужели, по-вашему, то, что они делают: нанимают детектива, отправляют его сюда, заставляют задавать вопросы всем подряд, – это способ отыскать настоящего убийцу?

– Я согласен, их поведение не слишком логично. – Он пожал плечами. – Они выбрали ложный след и вряд ли чего-нибудь добьются, но они ведь уверены, что Линдси убил я. Просто представить себе не могут, что такое зверское преступление мог совершить кто-то другой.

– С их стороны это очень близорукий и неразумный подход. Ведь вы же не были единственным мужчиной в ее жизни, а на момент гибели не были даже самым важным в ее жизни. У нее был любовник, работа, друзья. Она состояла в различных комиссиях, у нее были родственники, наконец.

Эйбра замолчала, заметив, как хмуро смотрит на нее Эли.

– Я же вам говорила, что внимательно следила за вашим делом и слушала рассказы Эстер. Иногда ей было легче обсудить ситуацию со мной, чем с вами и с членами вашей семьи. Я к ней очень хорошо относилась, но при этом не была родственницей. Она могла излить мне накопившиеся переживания и мысли.

Мгновение он молчал, затем кивнул и заметил:

– Должно быть, ей очень помогало ваше присутствие.

– Думаю, что да. И я знаю, что Эстер не любила очень Линдси. Однако она пыталась тепло принимать ее у себя в доме.

– Мне все это прекрасно известно.

– И вряд ли Эстер была единственной, кто испытывал к Линдси противоречивые чувства. Поэтому, как и у большинства людей, у Линдси были враги или, по крайней мере, люди, которые ее не жаловали, завидовали ей, имели на нее зуб за что-то.

– Никто из них не состоял с ней в законном браке и не устраивал с ней публичного скандала в день ее гибели.

– Мне остается только надеяться, что вы защищали себя, не следуя той логике, по которой строите сейчас разговор со мной.

Эли едва заметно улыбнулся:

– Тогда я выглядел бы полным идиотом в глазах своего адвоката. Поэтому конечно нет. Но все, что я здесь говорил, вполне основательные доводы. Добавьте к этому еще и список того, в чем, помимо гибели дочери, обвиняли меня ее родственники. Я поставил свои потребности и амбиции выше ее и тем самым сделал ее несчастной, поэтому она вынуждена была искать компенсации на стороне. Она жаловалась им на то, что я практически не обращаю на нее внимания. Линдси подозревала, что у меня появились любовницы. Кроме того, я внезапно охладел к ней и постоянно осыпаю ее оскорблениями.

– Но ведь им не удалось отыскать никаких доказательств ваших измен, даже в ходе тщательного полицейского расследования. И доказательств того, что вы были с ней по-настоящему грубы и жестоки, тоже нет.

– В ходе нашей последней публичной стычки я был довольно груб.

– Насколько я поняла из прочитанных мною статей, оскорбления были взаимны – вы друг другу не уступали. Ладно, потребность семьи поддерживать ее, оправдывать, как-то успокоить свою совесть – все это объяснимо. Но загонять вас в угол при помощи частного детектива, отправлять его сюда? Ведь здесь, в Виски Бич, ничего нет. Вы много лет отсутствовали. Что он может найти в наших краях?

Да, в самом деле, подумал Эли, возможность излить Эйбре свои мысли очень помогла его бабушке. И несмотря на собственное нежелание возвращаться к старому, он понимал, что разговор с ней на эту тему снял груз с его души.

– Думаю, единственное, к чему они сейчас стремятся, – поставить меня в известность, что мне не дадут жить спокойно. Они постоянно будут грозить мне повторным открытием дела о непредумышленном убийстве.

– О, Эли.

– Они будут использовать любые средства и пути для достижения своей цели.

– Но почему они не преследуют любовника Линдси или других ее знакомых, которые были с ней связаны последнее время?

– У ее любовника надежное алиби. У меня такого нет.

– Кто ему обеспечил прикрытие?

– В момент гибели Линдси он был дома с женой.

– Я все это читала и слышала, но ведь его жена могла солгать.

– Конечно, но зачем? Оскорбленная, униженная супруга, обозленная известием полиции о том, что ее муж состоял в связи с женщиной, которую они оба очень хорошо знали. Она тем не менее признается, хоть и неохотно, что в день убийства Линдси с шести вечера он находился дома. Их версии событий того дня, воспоминания о том, что они делали и когда, полностью совпадают. Джастин Зюскинд не убивал Линдси.

– Но и вы ведь ее тоже не трогали.

– С точки зрения математической вероятности, я остаюсь более вероятным убийцей, чем он.

– Какой шикарный вывод! И на чьей же вы стороне после подобных заявлений?

Эли снова едва заметно улыбнулся:

– На своей собственной. Я знаю, что не убивал ее, но я также абсолютно уверен, что, с их точки зрения, все указывает на меня.

– Но если они продолжают воздействовать на вас, ответьте им тем же. Вы ведь сможете?

– Я уже практически исчерпал все свои ресурсы.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com