Причастные - Скрытая угроза - Страница 117

Она так быстро перескакивала с одного на другое, что я не успевал понять главного.

- А из этого следуют крайне интересные вещи. После гамбургского теракта в Кремле появилась принципиально новая концепция отношений с нашей службой. Фонд Би-Би-Эс, Спрингеровский центр и нас с Тополем они больше не считают своими прямыми врагами. Так что, Разгонов, Москве теперь по барабану, кто ты: Сергей Малин или простой писатель-фантаст.

- Да ты что?! - я не мог сдержать счастливой улыбки. - Почему же Тополь не сказал мне этого сразу?

- А потому что он этого не знал ни в июле, ни в августе, ни даже в октябре. Наши аналитики работают медленно, тем более когда им приходится перелопачивать такой объем информации. Они еще от апрельской точки сингулярности не успели в себя прийти, а тут новое дело: какой-то немыслимый Эльф, большая экономическая война, да еще в Чечне очень серьезная заваруха, и эти проклятые взрывы домов накануне предвыборной кампании в Россииs Ты же читал отчет Грейва. Да, никакого конца света не будет, но готовиться к нему надо - вот суть. И тот очень узкий круг лиц, который допущен к секретной информации, не может не понимать, сколь велика именно твоя роль во всей этой истории. По-моему, только ты один ни черта не понимаешьs

Я уже выпил свой коньяк и встал, чтобы налить новую порцию. Нормальный разговор кончился, начиналась какая-то чудовищная мистика, и я сам не знал, чего мне хочется больше: то ли напиться и снова трахаться с Вербой, то ли все-таки напрячься, сосредоточиться и попробовать понять все до конца. Пока я выбирал второе:

- Погоди, - решил я спросить конкретно, - ты можешь мне по-простому ответить: когда я еду в Москву?

- Вот чудак-человек! - Верба тоже допила коньяк и протянула мне свой фужер для повторной дозы. - Пойми, простые политические причины больше не мешают твоему возвращению на родину, и наши аналитики, в принципе, даже рекомендуют тебе это. Но они не ручаются за результат, вот Тополь и мнется с окончательным решением. Ясно одно: если ты останешься в Берлине, мы все будем еще какое-то время топтаться на месте - это пассивная позиция, чреватая новыми катаклизмами. Если отпустим тебя в Москву, поставим грандиозный эксперимент - это активная позиция, чреватая не менее страшными последствиями. Лично я считаю так: делать хоть что-нибудь всегда лучше, чем не делать ничего. У Стива Чиньо похожее мнение. Разумеется, и Тимоти Спрингер рвется в бой: что может быть для ученого важнее научного эксперимента? Кедр готов разработать четкий план твоего переезда со всеми психологическими нюансами. В конце концов, даже Шактивенанда не против, он просто отмалчивается, как всегда.

- Постой, - решил спросить я, пока не забыл, - а что все-таки сказал Шактивенанда по поводу конца света в двухтысячном году. Он разделяет опасения спецслужб?

- Конечно, нет! Я была у него там, на Тибете. И он сказал главное только мне, но, в общем-то, не просил хранить в тайне. Я, например, передала его фразу Тополю. Леня поморщился и отмахнулся. Но ты, я думаю, должен оценить. Слушай внимательно и запоминай. "Конец света наступит в точности, как предсказано в ночь с тридцать первого декабря двухтысячного года на первое января две тысячи первого, но никто, ни один человек в мире, не заметит этого, и люди продолжат жить на Земле как ни в чем не бывало".

- Это все? - спросил я на всякий случай.

- Все, - кивнула Верба.

- Здорово.

- Я примерно так же сказала. Для спрингеровского центра подобная информация вряд ли представляет научный интерес, а вот для писателя-фантастаs

- Да ладно тебе, - отмахнулся я.

- Я вполне серьезно. Сядешь писать свой роман, вот тогда и подумай над этим хорошенько.

Возникла пауза. И я решил спросить о другом:

- Вы прислали мне дела этих ребят, работающих на ЧГУ. Для чего?

- Досье команды Большакова? Ну, пятерка феноменов - это отличный литературный материал для фантаста, - съязвила она.

- А если серьезно?

- Разгонов, ты поглупел, что ли? Ты же пока еще состоишь вместе с нами в службе ИКС. А Причастные просто обязаны знать, кто и какими методами работает против них. В частности, система отбора феноменов в ЧГУ - это более чем важная для нас тема. Кстати, благодаря истории с Эльфом, мы убедились, что они и тут нас обскакали.

- Наша самокритичность не знает границ, - хмыкнул я и добавил после паузы. - А ты специально не говоришь ни слова о главном?

- О чем "о главном"? - похоже, она действительно не поняла, потом посмотрела мне в глаза и тяжко вздохнула: - Сумасшедший! Ты про Машку?

- Конечно. У старшего в этой команде, у Андрея, жена на самом деле Мария Анатольевна Чистякова, тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года рождения?

- Да, - сказала Верба, - я тоже вздрогнула, когда читала первый раз. И скажу тебе честно: не поленилась выяснить. Женщин точно с такими же параметрами по всей России еще ровно семьдесят три. Не считая погибших.

- А с погибшими - восемьдесят две, - буркнул я, сам не знаю зачем.

- Что? Почему восемьдесят две?! - глаза ее округлились.

Потом Верба вспомнила, я однажды рассказывал ей о магическом числе "восемьдесят два" и его роли в моей жизни.

- Прекрати, - она поморщилась, как от боли, - без тебя хватает всякой мистики. А это - чистая случайность. Вспомни бритву Оккама.

- Я всегда о ней помню. Но в нашем деле не бывает случайностей. Вы хоть пытались встретиться с этой Машей?

- С Большаковой? Зачем? Чтобы поставить на уши все спецслужбы из-за какой-то ерунды. После Гамбурга у нас есть шанс перевербовать Андрея и его команду. Но это надо делать тонко и постепенно. А ты предлагаешь черт знает что в угоду своим юношеским увлечениям!

- О, как ты заговорила! - я начал сердиться. - А разве ты сама в угоду своей юношеской мечте отомстить Седому не поставила на уши все спецслужбы мира? Разве не благодаря этому существует и по сей день служба ИКС и ее благородные эмиссары?! Танюшка, девочка моя, нет на свете ничего важнее простых человеческих отношений. Неужели ты до сих пор не поняла этого? Ведь и Семецкий убивал Линевича не из-за российской экономики, а исключительно из-за Ники. Я это точно знаю. sАх, Верба, Верба, надо спасать людей, конкретных людей, а не абстрактное человечество от наступления абстрактного конца света!