Причастные - Скрытая угроза - Страница 113

Дурдом!

Я зажмурился. Помотал головой и сказал:

- А что, ребятушки, давайте закажем себе литр водки и все вместе выпьем на посошок!

- И ты? - осторожно поинтересовался Фил.

- Ну, конечно, работа-то закончена. Что я, не человек?

Я уже встал и решительно двинулся к стойке бара.

Фил догнал меня. Сгреб в охапку и потащил обратно к столу:

- Только не это!

Я подчинился, сел. Шкипер проговорил тихо:

- А может, правда, выпить? Чего такого?

- Да ты что? - зашипел на него Фил. - Чечню забыл, что ли? Или не знаешь предыстории? У Крошки с каждой дозой эффект получается все мощнее. Если он сейчас выпьет, он же до Москвы пешком пройдет быстрее самолета и живого места по пути не оставитs

Фил нес чудовищную ахинею, я даже хотел засмеяться. Но вместо этого сжал кулаки до белизны в костяшках, уронил на них голову и заплакал.

6.

Генерал-майор Кулаков притащился ко мне в Бадягино, как всегда, неожиданно. Хорошая погода, как назло, закончилась, похолодало резко и противно. Зарядили дожди, посыпались в тихие заводи Жидохманки золотые листья с деревьев, а все еще зеленая трава вмиг сделалась грустно пожухшей от ночных заморозков. Впрочем, рыбачить в такое время самое оно, однако настроения не было. Мы просто побродили по скошенным полям, по проселкам и опушкам, подышали сырой сентябрьской свежестью.

Я уже успел перезабыть многое из того, что случилось летом, и начал путаться в фамилиях персонажей, точно так же, как в Берлине путался в названиях улиц. Дагестан меж тем уже полыхал вовсю. В Москве грохотали чудовищные взрывы, хоронившие под обломками домов десятки и сотни людей. Стамбульский и даже гамбургский теракты казались рядом с ними несерьезными, опереточными. Короче, полным ходом шла самая настоящая война в России, а параллельно - предвыборная кампания. Одно к другому как бы не имело никакого отношения, и это было противно.

Внезапно вспомнилась давнишняя история с нашим увольнением из славных рядов легендарной и непобедимой.

- Дядя Воша, а вот скажите, я ведь так и не спрашивал ни разу, почему нас вышибли тогда из штатных бойцов "невидимого фронта"? То, что не за нарушение Устава, я и сам понимаю.

- Ты удивишься, Крошка, но ответ будет очень коротким. После знаменитой атаки под Бамутом, они там, наверху, элементарно наложили в штаны. Испугались всех вас пятерых, но особенно тебя. Непредсказуемый боец спецназа - это страшное оружие.

- Мы - оружие? - удивился я.

- А кто же вы? Смири гордыню. Вы очень опасное оружие, вот и решили держать вас на некотором расстоянии от Конторы. Но уничтожать физически это было немыслимо - слишком дорогой человеческий материал.

- Значит, вы нас - вот так, - сказал я. - Оружие, материалs Носом в дерьмо и еще повозили там. А мы-тоs Верой и правдойs

- Огнем и мечом, мытьем и катаньем, в хвост и в гриву, - передразнил Кулаков. - С кем ты вздумал считаться, Крошка? С бездушной государственной машиной? Так она не способна на любовь. Ты лучше вспомни, как я к тебе в первый раз приехал.

- Сюда? - решил уточнить я.

- Ну конечно. Ты ведь, кажется, сразу купил этот дом и решил жить тихо, гончарное дело осваивать, сына раститьs

- Было такое, - вспомнил я очень отчетливо. - А вы мне тогда напомнили, что КГБ в отставку не уходит, и работенку предложили. За деньги.

- Ну, и что ты мне ответил? Историческую фразу, ядрена мать: "В гробу я видел ваше КГБ и все его новые инкарнации, но за Россию воевать пойду!"

- Да уж, - ухмыльнулся я. - Прямо политрук Клочков: "Велика Россия. А отступать некудаs".

- Между прочим, - поведал дядя Воша, - ничего такого политрук Клочков не говорил, то есть рассказать об этом было некому. Панфиловцы-то все погибли, а знаменитую фразу сочинил журналист из "Красной звезды" Александр Кривицкий.

- К чему это вы? - не понял я.

- Да так, - пожал плечами Кулаков. - Просто повсюду враньеs

- Кстати, о вранье. Вы знаете, кто заказывал и готовил взрывы в Москве и Волгодонске?

- Конечно, знаю, - кивнул дядя Воша грустно.

- И, конечно, не скажете.

- Конечно, не скажу. Зачем тебе? Чтобы окончательно жить расхотелось?

- О, как! Ну, считайте, что ответили, - покивал я задумчиво. - Неужели и это было нужно на благо России?..

- Дурак ты, Крошка, - только и сказал Кулаков.

Потом достал свой сюрреалистический "Беломор" в блестящей пачке и неторопливо закурил.

- Ладно, - сказал я, миролюбиво меняя тему. - А с экономикой-то у нас что? Разве какой-нибудь серьезный обвал случился после смерти Дмитрия Линевича?

- Да нет, конечно, - сказал Кулаков. - Во-первых, Ахман, узнав, кого взорвали, категорически отказался брать ответственность на себя. Матвеев, разумеется, тоже промолчал. Впрочем, его это не спасло - по берлинским делам Матвеев все равно угодил под суд и вряд ли теперь избежит тюрьмы. Во-вторых, Бенжамен Харрис, узнав, что деньги из Германии в Россию поступать не будут, увеличил сумму "черного кредита" ровно вдвое. Поэтому доллар устоял. Даже когда Степашина сняли, а Путина назначили.

- Ну, а теракт-то на кого повесили в итоге? - мне было действительно интересно.

- Ни на кого, - сказал Кулаков. - Официальная версия - взрыв газа.

- Мощностью в триста килограммов тротила?

- А какая разница? Знаешь, сколько всякого народа понаехало в этот Гамбург после вашего отлета? И представители "Моссада", и Павленко со своей службой безопасности, и англичане, и голландцы, и, разумеется, российская внешняя разведка. Потом Мышкин лично прилетел, и даже наш любезный друг Малин из службы ИКС пожаловал. У него, оказывается, за полтора года до наших событий похожая петрушка приключилась - собственный дом в Берлине на воздух взлетел. Без единой жертвы. Тоже "взрыв газа", примерно такой же мощности. И дом, конечно, восстановили быстро. Но так уж вышло, что я случайно знаю, из-за чего этот взрыв случился и кто его готовил. Малин тогда тоже знал, но ни полицию, ни германские спецслужбы туда и близко не пустили. И точно так же теперь. Я-то видел, что Малину очень хотелось наше дело, связанное с Эльфом, побыстрее замять. И что характерно, не ему одному - абсолютно всем, кто туда приехал. А ты говоришь, триста килограммовs