При невыясненных обстоятельствах (сборник) - Страница 1

Водитель остановил машину у подъезда и, не поворачиваясь, спросил:

— Ждать или вызовете?

Старший инспектор МУРа Лев Гуров взглянул на водителя с удивлением. За последние годы он привык, что водители оперативных машин, зная его в лицо, обращаются к нему персонально, одни по имени, другие по фамилии, но с некоторым интересом и уважением. Гуров только сейчас сообразил, что он тоже не знает водителя; в сущности, какая разница, знают они с водителем друг друга или нет, но сейчас это вызывало досаду. Сегодняшний день не ладился изначально, и необходимо было вырваться из круга невезения. Всю дорогу Лева решал вопрос, почему на несчастный случай, пусть даже со смертельным исходом, полковник выслал оперативную группу управления во главе с ним, Гуровым, хотя он сегодня после дежурства в отгуле.

— Пожалуйста, поезжайте в гараж. Я позвоню.

Гуров мельком заметил довольное лицо шофера, вышел из машины и присоединился к врачу и эксперту научно-технического отдела, которые со своими чемоданами уже направились к подъезду.

Войдя вслед за ними, Гуров увидел цифровой замок и нажал красную кнопку вызова дежурного. Ответа не последовало.

— Открыть, Лева? — спросил эксперт.

Гуров не успел ответить, как в подъезд ворвались ребятишки-дошкольники: один из них, приподнявшись на носки, потыкал грязным, ободранным пальцем в кнопки замка и распахнул дверь. Бесцеремонно оттолкнув представителей власти, ребятишки с визгом разлетелись по большому прохладному вестибюлю.

Гуров прошел следом и огляделся.

Справа — просторная комната дежурного, виден даже длинный стол, но самого дежурного не было. Гуров взглянул налево, на доске объявлений мелькнули буквы ЖСК. Значит, кооператив, и за тем столом собирается правление. Пока они поднимались в чистом просторном лифте, Гуров успел подумать, что дом очень дорогой, следовательно, достаток жильцов выше среднего — профессура, актерская элита, возможно, директора магазинов.

Дверь нужной им квартиры была открыта, на площадке никого.

Гуров с товарищами вошел в холл, который сразу, казалось, наполнился народом, будто кто-то им вышел навстречу. Лева не сразу сообразил, что противоположная стена холла сплошь зеркальная.

Он помедлил, кашлянул, произнес:

— Добрый день! — И тут же понял, что такое приветствие звучит нелепо: приехали к покойнику.

Из боковой двери вышел атлетически сложенный мужчина:

— Милиция? Мы вас ждем, проходите.

Лева заглянул в комнату, увидел на полу тело, повернулся к товарищам: мол, проходите, приступайте.

Процедура осмотра была точно предусмотрена законом и выверена многолетним опытом. Сначала подойдет врач, установит факт смерти, затем своими делами займется эксперт-криминалист. И если факт несчастного случая не вызовет сомнения, то Лева может на тело даже не смотреть. Так он обязательно и поступит. Разговоры о том, что с годами можно привыкнуть к виду смерти, к Гурову не относились, он твердо знал: на него лично это не распространяется.

— Прошу!

Лева кивнул и прошел за атлетом на кухню.

— Пожалуйста, расскажите все по порядку. Я старший инспектор управления МУРа Гуров Лев Иванович.

Атлет отстранил протянутое Гуровым удостоверение, сдержанно поклонился:

— Сергачев Денис Иванович… Живу в квартире напротив. Сосед.

Кухня была большая, вероятно, служила и столовой. Гуров мельком отметил, что все очень богато, сел за стол и тут же увидел прямо перед собой девушку. Она спрятала лицо в ладони, но по джинсам, обтягивающим узкие бедра, пестрой кофточке на острых плечах, главное же, конечно, по рукам, которые старятся в первую очередь и выдают возраст женщины, и непрофессионал мог бы безошибочно определить, что девушке лет двадцать, не более.

Усаживаясь, Лева вопросительно посмотрел на Сергачева:

— В недавнем прошлом спортсмен, а сейчас чем занимаетесь, Денис Иванович?

— Журналист. — Денис Иванович не принял дружеского тона.

Лева пожал плечами: мол, не хотите, как хотите, станем говорить языком протокола:

— Рассказывайте.

Мужчина, соглашаясь, кивнул, взглянул на часы, заговорил спокойно, делая короткие паузы:

— Сейчас пятнадцать двенадцать. В четырнадцать десять, время я отметил точно, так как знал, что вы о нем спросите, — он взглянул на Гурова, ожидая одобрения, не дождался и продолжал: — В мою дверь позвонили. Я открыл. На пороге стояла, — Сергачев кивнул на застывшую девушку, — Вера. Вид у нее был, прямо сказать… всклокоченный. Вера довольно бессвязно стала объяснять, что Лена… Елена Сергеевна Качалина… упала, ударилась виском и… В общем, плохо. Я прибежал и увидел, что Лена — я немножко врач — мертва. Я позвонил в «Скорую», в милицию. «Скорая» уехала перед вами.

— Значит, вы сами не видели, как Качалина упала? — Лева привычным жестом достал блокнот, начал делать короткие записи.

— Я лично не видел, но это ясно. — Сергачев взглянул на стену, за которой произошла трагедия и где сейчас трудились врачи и эксперт.

— Вера — дочь, член семьи?

— Она одна из наших дежурных. Сутки работает, трое отдыхает.

— Вы, Денис Иванович, и Вера будете понятыми. — Лева взял девушку за руку: — Как вы себя чувствуете, Вера?

Неожиданно девушка резко оттолкнула Леву, встала и вышла из кухни. Гуров ощутил острый, неприятный запах алкоголя.

Мужчина впервые посмотрел на Гурова сочувственно и понимающе и, явно принуждая себя, сказал:

— Хорошая девочка, но принимает, особенно в последнее время.

— Работает здесь давно?

— С прошлой осени. Тривиальная история: приехала поступать, провалилась… Сами знаете.

— ВГИК? ГИТИС? — спросил Лева.

— ВГИК. — Мужчина взглянул на Леву с интересом. — Успели разглядеть?

Лева кивнул и улыбнулся, призывая к установлению дружеских отношений. Сергачев приглашение принял, тоже кивнул и сказал:

— Есть ситуации, встречающиеся так часто, словно жизнь их штампует. Провинциальная красотка приезжает покорять столицу. Сентиментальная история, повторяющаяся бесконечно, словно одна и та же операция на конвейере…

«Старше меня немного, — прикинул Лева. — В прошлом отличный спортсмен, но и сейчас следит за собой. — Гуров непроизвольно начал составлять словесный портрет Сергачева: — Лет примерно… тридцать шесть. Рост — сто восемьдесят пять, вес — около девяноста, волосы русые, острижены коротко, глаза карие, нос прямой… Особые приметы: перед тем как улыбнуться — морщится. Безусловно, контактен, с людьми ладит, пользуется успехом у женщин…»

Гуров слушал вполуха, разглядывал Дениса Сергачева, не понимая, что его настораживает в этом открытом и обаятельном человеке.

— Вы меня не слушаете? — Сергачев вынул из кармана сигареты, взглянул вопросительно.

— Курите, курите, — Лева, словно хозяин, подвинул Сергачеву пепельницу. — Но прежде посмотрите, как себя чувствует девушка. К сожалению, мне необходимо…

— Девушка себя чувствует великолепно!

Вера вошла в кухню, быстро села за стол, облокотилась, положила круглый, с чуть заметной ямочкой, подбородок на ладони и посмотрела на Гурова широко открытыми, лихорадочно блестевшими глазами.

— Елена умерла. — Вера некрасиво скривилась, тяжело вздохнула.

«А она сейчас хлебнула, — непроизвольно отметил про себя Гуров. — Вчера пила, сейчас добавила, ее может развезти…»

— Меня зовут Лев Иванович, Вера. Извините за казенные слова — расскажите, как произошло несчастье.