Презумпция невиновности (СИ) - Страница 2

Я громко шмыгнул носом, нарушая затянувшуюся паузу. Все эти долгие паузы нервируют меня больше вопросов в лоб. Я с трудом соображаю, когда меня спрашивают о самом важном. А кто сказал, что я супер-мен? Уникум, но не супер. Супер у нас Голый. Вот это супер-парень. Его никакие Ирины Петровны врасплох не застанут. Он просто-напросто не поймёт, о чём она его спрашивает, но это уже второстепенно - что Голый понимает, а чего не понимает. Он всё равно классный парень и хороший товарищ. Ага, помните Тимура и его команду, вот-вот, Голый у нас команда, ну а я, ясен перец, – Тимур, только не пионер, а панк. А что поделать, жизнь меняется, на дворе двадцать первый век прогресса.

Ах да… меня спросили про свадьбу. Как я туда попал? Вспомнить бы точно, но это только для себя, никаким психокопателям я ничего рассказывать не намерен, для них у меня другая версия событий.

- Мы шли по улице и увидели Тоху с его кралей, подошли поздравить, только и всего. Это их гости придурочные вызвали ментов, которые нас и повязали. А вид-то у нас… ну вы понимаете, - я изобразил на лице некое подобие смущения. Это так легко делается - опустить глазки в пол, слегка приоткрыть губы и судорожно выдохнуть. И всё, ничего сложного. Люди так часто покупаются на неприкрытое проявление чувств, а ещё больше на демонстрацию слабости. Люблю покупать людей по дешёвке.

Ну так я про впечатления ментов вроде говорил, когда они нас увидели скачущих по площади и обнимающих приглашённых на празднование события века, сразу же налетели и без разбора всех запихали в свой фирменный выкидыш джипа. А всем и там было весело, ну кроме меня, я был в отключке, но мне потом рассказали, мы ж банда! У нас вообще очень весёлая фирма.

Конечно, я выгляжу самым-самым впечатляющим образом, творческое эго взыграло, на меня часто находит желание поэкспериментировать. А мы ж ещё не только выглядели как полные отморозки, мы ещё и напиться где-то успели. Пятница, да и повод такой праздничный. Всё-таки как-никак мой бывший одноклассник женится! Не каждый день такое событие случается. Тоха же мне не просто «бывший одноклассник», а ещё и «друг», тоже бывший, но это немного другая история, такая, которую в школе не расскажут ни за какие зарплаты.

Обожаю слово «друг», так же как и всех этих долбаных аналитиков психов. Это они придумали такое прикольное слово, чтобы всё разложить по полочкам. Мол, определи кто твой друг, а кто враг, и тогда жизнь станет простой и понятной – возлюби врагов твоих, не забудь про друзей своих, или как там в Библии про друзей говорится? Не помню… Плохо, когда не помнишь, да ещё и забудешь. Два раза принимался за чтение Библии, но так и не смог осилить, очень уж длинное предисловие о том, кто кого родил. Иоанн родил Иакова… Смешно, честное слово. Да хоть бы смешно было, а на самом деле скука смертная. Но это я так говорю, потому что неграмотный. Я ж последний год в школу приходил только в кабинет директора. Мы с ним виделись чаще, чем со всеми учителями вместе взятыми. Мог бы и научить меня чему-нибудь, а он только тряс своей бородкой и смотрел сальным взглядом латентного педофила. Ещё тот типчик. Но я не о нём хотел рассказать, я о Тохе, друге моём, которого я должен был возлюбить как самого себя. Тьфу, это же про врага вроде бы? Ну ничего, и так сойдёт. У нас с Тошей всё слишком сложно, чтобы без ошибки выбрать табличку.

Ирина Петровна достала ещё одну сигарету и закурила. Курила она красиво, вдыхала глубоко и долго задерживала дым во рту. У меня при взгляде на это даже слюна во рту скопилась. Но курить я не хотел, бросил, так бросил. Себе я доверял.

- Дэн, а зачем ты хотел раздеть Антона?

Я вздрогнул, вспоминая, так чётко увидел перед собой шокированный, загнанный взгляд Тохи, что невольно передёрнул плечами, пытаясь справиться с охватившей меня противной дрожью. Да, я был пьян, чертовски пьян, но всё-таки не настолько, чтобы не отдавать отчёт в своих действиях. Пальцы вспомнили ощущение шершавой ткани брюк, жёсткости фирменной молнии-невидимки и нереальное тепло кожи. Я крепко держал растерянного Тоху за плечо и, наклонившись к самому уху – оно было холодным, всё-таки осень на дворе, да и дождь собирался в тот день, - прошептал так тихо, чтобы никто не смог расслышать:

- Посмотрим, что в штанах у педика?

А потом я засмеялся так легко и свободно, словно никогда в жизни не смеялся и этот раз будет последним.

Менты били долго, в основном по спине, по бокам, по животу, до тех пор, пока не стал харкать кровью, а я всё смеялся и никак не мог остановиться, только когда меня ударили по шее сзади, я прекратил смеяться и видеть неподвижное серое лицо обесчещенного жениха. Он всё вспомнил, и стоял, словно весь состоящий из каких-то нервных окончаний. Наверное, ветер казался ему слишком холодным, гости слишком шумными, невеста слишком глупой, а мир слишком простым и понятным, но это уже не моя история. И мне не интересно, что случилось с ним после: женился ли он в этот же день или на следующий. Наконец-то мне стало ВСЁ РАВНО. И я был счастлив.

- Зачем я хотел его раздеть? – хмыкнул я, прямо глядя на Ирину Петровну. – Потому что мы были любовниками, трахались как кролики, а потом я узнал, что он женится, и приревновал. Думаю, вы понимаете, о чём я?

Я улыбнулся так, как всегда улыбался, когда хотел выглядеть как герой мистического триллера. Знаете, который чаще всего в конце оказывается тем самым серийным маньяком, которого все ищут-свищут, а он тут рядышком сидит и улыбается.

Ирина Петровна слегка смутилась, видел, как её зрачки чуть расширились от удивления. Не ожидала? Ну я вообще кладезь сюрпризов, только похож на ящик этой чудо-девы – Пандоры. Но я её понимаю, эту бестолочь. Я бы тоже открыл крышку. Почему? Да плевать мне на всех, когда что-то по-настоящему интересно. Пленных не беру и препятствий не замечаю. Вот и сейчас я ж нереально кайфую оттого что психоаналитик, оказывается, не знала всех тонкостей моей трепетной израненной души, это я так говорю про свою маленькую тайну.

Она глубоко затянулась и, прикрыв глаза, выпустила тонкую струйку дыма в потолок, явно думает, как строить свою политику дальше. Ну пусть подумает, я тоже подумаю, а то как-то уж слишком хорошо вспомнил тот судьбоносный свадебный день. Нервничать начал. Но сейчас не место и не время, вижу, что умная тётка попалась, с такой нужно держать ухо востро, а то залечит.

- Ты учился с Антоном в одном классе два года, а потом перестал ходить в школу. Что случилось? Если вы были любовниками, как ты говоришь, то это странно, ты не находишь?

Да, так я и знал, умна. Ловит на несостыковках. Но больше того, что я хочу поведать, она никогда от меня не услышит. Я уже говорил, что в жизни можно доверять только одному человеку – себе? Так вот, себе я доверяю на все сто процентов. В бреду, под кайфом, с ножом у горла – никогда я не скажу того, чего не хочу говорить. Из меня мог бы получиться отличный агент 007. Да только вот со школой нелады, а так я умный. Может, не умнее Ирины Петровны, потому что не читал всяких болтунов на букву «К», но наравне с ней – это уж точно. Уж в людях-то я разбираюсь отлично, настроение, желания, обиды – всё читаю на раз. Ненавижу эту фразу, но, тем не менее, отлично подходит – учителя хорошие были. Конечно, до тех пор, пока я позволял себя учить.

Опять я отвлекаюсь, мы же говорим о наших с Тохой отношениях. Да, я сказал, что мы были любовниками, нужно отвечать за базар - народ ждёт!

- Я не хотел портить ему имидж. Кто-то один должен был уйти из школы. Мы бросили монетку, и ушёл я.

- Дэн, ты был влюблён в Антона?

Что это за нотки в голосе моего милейшего аналитика? Неужто сочувствие? К чёрту. Ненавижу сочувствие и всякие эти идиотские слова с приставкой «со». Собрание, сочувствие, сострадание. Со-при-част-ность. Не смешите меня, всё это такое фуфло, как та китайская куртка, которую я ношу мясом наружу. Это только иллюзия, что люди хотят сочувствовать, они и сами в это верят свято и безоговорочно, ходят в церковь, дружат семьями, организмами и душами и считают себя вправе быть сопричастными к жизни другого человека. А на самом деле только и мечтают о том, чтобы дети были послушными и предсказуемыми, учились хорошо, устраивали свою жизнь, как завещал нам дедушка Ленин, чтобы мужья и жёны постоянно были в поле зрения и считали бы высшим благом домашние тапки и телек, настроенный на субботний концерт для даунов, просто чтобы ни о чём лишнем не думать, и вообще не волноваться лишний раз. А как же ответственность за того, кого приручили? И вот когда наконец все эти сочувствующие умники-разумники сталкиваются с реальной проблемой, вот тут-то и начинается самое интересное. Лезет такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Забываем и про сочувствие и про соучастие. Так неправильно и точка, разговор закончен! Сволочизм это и лень. Да, людям лень заниматься друг другом. Это понятно, это я поддерживаю. Я вообще выступаю за здоровый эгоизм безо всяких пустых обещаний. Человек должен быть в первую очередь в мире с самим собой, только тогда он останется человеком. Ну раз тебе лень, тогда сиди и молчи себе. Так нет же! Говорят и говорят, обещают и обещают, врут просто-напросто, и мне мозги пудрят, а я не люблю, когда мне пудрят мозги, очень уж хорошо разбираюсь в людях.