Прежде чем я усну - Страница 15

Продолжу позже.

Я как раз накрывала коробку крышкой, когда пришел Бен — в двери повернулся ключ. Он вошел, сразу позвал меня, я крикнула, что спускаюсь. Хотя я спешила, но постаралась хорошенько спрятать коробку. Потом я тихонько прикрыла дверь шкафа и пошла вниз.

Вечер был напряженный. Пока мы ужинали, я думала, может, мне удастся вернуться к дневнику перед мытьем посуды. Но увы. Зато когда мыла посуду, то придумала разыграть мигрень. К счастью, когда я закончила прибираться в кухне, Бен сказал, что ему нужно позаниматься в кабинете. Я вздохнула с облегчением и сказала, что иду спать.

Я и правда забралась в постель. Мне слышно, как Бен щелкает по клавишам компьютера — какой приятный, успокаивающий звук! Я уже перечитала то, что написала до прихода Бена, и снова живо представила, как стояла сегодня перед домом, в котором некогда жила. Теперь я могу все подробно записать.

Все случилось на кухне…

Доктор позвонил в дверь — очень резкий звонок, — и хозяйка дома, Аманда, тут же открыла дверь. Она пожала руку доктору Нэшу и кивнула мне с выражением жалости, смешанной с восхищением.

— О, вы, должно быть, Кристин! — сказала она, склонив голову чуть набок и протянув мне руку с идеальным маникюром. — Прошу вас!

Он закрыла входную дверь. На ней была кремового цвета блузка, золотые украшения. Она представилась и добавила:

— Вы можете оставаться здесь столько, сколько нужно. Договорились?

Я кивнула и огляделась. Мы стояли в ярко освещенной прихожей, устланной ковром. Поток солнца падал сквозь панорамное окно прямо на букет алых тюльпанов на декоративном столике. Тянулось неловкое молчание.

— Дом прелестный, — сказала наконец Аманда, и на миг мне показалось, что мы с доктором Нэшем — потенциальные покупатели, а она — риэлтор, умело ведущий переговоры. — Мы купили дом почти десять лет назад. Мы его обожаем. Он такой светлый! Не хотите ли пройти в гостиную?

Мы последовали за хозяйкой. Гостиная была большая, обставленная со вкусом. Но я не ощущала ничего, никакого смутно-знакомого чувства. Это могла быть комната в любом доме, в любом городе.

— Большое спасибо, что разрешили нам посмотреть дом, — сказал доктор Нэш.

— О, ну что вы! — воскликнула женщина с забавным смешком.

Я подумала: она, наверное, катается верхом или любит возиться с цветами.

— Вы многое изменили в доме с тех пор как въехали? — спросил доктор.

— Не очень, — ответила она. — Так, кое-что.

Я бросила взгляд на песочного цвета паркетные доски, белые стены, светло-бежевый диван, современные картины на стенах. Представила дом, откуда уехала утром, — и поняла, что он ничуть не похож на этот.

— Вы помните, как здесь все было, когда вы переехали? — спросил доктор Нэш.

Аманда вздохнула.

— Не очень хорошо, к сожалению. На полу был ковролин, песочного цвета, кажется. А на стенах обои. Насколько я помню, в полоску.

Я попыталась представить комнату, которую она описала. Ничего.

— Тут был камин, мы его убрали. А теперь я жалею. Был бы оригинальный элемент обстановки.

— Кристин! — позвал доктор Нэш. — Что-то вспоминаете?

Я покачала головой.

— Может, имеет смысл пройтись по всему дому?

Мы пошли на второй этаж. Там были две комнаты.

— Джайлз часто работает дома, — проговорила Аманда, когда мы заглянули в первую. Большую часть комнаты занимали письменный стол, картотека и книги. — Кажется, у прежних хозяев здесь была спальня. — Она взглянула на меня, но я ничего не сказала. — Эта комната чуть больше, чем вторая, но Джайлз не может здесь спать: она выходит прямо на дорогу. — Аманда помолчала. — Он архитектор. — Я тоже молчала. — Какое совпадение, — продолжала хозяйка. — Муж купил этот дом тоже у архитектора! Мы познакомились с ним, когда приехали смотреть дом. Джайлз сразу с ним подружился. Уверена, нам удалось сбить цену на несколько тысяч исключительно из-за общности интересов. — Еще одна пауза. Не знаю, может, она ждала благодарности. — Джайлз открывает собственное бюро.

«Архитектор, — подумала я. — Архитектор, а не учитель, как Бен». Наверное, Бен продал дом не этим людям. Я попыталась представить кровать вместо стола со стеклянной столешницей, обои и ковер вместо деревянных панелей и выкрашенных в белый цвет стен.

Доктор Нэш повернулся ко мне:

— Ну что?

Я снова помотала головой.

— Ничего. Я ничего не могу вспомнить.

Мы зашли во вторую комнату, потом в ванную. Во мне ничего не «щелкнуло», и мы вернулись вниз, на кухню.

— Может быть, все-таки выпьете чаю? — спросила Аманда. — Я буду рада. Все уже готово.

— Нет, спасибо, — сказала я. Помещение было нарочито простым. Резкие линии. Техника белая, хромированная. Рабочая поверхность напоминала цементный блок. Единственным цветным пятном была широкая ваза с лаймами. — Наверное, мы уже скоро пойдем.

— Да, конечно, — сказала Аманда.

Ее активная готовность помочь уступила место разочарованию. Мне даже стало неловко; она явно рассчитывала, что визит к ней станет чудом, которое меня исцелит.

— Могу я попросить стакан воды? — сказала я.

Она тут же просияла.

— Ну конечно! Позвольте я налью!

Она протянула мне стакан с водой, и в ту самую секунду, в тот миг, когда я взяла у нее стакан, это произошло.

Аманда и доктор исчезли. Я была одна. На столе, на овальном блюде, влажно поблескивала разделанная тушка рыбы. Я услышала чей-то голос. Мужской голос. Мне показалось, что он принадлежит Бену, но лет на тридцать моложе.

— Белого вина открыть? — крикнул он. — Или красного?

Я обернулась и увидела, как он входит в кухню. В ту самую кухню, где я только что стояла рядом с Амандой и доктором Нэшем. Правда, стены теперь были другого цвета. В каждой руке Бен держал по бутылке вина, это был тот же, знакомый мне Бен, но очень стройный, почти без седины и с усиками. И он был голый. Его член был возбужден и забавно подпрыгивал при каждом шаге. У него было гладкое, молодое тело, мышцы груди и рук четко очерчены, и меня просто захлестнуло желание. Я судорожно вздохнула — и рассмеялась.

— Ну что, белого? — сказал он и тоже рассмеялся, затем поставил бутылки на стол и подошел вплотную ко мне. Он крепко обнял меня, я закрыла глаза, мой рот невольно приоткрылся, и я стала жадно целовать его, тут же почувствовала, как его член уперся мне между ног, и обхватила его рукой. Но даже в тот момент, когда мы целовались, я думала про себя: «Я должна запомнить эти ощущения. И записать все подробно. Я обязательно все запишу».

Я вся подалась к нему, он начал раздевать меня, пытался расстегнуть молнию на платье…

— Ты что! — сказала я. — Не надо… — но произнося эти слова, пытаясь остановить его, я в то же время точно знала, что еще никогда так не хотела ни одного мужчину. — Идем наверх, — прошептала я. — Быстро!

Мы пошли на второй этаж, на лестнице он сорвал с меня остатки одежды, и вот мы уже в спальне с серым ковролином и обоями с синим рисунком… и все это время я продолжала думать: вот что я должна описать в своем новом романе, я должна запомнить свои ощущения.

Тут я споткнулась. Раздался звук разбитого стекла, и видение испарилось. Словно пленка с фильмом прокрутилась до конца, на экране запестрели помехи, точки, беспорядочные тени. Я открыла глаза.

Я стояла на том же месте, на кухне, но передо мной снова был доктор Нэш, чуть поодаль Аманда, оба не сводили с меня тревожных, испуганных глаз. Это я разбила стакан с водой.

— Кристин! — сказал доктор Нэш. — С вами все в порядке?

Я молчала. Я не знала, что должна чувствовать. Ведь сейчас впервые я по-настоящему вспомнила своего мужа.

Я снова закрыла глаза и попыталась вернуть эту сцену. Тушка рыбы, вино, мой муж, усы, его нагота, болтающийся пенис — но ничего не вышло. Воспоминание исчезло, испарилось, словно его и не было, словно настоящее поглотило его без следа.