Преступные намерения - Страница 125

Марта протянула Тревене руку.

– Сделка состоялась. По рукам. Нефритовые Соколы оставляют Ковентри.

Рукопожатие у нее было крепким, совсем мужским. Док не удивился.

– Сделка состоялась, решение принято,– выговорил он обычную фразу и уже от себя добавил: – Победителями оказались те, кто должен был сложить здесь головы. Это наша общая победа, здесь нет проигравших.

Они отдали честь и, повернувшись, направились в противоположных направлениях – вожди Соколов к двум гигантским машинам, а руководство войск Внутренней Сферы к шеренге Титанов. Крэнстон и Рагнар поджидали их возле мобиля. Оба не скрывали нетерпения, однако на все вопросы Виктор отвечал одно и то же – подождите. Наконец они свернули в сквер, где собралось все руководство войск оперативной группы.

– Почему вы отказываете нам в праве принять участие в торгах? – накинулась на принца Шарон Биран.

– Не беспокойтесь, маршал, уже все закончилось.

– Закончилось? – Изумление в ее голосе и на лице эхом передалось присутствующим.– Что вы имеете в виду? – уже выходя из себя, потребовала ответа маршал Биран.

– Мы предложили им хегиру.

– Что это такое?

Виктор глянул на Рагнара.

– Объясни, пожалуйста.

– Охотно, ваше высочество.– Молодой воин из Клана Волка сложил руки за спиной.– Хегира есть одно из основных положений в неписаном Кодексе чести кланов. Это право позволяет побежденному врагу отступить, оставляя незапятнанной свою честь. Это своего рода церемония признания равенства между соперниками в военном искусстве, доблести и свидетельствует о взаимном уважении.

– Что за чепуха! Когда это они были разгромлены? Виктор указал на «Горбуна», в тени которого расположилась вся группа. Это была машина Изабель, которая, в свою очередь, вышла на узкий балкончик позади рубки и следила за происходящим внизу.

– Вот этими Титанами. Они разгромили Соколов здесь, в Уайтинге, и захватили город. Командовал ротой капитан Тревена. Вот он и предложил им хегиру. Они согласились. Теперь мы возвращаем им пленных, а они пришлют наших. Затем они покинут планету.

– Как покинут? – удивился Пол Мастере.

– Вот так, погрузятся на транспортные шаттлы, разместят их на звездных прыгунах – и домой!

– И вы позволите им уйти? – Шарон Биран недоверчиво посмотрела на принца.– После всего, что они тут натворили? После всех разрушений, смертей вы позволите им свободно покинуть Ковентри?!

Виктор уже совсем было собрался достойно ответить ей, однако регент Фохт небрежно, как бы походя, положил руку ему на плечо и незаметно, но крепко надавил. Принц прикусил язык.

– Вы, собственно, против чего протестуете, маршал Биран? – спросил регент.– Мы явились сюда, чтобы заставить Соколов покинуть планету. Это была наша единственная цель. Она достигнута. Соколы покидают Ковентри и, согласно правилам, распространяющимся и на побежденных врагов, уходят с честью.

Лицо Кая расплылось в улыбке.

– Выходит, вы уже давно разрабатывали этот план? Вы специально выбрали Уайтинг как место проведения переговоров?

Виктор отрицательно покачал головой.

– Конечно, все это теперь выглядит просто невероятно, и я был бы не прочь объявить сейчас с умным видом, что, мол, так мы и замыслили. Это неправда! Уайтинг был взят наудачу. Как мне кажется, только потому, что стоял в стороне от направления главного удара. Это был заштатный тыловой населенный пункт, что-то вроде огромного склада. Его захватили задолго до того, как у нас появилась мысль о хегире. Вся трудность заключалась в том, как сделать это предложение. Вот тогда и вспомнили об Уайтинге. Вот почему предложение делал капитан Тревена, так как он командовал отрядом, который совершил этот блистательный рейд.

Биран резко повернулась к Доку.

– Вы дали согласие участвовать в этой постыдной игре? Без разрешения вышестоящих начальников? Вы позволили оставить без отмщения тех, кто убивал ваших боевых товарищей, ваших командиров?..

Виктор было попытался защитить Тревену, однако капитан жестом показал, что в состоянии и сам ответить.

– Да, я согласился участвовать в этой, как вы осмелились выразиться, «постыдной» игре, потому что я три месяца не вылезал из окопов. Я сражался с этими ублюдками и на земле, и под землей. На моих глазах гибли честные, храбрые и добросовестные люди. А сколько калек, раненых… Я возглавлял операции, из которых вряд ли кто из нас мог вернуться живым. Да, я хотел остаться в живых…

– Ага, поэтому вы избрали самый недостойный для офицера Лиранского Содружества путь. Вы решили сыграть труса, капитан!..

– Нет, черт побери, я не трус! Тот страх, который владел мной, относился более к подчиненным мне людям. Я боялся за них, потому что считал невозможным попусту и глупо распоряжаться их жизнями. Любой из них, честно отвоевавших эту кампанию – и мои ребята, и Соколы,– имеет право жить. Они кровью заслужили эту малость – жить!.. Понятно вам?.. Никто из них не щадил себя, они готовы были отдать свои жизни за свободу, за наши ценности, но нигде не записано, что для этого обязательно пролить море крови. Есть и другие способы…

– Те, кто сложил головы под Сент-Уильямом, под Лейтнертоном, вопиют о возмездии! Захватчики должны получить по заслугам. Только так, и не иначе!..

– Вопить способны только живые. Так же, как и судить… Смерть молчалива, маршал Биран.– Док, волнуясь, пригладил руками волосы.– Разговоры о чести, о высоких идеалах, всякие моральные категории ничего не стоят, если ради их торжества необходимо пролить кровь. Бросить войска в бойню в том случае, когда целей войны можно добиться мирным путем,– это преступление, по сути своей куда более страшное, чем массовые убийства мирных жителей. Если вы желаете посмотреть на дьявола в самом его приметном обличий, взгляните на командующего, который ради своих корыстных интересов посылает на смерть сотни тысяч людей. Я не хочу исполнять приказы такого человека, и, думаю, никто из присутствующих не желает попасть под его начало…

Он неожиданно замолчал – было видно, как гнев, наделивший его красноречием, внезапно растаял. Тревена посмотрел в сторону принца Виктора.