Преодоление (ЛП) - Страница 44

– Надо посмотреть остальное, - Шейла смотрит на брошюрку в своих руках, - а потом еще две лекции, а затем перерыв на обед.

Двое позади меня начинают говорить о том, что моя мать мошенница. Или ей стоило бы нанять помощников поумнее, чтобы не опозориться так на весь археологический свет. Я оглядываюсь и узнаю мужчину, одного из профессоров в ее отделе. Я чертыхаюсь, когда он берет свою спутницу под руку и ведет ее к модели гигантского ленивца в натуральную величину.

Шейла и Тереза идут дальше.

– Увидимся за обедом, ладно? – говорю я через плечо и иду к задней части выставки, где находится лаборатория отца, не давая им возможности ответить.

Папа не археолог, как мама, но он занимается физикой и временем, и все такое прочее дерьмо. Будучи ребенком я всегда представляла его в роли безумного профессора. Папа не любит выступать на телевидении. Он забрасывает бедных детей своими объяснениями теории относительности Эйнштейна, рассказами о сущности частиц бозона Хиггса, червоточин или чего-то еще. В любом случае, он всегда пытается доказать свои теории. Что-то в доисторической находке мамы убедило его в том, что его теории о путешествиях во времени верны, и что теория струн – это бред. Я понятия не имею, о чем он говорит, у меня физика идет всего один семестр. Большую часть того, что я узнала на физике, я видела в старых эпизодах «Теории Большого Взрыва».

Папы нет в кабинете, поэтому я пробираюсь к столу и к двери за ним. Я открываю дверь и зову его, но даже не в лаборатории. Я надеялась, что он тут, я хотела узнать, не хочет ли он пообедать со мной или что-то еще, но его нигде не найти.

Я сдаюсь. Придется слушать эти бредни в выставочном зале до самого обеда. Будучи энергетически сознательным ребенком своих родителей, я выключаю за собой свет.

Есть что-то светящееся и зеленое в задней части лаборатории.

Любопытно. Я снова включаю свет.

Зеленое свечение слишком тускло, чтобы быть заметным при освещении, но я все равно нахожу его, чувствуя себя заинтригованной. С тех пор, как я была ребенком, мне нравилось ковыряться в лаборатории отца, так что любопытство мое ничто не ограничивает. Кроме того, я действительно не хочу идти на остальные лекции, пока не настанет обед, и мне надо убить время.

Позади стола стоит что-то вроде разделителя, типа перегородки между кубиклами в офисах. В углу стоит длинный лабораторный стол. Прямо в центре – высокий, цилиндрический объект. Он-то и светится. В середине объекта – что-то похожее на каплю. Вещество выглядит так, будто оно плавает в жидкости. Оно напоминает мне о старых лавовых лампах.

Рядом с автомобильным аккумулятором и парой книг на столе лежит стопка бумаги. Это записки отца, и я улыбаюсь, когда читаю их. В них совсем нет смысла. Только папа может сказать, о чем они – так и мама всегда говорит. Это просто куча его записок. Почерк корявый, писал как курица лапой.

ДНК субъекта 1 (М) - не в состоянии классифицировать – не H. sapiens. Дифференциация мозга. Область Брока?

ДНК субъекта 2 (Ж)— H. sapiens – идентична моей??? (повторное тестирование - использовать другой маркер).

Пуговица сталь, алюминий – 4,23 метра от останков.

Глина возраст около – 164,230-164,235 лет.

И далее множество, насколько мне известно, бессмысленных уравнений. Я оглядываюсь назад на зеленую каплю. Она движется чуть быстрее, но все равно скучна.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти. Я вроде уже долго тут торчу, достаточно долго, и мне нужно вернуться в свою группу. Что бы ни делал папа, на обед он со мной не пойдет. Я надеюсь, он будет дома, чтобы поужинать с нами сегодня. Хоть раз придет вовремя.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти, и задеваю пальцем край стола. Пространство словно вздрагивает. Эта дрожь пробирает меня до костей. Я едва не падаю, отскакиваю, потирая палец. Быстро оглядываюсь, чтобы убедиться, что ничего не испортила.

Зеленое свечение исчезает, чего раньше не было. Я гляжу вокруг и вижу провод. Кажется, я задела его. Она почти выдернут из розетки. Я протягиваю руку и хватаюсь за конец, а затем запихиваю его обратно на место.

Рука снова вибрирует, и я почти ослеплена зеленым светом. Комната дрожит и сворачивается в спираль, превращаясь в зеленый цилиндр и завихряясь в каскад цвета и света. Тошнота и головокружение переполняют меня. Полосы ярких огней в красном и золотом потоке затмевают все вокруг, и я зажмуриваюсь. Кровь колотится у меня в ушах, и на мгновение мне кажется, что я сейчас лопну.

Все замирает.

С содроганием я открываю глаза.

Я вижу грязь.

И какие-то корни.

В течение нескольких минут я просто сижу там, пока мой разум пытается понять, что происходит. Он не понимает. Я в шоке смотрю на грубые земляные стены вокруг и чистое небо над головой.

Я в яме.

Все еще дезориентированная, я смотрю вокруг и пытаюсь понять, что и как. Очевидно, я больше не в папиной лаборатории, но где я? Я замечаю большой темный участок земли всего в нескольких дюймах от моего бедра. Протягиваю руку, чтобы коснуться темного пятна, и мои пальцы окрашиваются липким и красным. Рядом со мной на земле кровь.

Черт возьми!

Мой желудок бунтует, и кажется, меня сейчас вырвет. Каким-то образом мне удается удержаться от рвоты, и я стараюсь дышать через рот и не смотреть на землю рядом. Я вытираю руку о грязную стену, пытаясь очистить пальцы. Не помогает.

Мне нужно выбраться отсюда.

Я поднимаюсь, но я едва могу дотянуться до края дыры, и выбраться тоже не могу. Когда я пытаюсь, на мою голову сыплется грязь. Я пробегаю пальцами по волосам, и грязь уже повсюду. Я снова качаю головой и сажусь обратно. Я пытаюсь вспомнить все то дерьмо по выживанию, которое мне пытался втолковать папа, но ничего не приходит на ум.

Не паникуй.

Я заставляю себя сделать медленный глубокий вдох и попытаться понять, что теперь. Я даже не знаю, где я! Прислушавшись, я не слышу ничего, кроме звука ветра, но это не обязательно означает, что вокруг никого нет.

– Эй! – зову я. Я поднимаюсь и приставляю руки ко рту. – Эй! Есть здесь кто-нибудь? Я застряла! Помогите!

Когда это не срабатывает, я издаю длинный непрерывный крик, и подпрыгиваю, снова и снова. Горло дерет и пересыхает, я пытаюсь в последний раз подтянуть себя, но мне не удается, и я снова сажусь на земляной пол. Я закрываю глаза на мгновение, пытаясь заставить себя делать дыхательные упражнения, чтобы успокоиться. Они не помогают. Я качаю головой, издаю длинный, медленный вздох и снова смотрю вверх.

Я вижу всклокоченную массу рыже-коричневых волос на голове молодого мужчины. Его волосы длинные, ниже плеч, и его лицо обросло бородой того же цвета. Там, где он не покрыт волосами, он покрыт грязью. Но если не считать грязи и волос, он смотрит на меня самыми красивыми ярко-зелеными глазами, которые я когда-либо видела.

Я смотрю на него – долго. И он долго смотрит на меня, и в моей голове вспыхивает образ папиной лаборатории. План состоял в том, чтобы просто остановиться и поздороваться и, возможно, пообедать с папой. Я была там всего несколько минут назад, но сейчас... сейчас, определенно меня там нет.

Где я?

У этого мужчины умные любопытные глаза, но на нем нет ничего, кроме набедренной повязки из шкуры, и в руке он держит какое-то первобытное копье. Кем бы он ни был, он не из Джорджии двадцать первого века.

Когда я?

В голове сумбур, но я все же понимаю, что моя жизнь изменилась самым радикальным образом.

КОНЕЦ

или только начало...