Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ) - Страница 150

— Эти люди должны стрелять только, когда я прикажу и только в тех, в кого я прикажу. Никакого самоволия.

— Если кто-то из моих людей осмелится ослушаться приказа, я расстреляю его лично, товарищ генерал.

— Но может быть, придется воевать с охраной. Твои люди должны быть лучшими из лучших.

— Четыре моих человека способны победить взвод обычной армии, товарищ генерал. Восемь человек — роту.

— Хорошо. Но стрелять, только когда я скажу.

Первым — взяли внедорожник «Лэнд Ровер», на котором приехал майор Тарик. Второй — пригодилась та машина, которую взял себе генерал. Ехали быстро. На улицах была почти что привычная суета, меры прикрытия работали…

Дом, где жил генерал, охраняли военные — поэтому, одна машина поотстала, чтобы служить мобильным резервом. Машину Тарика хорошо знали, он был за рулем — и потом ее без проблем пропустили внутрь.

— Сидите здесь — приказал генерал — проверяя пистолет, свою старую, купленную в Пешаваре Беретту, снятую с трупа американского солдата.

— Кто-то должен пойти с вами. Мы отвечаем за вас перед своим командованием.

— Вы должны подчиняться приказу.

Северокореец промолчал.

Генерал вышел, мрачно осмотрелся. Заметил дым из окна, покачал головой и пошел к двери. Она была не заперта.

Генерал Алим Шариф, новый начальник пакистанской военной разведки, он же личный агент генерала Разведывательного управления Народно-освободительной армии Китая Джозефа Ли почти не изменился — только морщины на лице стали глубже и голова стала совсем седой. В комнате, несмотря на открытое окно было полно дыма, на столе лежали какие-то бумаги и короткоствольный автомат Калашникова. Сам генерал — стоял у уродливого, раскаленного железного ящика, который можно использовать для приготовления жареного мяса.

— Это правда? — спросил Ли.

Он надеялся угадать. Но угадывать — ничего не пришлось.

— Да.

Ли вытащил пистолет.

— Сколько они тебе заплатили?

— Много.

Генерал Алим Шариф вытащил из сейфа еще две пачки с долларами и бросил их в огонь. Дымом потянуло сильнее.

— Вы платили больше. Но я не успел сжечь даже то, что заплатили мне американцы. Поможешь?

— Зачем ты это сделал? Разве ты не коммунист? Разве то что ты мне сказал — ложь?

— Я коммунист. А ты — нет.

— Что за чушь ты говоришь?!

— Вы уже давно не коммунисты.

— Ты что, совсем идиот? Если мы не коммунисты, тогда кто коммунисты? Зачем ты предал нас, мы несли твоему народу свободу!

— Вы не несли моему народу ничего, кроме смерти!

Джозеф Ли опустил пистолет. В голове промелькнуло — неужели, знает…

— Что за глупость ты говоришь! Как ты смеешь так говорить! Американцы, а не мы пришли на твою землю! Сначала были русские, а потом американцы! Это американцы убивают твой народ! Как ты смел продаться американцам!

— Я не продавался американцам. Они так же обмануты, как вы. Все должны расплатиться, и вы — в том числе.

— Но за что?!!!

— Моя земля, моя страна, мой народ охвачены пламенем братоубийственной войны вот уже тридцать пять лет. Мы уже не помним, что такое мир, как это бывает — жить в мире. Ты считаешь, этого недостаточно?

— Но это сделали русские! Русские пришли на твою землю и развязали войну!

— Нет, это вы пришли к нам. Вы и американцы. Русские единственные, кто хотел добра нашему народу. Русские пришли, чтобы научить нас строить дома, возделывать землю, извлекать из нашей земли ее богатства. Они единственные, кто пришел не для того, чтобы заработать на афганской земле. Русские помогли нам изгнать угнетателей и установить справедливость. А вы и американцы пришли — чтобы разрушить государство, которое мы строили, чтобы разрушить все, что создано трудом и кровью, чтобы установить тиранию. Когда я перешел в Афганистан — я увидел, что в лагерях моджахедов у всех китайские автоматы, а китайских инструкторов было больше, чем американских. Я ненавижу вас за это!

— Мой Бог, о каком государстве ты говоришь!? Ты сошел с ума!

— Я в здравом рассудке, это вы сошли с ума. Я последний солдат Афганской народной армии, последний солдат Демократической республики Афганистан. Государства, которое вы убили. Мне уже давно никто не отдавал приказов, но приказы мне не нужны. Я помню, каким был Афганистан, я знаю, каким он должен был стать. Богатой, процветающей и справедливой страной, богатым благодаря богатствам нашей земли и трудолюбию наших жителей. А что у нас есть теперь? Мы летали в космос — а теперь Аллах Акбар. И если в этом мире — для моего Афганистана не нашлось места, значит и всему этому миру — нет больше места.

Ли поднял пистолет.

— Ты безумен.

— Потом — сожги деньги. Они не должны существовать.

Все — провалено.

Человек, известный в Пешаваре как Джозеф Ли страшно закричал, приставил пистолет к своей голове и нажал на спуск.

— Апча! ^[166]

Одновременно выскочив из машины, северокорейцы бросились в здание.

Генерал пакистанской армии Алим Шариф встретил их, держа в руках автомат. Тело генерала китайской разведки Джозефа Ли лежало на полу.

— Ну? — спросил генерал Шариф, поднимая оружие.

Заработали автоматы.

Никто даже не понял, что произошло. Они сделали ошибку, оставив ляовея в машине. Вид человека, которого они должны были охранять и который сейчас лежал на полу убитым — привел их в ступор. Они застрелили какого то подозрительного сарама ^[167]с автоматом, уже понимая, что у них серьезные неприятности и для них теперь самое лучшее — если их не расстреляют, а дадут возможность искупить свою вину на поле боя и умереть как солдатам. Сарам упал на дымящийся ящик, перевернул его, туда вывалились угли, и загорелся ковер и штора на окне. Туль и Нет бросились тушить, пока все сильно не разгорелось — и в этот момент, с диким криком в комнату ворвался тот самый ляовей, он сильно ударил Ахопа и отнял у него автомат. Это было трудно представить, потому что Ахоп учил таэквондо их всех — но это было так. Северокорейские солдаты легкой пехоты отличаются превосходной реакцией, а потому и Туль и Нет подняли автоматы и начали стрелять. И не промахнулись — только ляовей почему то не умер. Точнее умер не сразу — он дал длинную очередь по комнате, убил Туля и тяжело ранил Нета, тушить пожар больше было некому и он горел все сильнее и сильнее. А на улице — разгорался ожесточенный бой: пятеро северокорейских спецназовцев пытались с боем прорваться в дом, который удерживали бойцы Бригады антитеррористической полиции Пешавара. Тушить — было больше некому…

Российская Федерация. Москва

23 июля 2015 года

За несколько дней до начала

Третьей мировой войны

Вспомнились братья Гуаччарди со смехом игравшие в футбол головами османов…

(Мика Валтари. «Черный ангел»).

Последние дни перед началом Третьей мировой войны запомнились многим. Наверное, так же как и ночь бывает темнее всего перед рассветом — так получилось и тут, что перед десятилетиями беды Господь решил, как бы напоследок — подарить многострадальной стране под названием Россия небольшой кусочек праздника. Пусть и праздник этот был — сомнительным, и по сути своей — трагичным.

Но нет сомнений в том, что этот праздник, этот подъем и единение народа — сыграли значительную роль в том, что произойдет в будущем.

Это сложно описать… ведь мы привыкли к поражениям. Почему то в последнее время так получалось, что ракеты — падали, подводные лодки — тонули, ЕГЭ — списывали, бюджетные деньги — воровали, в общем, за что не возьмись — все получалось через пень — колоду. Даже то, что отлично работало в других странах — да тот же ЕГЭ, что далеко ходить — в нашей стране превращалось в какую-то злую карикатуру на себя же. Видимо, правильно подметил один аналитик и специалист по России — огромная концентрация злой воли, накопившейся обиды, общего ощущения несправедливости происходящего и полный крах моральных норм делает в принципе невозможным внедрение чего-либо прогрессивного в стране, нужно сначала разобраться с базовыми проблемами, найти некие общие принципы совместного существования, договориться о базовых понятиях и нормах — а потом заниматься уже конкретными нововведениями. Но в самые последние дни перед Третьей мировой войной — получилось так, что русские люди, россияне — сумели приподняться над мелкими обидами, над суетой и протянуть друг другу руку. Ведь мы — русские, соотечественники, дети России, кто бы не пытался вбить клин между нами.