Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ) - Страница 140

Он никому ничего не рассказал. Сначала хотел, и даже присмотрел журналистку — а их тут было полно. Но потом — до него вдруг дошло, что правду знать никто не хочет. Зеленая зона, маленький кусочек рая посреди ада багдадских улиц, чертова смесь Майами-Бич и Додж-Сити — жила по своим, не предусматривающим стремление к правде, к истине законам. Здесь все жили как будто в стеклянном замке, в красивом, прозрачном, с искрящимися под лучами солнца стенами — и воспринимали бросающих в замок камни завшивленных ублюдков как некое недоразумение, как небольшую проблему, связанную с культурными особенностями принимающей страны. И его народу и его стране — тоже не нужна правда — ведь стеклянные стены замка так красивы…

— Эй, парень…

Малк недоуменно посмотрел по сторонам.

— Да, ты, парень, ты.

У соседней стены — стоял человек, лет на десять старше его, неприметный, но крепкий и с военной выправкой. На нем были камуфляжные штаны от комплекта «пустыня» и рубашка из грубой ткани с короткими рукавами. Он походил на морского пехотинца, демобилизовавшегося из Корпуса и купившего себе ферму.

— Я вас не знаю, сэр.

Тон Малка был нейтральным — не вопросительным и не утвердительным.

— Ричард Тениссон. Я слышал, ты потерял работу, парень.

Ага, понятно…

— Мне бы взглянуть на ваши документы, сэр.

Человек, назвавшийся Тениссоном достал карточку, размером с кредитку, протянул ее ЦРУшнику.

— Сто двадцать первая группа? Никогда не слышал.

— Мы не рекламируем себя.

— А вы кто такой?

— Тот, кто дает хорошие советы. Но к ним не всегда прислушиваются.

Малк никак не мог поймать нить разговора, и это его злило.

— Окей, и какой совет вы можете дать мне?

— Тебе? Очень простой, сынок. Вон, видишь, там, слева, у телки в красном парео тусуется такой лысый деятель. Он с виду здесь баб клеит, но задачи у него другие.

— Он что — агент дядюшки Садди?

— Нет, кое-что покруче. Подойди к нему и ты получишь работу, на которой будешь заколачивать как минимум втрое больше, чем ты получал у дяди Сэма. Плюс, тебя не будут трахать приказами всякие умные ублюдки, ты будешь сидеть на брифингах, на которых говорят дело, а не порют всякую чушь и будешь охранять всяких скотов, которые разворовывают здесь по несколько миллионов долларов в день. Конечно, тебя могут и подстрелить на такой работе, но это, как говорится, сэ ля ви. Такова жизнь. Зато ты сможешь за пару лет здесь — расплатиться за двадцатилетнюю ипотеку. Клянусь, это самый умный совет, какой я могу дать любому бедняге, у которого еще хватает ума работать на Дядю Сэма.

Если бы этот тип начал просто предлагать поработать теперь на него — Малк бы послал его по известному адресу.

— А если я не большой любитель умных советов?

— Тогда дам еще один совет, намного глупее первого. Перед этим зданием — стоит белый пикап «Тойота», передняя фара у нее разбита. Ты пройдешь по дефиле у бассейна, сделаешь пару комплиментов девушкам, может быть, возьмешь в автомате банку диетической коки. Потом — ты незаметно смоешься, соберешь свои вещички, если они у тебя есть и сядешь в «Тойоту». Я буду ждать тебя там.

— И что прилагается к этой работе?

— Ну… дай подумать. Куча бородатых ублюдков, которые так и норовят прострелить или взорвать твою задницу. Работа по заявкам — нам выделили беспилотники и самолеты, которые будут дежурить хоть конвейером, когда нам будет надо. Снайперские винтовки… я чертовски уважаю чистую работу, не терплю лишнего насилия. Бессонные ночи на голой земле, возможно целые дни в болотах или в таких местах, где каждый будет норовить тебя убить. Прибавь к этому бесплатную медицину и мой мерзкий характер.

— Сэр, я признан ограниченно годным…

— Парень, да меня мнение докторов не е… просто. Я даю сто процентов и требую на сто процентов, если ты со мной — впрягайся и тащи. Ну так что?

Малк думал недолго.

— Несколько минут, сэр…

Белая «Тойота» и в самом деле стояла перед зданием. Замызганная, грязная, она выделалась среди чистеньких машин у штаба как дворняга на выставке породистых собак.

Александер Малк открыл дверь, сел на заднее сидение. Заметил, что двери кустарно укреплены бронежилетами. Между водителем и пассажиром — лежал автомат Калашникова со складным прикладом, еще один валялся на заднем сидении.

Водитель — обернулся к нему, протянул руку. Он был тощим, светлым, заросшим щетиной. Явно славянин.

— Чешчь — сказал он.

— Это на каком языке? — недоуменно сказал Малк, отвечая на рукопожатие.

— На польском. Это Франтишек, возможно тебе с ним придется работать. Он поляк, тут кое-какую работу выполнял. Его из Грома к нам откомандировали ^[154]. Псих потому что. Ладно, двинулись, нехрен тут жопами светить…

«Тойота» тронулась…

Лэнгли. Штат Виргиния

22 июля 2015 года

Продолжение

— Сэр, мы просто хотим докопаться до истины. И сделать это чисто. В ваших интересах помочь нам. И смыть пятно с вашей репутации.

Малк наклонился вперед.

— Пятно с моей репутации? Ты о чем вообще, парень?

В нарушении инструкций — допрашивающий был один. Малк не знал, чем это вызвано — но это было так. К тому же допрашивающий был один — старательный новичок.

— Деньги же пропали, и…

Малк громко и вызывающе расхохотался.

— Деньги пропали? О, да, сынок, они пропали. Ты даже не представляешь, как ты прав сейчас — они пропали!

— О чем это вы?

— Да о пропавших деньгах, как всегда. Три лимона баксов. Да это пыль на дороге, по сравнению с тем, сколько на самом деле пропало. Кто-то обеспечил себе хороший пенсионный фонд, только и всего. Все это чушь собачья. В Ираке — порой три миллиона долларов пропадало за час. Все знали расценки, все знали, кому и сколько отстегнуть. Наши доблестные военные — даже сходить в толчок не могли без того, чтобы кому-то на счет капнула денежка за то, что армию обеспечили сортиром. Там умудрялись впаривать топливо по пятьдесят, по сто за галлон — при том, что при Саддаме галлон стоил меньше цента. А как начет денег Саддама? Того, что он успел наворовать за время, пока правил этой несчастной страной. Тридцать сорок миллиардов, может даже пятьдесят. И они тоже — пропали. Тебе не кажется кое-что странным, парень? Последние десять лет мы ввязываемся в одну военную компанию за другой, свергаем одного диктатора за другим. Но их деньги — при этом никогда не находятся. Что общего есть у денег Милошевича, Каддафи, Хусейна, Салеха? Я скажу тебе, парень. Они пропали.

Молодой дознаватель посмотрел на стену, на которой было зеркало. Очевидно, ему каким-то образом был дан тайный сигнал закругляться.

— Я так полагаю, мистер Малк, вы не настроены на сотрудничество.

Малк подмигнул ему.

— Вот именно, парень! Вот именно.

Здание ЦРУ было построено для людей, которые признавали и уважали социальное неравенство, это чувствовалось в некоторых мелочах. Например — все сотрудники ЦРУ должны были проходить через пост безопасности на входе — это как раз то место, где большой зал с выложенным мрамором гербом на полу и цитата из Библии «И ты познаешь истину и истина сделает тебя свободным». Все — кроме высших руководителей ЦРУ, для их машин существует подземный гараж, оттуда на последний этаж старого здания ведет лифт и не нужно никакого досмотра. Говорят, что именно этим путем — Олдридж Эймс вынес данные по всей разведсети ЦРУ в странах Восточного блока…

В новом здании — было нечто наподобие демократии. Начальник сектора Ал Малк после вызывающе грубого и непрофессионального допроса — зашел к себе в офис, после чего сразу отправился на стоянку. Его автомобиль — а это была новенький «Форд Торус», как и все профессионалы, он предпочитал внешне непримечательные машины — приветливо мигнул фарами.

У выезда на трассу он заметил слежку. Как и допрос — достаточно грубую и непрофессиональную. Это ничего не значило: с тех пор, как разрешили полеты беспилотников в коммерческом воздушном пространстве США, автомобильная слежка могла быть всего лишь отвлекающим маневром. Но это не было проблемой — он умел избавляться от слежки.