Прелюдия беды. Мрак под солнцем. Четвертая и пятая книги (СИ) - Страница 135

— Удачи. Конец связи…

Ал выключил телефон, спрятал его в тайник.

— Ну-ка… хочу полакомиться этими русскими сардинами…

Из второго тайника — Ник один за другим вытащил несколько промасленных свертков. Один за другим начал открывать их. На свет божий появился гранатомет РПГ-7, автомат АКМС, снайперская винтовка СВД, три пистолета — ТТ, ПМ и египетская Беретта, гранаты, магазины. Все это — они купили на базаре в приграничье — там еще и не такое продавали…

— Что нового? — спросил он, вставляя длинные, хищные патроны в магазин Драгунова.

— Приказано поторопиться. Саурон скоро падет. Очевидно, наши продвигаются быстрее, чем мы рассчитывали.

— Черт, вот видишь… Этот старый нытик просто достал меня, пока мы ехали. Хорошие парни снова побеждают, а?

С этими словами Ник вставил магазин в винтовку, рванул затвор, выстрелил навскидку. Пуля ударила в валун в трех с лишним сотнях метров, оставив заметный след.

— Э… лучше не шуметь.

— Все равно надо пристрелять.

— Слушай… — Ник снова начал целиться.

— Что?

— А может, ну его этого козла, а? Я имею в виду иракского генерала. Смотри — ты передашь ему деньги, он даст тебе сведения. Дальше — я залягу где-нибудь с винтовкой и выбью их одного за другим. Сколько с ним будет этих… ну семь человек… может, десять. Ты мне поможешь. Сейчас такой бардак… кто о чем узнаем. Спрячем где-нибудь деньги, потом вернемся за ними. Как тебе, а?

— Не пойдет — покачал головой Ал.

— Но почему?

— По кочану — исчерпывающе ответил Ал.

— Нет… все таки я тебя не понимаю. Ты что — думаешь, у тебя крылья за спиной что-ли отрастут? Не дождешься.

— Нет. Просто я после исповеди не иду в бордель. И тебе советую.

— Хрен с тобой… как знаешь. Двинулись?

— Двинулись…

Аль-Фаллуджа

Несколько дней спустя

— Не пей…

Ник, уже собравшийся приложиться к зачерпнутой рукой воде — вопросительно посмотрел на своего командира.

— А что?

— Козленочком станешь.

— Очень смешно? Это такая русская шутка?

— Нет. Это суровая правда жизни.

— Ну, если ты так любишь правду, то ответь мне — как мы, мать твою, переберемся на тот берег, а?

Ал посмотрел в бинокль.

— Не знаю…

Местность была хреновой. Предельно хреновой! Куча зелени, плюс река Евфрат, которая здесь делает очень резкий изгиб, образуя место, которое местные называют просто — «полуостров». Застройка в основном низкоэтажная, хаотичная, везде заборы. И дураку ясно — настоящий рай для террористов…

Ал снова достал спутниковый, набрал номер, который помнил наизусть. В Ираке наличие спутникового телефона было невиданной роскошью, тут и сотовых то почти не было. Режим — тщательно ограничивал общение граждан друг с другом и обрубал все каналы получения информации из-за границы. За спрятанный спутниковый телефон полагался билет на тот свет — любому, но не иракскому генералу, конечно.

Все животные равны — но есть те, которые равнее ^[150]…

Ответили не сразу.

— Я слушаю…

— Срочная доставка — ответил Ал по-русски. По данным ЦРУ — генерал, с которым должна была состояться встреча, учился в Москве в учебном заведении, где готовили агентов КГБ, и русский язык знал.

— Я понял. Где? — после минутной паузы отозвался голос.

— Фаллуджа. Полуостров. Мосты разрушены.

— Хорошо. Знаете, где Северный мост?

— Он тоже разрушен.

— Неважно. Завтра… на рассвете.

— Хорошо, принято.

Ал услышал нарастающий звук реактивных двигателей.

— Берегись!

Они упали на землю, в высокую, болотную траву, в камыши. Совсем рядом громыхнуло, их обдало волной горячего воздуха, осыпало грязью. Запахло сгоревшей взрывчаткой.

— Твою мать…

Ал поднимался, кашляя.

— Черт… ты цел?

— Цел… Господи, эти идиоты чуть нас не угробили. Чертовы скоты, где они нашли здесь цели…

— А хрен их знает…

Они, наконец, увидели, что бомбили американские самолеты. Они бомбили дорогу и промахнулись. Какого хрена надо было это делать, когда мост был уже разрушен… туман войны ^[151], в общем…

— Господи… — Ник никак не мог уняться после произошедшего — твою мать, напомни мне набить морду одному из этих летунов, как мы вернемся.

— Обязательно. Только, давай сначала займемся более насущными делами, да?

— Окей.

— Короче, этот парень доберется сюда сам. Я не знаю, как он это сделает, но он сказал «нет проблем».

— Нам же легче…

— Встреча у моста, вот здесь. Завтра на рассвете.

— Господи… поскорее бы вылезти из этого дерьма.

Ник взял спутниковую карту и принялся рассматривать ее.

— Черт… дорога, считай по берегу. Тут остров… так… больничный комплекс, с этой стороны голяк, а с той стороны сплошная застройка. Хреновое дело, с той стороны можно посадить с десяток снайперов.

— Мы же собираемся передать деньги этому парню, а не мочить его, забыл?

— Всякое дерьмо может быть… нужно быть ко всему готовым. Но делать нечего. Больничный комплекс — господствующая над местностью точка, лучшей позиции нет.

— Как ты туда заберешься?

— Мои проблемы. Если что начнется — просто падай и все, я разберусь с остальным.

Ал внимательно посмотрел на напарника.

— Это ты мне, рейнджеру говоришь?

— Да, сэр. Просто доверьтесь мне и все. Тут будет… метров триста до ближайшей цели. На таком расстоянии я комару яйца отшибу…

— Не твори ничего.

Ник шутливо вскинул руку к голове.

— Есть, сэр…

Ночь была неспокойной. Шумной…

Основной вектор наступления был южнее, американские танки шли к Багдаду быстро, не отвлекаясь ни на что, не давая противнику перехватить инициативу, оставляя в тылу крупные узлы сопротивления, такие как Басра — при таком превосходстве сил они мало что значат, главное — не дать противнику сформировать хоть какой-то фронт. Насколько помнилось, морские пехотинцы должны были прийти и в Фаллуджу, отрезая Саддаму путь отступления в сторону Сирии и отрезая возможность расквартированным на западе страны силам прийти на помощь Багдаду. Но пока — здесь не было ни одного морского пехотинца, вообще ни одного американца… наверное, кроме них двоих. Американцы были только в воздухе… самолеты проносились в воздухе подобно огненным ангелам смерти, где-то восточнее — грохотали взрывы, видимо, работали по какой-то дивизии Республиканской гвардии, которая могла оказать сопротивление. Судя по тому, что сказали по связи — Саурон падет быстрее, чем рассчитывали — иракская армия практически не оказывает сопротивления.

Стоя в камышах на стреме — Ник спал, завтра он должен быть отдохнувшим — офицер дивизиона специальной активности ЦРУ Александр Малк напряженно размышлял. Видимо, у него это осталось от русских, от русской крови — американцу можно было сказать — не думай об этом, пошли все нахрен — и он не думал, а вот Малк так не мог. Мысли толпились в голове… нехорошие мысли!

Он помнил рассказы, которые передавались в семье их поколения в поколение. Падение Дальневосточной Республики под ударами Красной Армии. Владивосток, полные беженцев корабли. Сан-Франциско, его порт, американская земля, на которую его прадед вступил с семьей из пяти человек и всего несколькими золотыми червонцами в кармане — а у других не было и этого. Рассказы о том, как люди целыми семьями бежали от ужасов большевизма — он помнил наизусть, бабушка рассказывала, как красные рубили людей на куски, связывали и бросали в ледяную воду. Он проникался сочувствием, к этим людям… а теперь он видел, как то же самое происходит здесь. Дороги, машины с вязанками вещей… становясь беженцами, люди берут часто самое ненужное, оставляя действительно стоящие вещи… так они видели машину, на которой было навьючено несколько старых стульев… ну и нахрена они нужны там? Он старался убедить себя, что они, американцы — не кровавые большевики, готовые перебить всех, кто с ними в чем-то не согласен, они посланцы свободы и несут свободу в эту страну? Вот только примут ли ее иракцы? Окажутся ли они готовы к этой свободе?