Прелестная сумасбродка - Страница 53

— Что?!

— Подожду до конца весны, когда в Стоксберри-Хаттон вернутся цыгане. Я хочу познакомиться с народом моей матери, понять, чем она жила, во что верила, что любила. Может быть, это поможет мне лучше разобраться в самой себе.

— Ах, мисс, не ходили бы вы в Воинский лес! — вздрогнув, заметила миссис Кодиган. — Не зря говорят, что там нечисто! Вот молодого мистера Пархема убили прямо посреди леса, а мы так и не знаем, кто это сделал. Наверно, никогда и не узнаем.

— Кто бы это ни был, он оказал городу большую услугу, — отозвалась молоденькая горничная.

— Да, это настоящая тайна, — пробормотала Мэри.

Сама-то она все знала — герцог рассказал ей, как нашел злосчастный плед в лачуге у Молли Кобб.

Девушка понимала, что несчастную женщину толкнули на убийство долгие годы нищеты и унижений. Она жалела вдову и искренне радовалась, что теперь ей и детям представилась возможность начать новую жизнь.

В дверь гостиной постучали.

— Его светлость герцог Уэстермир спрашивает, готовы ли вы, мисс Фенвик, — раздался за дверью голос лакея.

Шафером по обоюдному желанию жениха и невесты стал Джек Айронфут, но. поскольку он еще не вставал с постели, церемонию было решено провести в спальне для гостей. Там, перед импровизированным алтарем, уже ждал новобрачных преподобный Эусебиус Фенвик.

По сторонам от алтаря толпились гости: доктор Стек, учитель Макдугал, Реджинальд Пендра-гон, Том Грандисон и, конечно, верные слуги герцога — миссис Кодиган, старик Помфрет, испанец Мануэль, Краддлс и многие-многие другие.

Шафер возлежал высоко на подушках, окидывая комнату орлиным взором. Он был бледен и заметно похудел, но держался бодро.

Уже у самых дверей Ник, несмотря на протесты доктора Пендрагона, сдернул с головы повязку и пригладил волосы руками.

— Достаточно и того, что я стою пред алтарем в халате и домашних тапочках, — заметил он, — но венчаться с забинтованной головой — это уж слишком!

Двери спальни распахнулись, и вошла невеста. Жених поднялся ей навстречу: он был очень бледен и выглядел таким больным, что Мэри хотела уже предложить ему руку для поддержки… однако шестое чувство подсказало ей, что герой минувшей войны скорее рухнет без чувств, чем согласится на глазах у старых товарищей опереться на руку женщины.

«А он ведь и вправду настоящий герой!» — с восторгом думала Мэри. До самых последних дней она и не подозревала, что уже несколько лет герцогу Уэстермиру угрожала смертельная опасность.

Безумного убийцу, от рук которого Доминик едва не погиб, звали маркиз Фернандо Альба-и-Гарсия. Этот богатый и знатный испанец во время артиллерийского обстрела потерял жену, сына и трех дочерей. Все его состояние погибло в огне; сам он был тяжело ранен и чудом выжил, но остался калекой. Каким-то образом ему удалось узнать, что приказ стрелять по городу отдал молодой английский капитан Доминик де Врие.

После этого у безумца осталась одна цель в жизни — месть.

Мэри было жаль испанца, но какое счастье, думала она, что он схвачен и больше не сможет угрожать жизни ее любимого!

Преподобный Фенвик занял свое место у алтаря. Вперед вышли подружки невесты — Софрония и Пенелопа. Обе они были в выходных платьях, обе распустили волосы и украсили их цветами. Вместе они представляли прелестную и трогательную картину.

— А где кольцо? — громким шепотом спросил жених.

Шафер ухмыльнулся и достал из-под подушки золотое кольцо.

— Братья и сестры, — начал преподобный Фенвик, — мы собрались здесь, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину…

Мэри, занятая своими мыслями, почти не вслушивалась в слова венчального обряда.

Прошедшие несколько месяцев не прошли даром для всех трех подруг. Юные мечтательницы впервые столкнулись с реальной жизнью, непохожей на ту, что открывалась им на страницах книг. В первый раз каждая из трех девушек всерьез задумалась о том, кто она и чего хочет от жизни. Теперь пути «неразлучных» должны разойтись.

Пенелопа уезжает в далекий Шропшир, где станет любящей женой Джека Айронфута, нежной матерью своих будущих детей и хозяйкой клочка земли, гордо именуемого поместьем. Наверно, это все, что нужно ей для счастья.

Софрония поняла, что напрасно таила от мира свою цыганскую душу, горячую, страстную и мятежную. Вряд ли из нее получится благовоспитанная чопорная леди. А что получится… Подождем — увидим.

Но самые невероятные приключения и самая необыкновенная судьба выпала на долю Мэри. Через несколько минут она станет герцогиней Уэстермир, женой бесстрашного воина, гениального ученого и самого замечательного человека на свете.

Вместе их ждут долгие годы безоблачного счастья — дни, проводимые в научных занятиях или философских беседах, и ночи, полные огня, страсти и нежности.

У них обязательно будут дети — статные черноволосые сыновья и дочери с золотистыми кудрями и синими, как южное небо, глазами. Маленькие Уэстермиры будут талантливы, как отец, безоглядно отважны, как мать, а ум, великодушие и самоотверженность унаследуют от обоих родителей.

Раз или два во время церемонии герцог бледнел и тяжело опирался на руку невесты. Мэри бросала на него встревоженные взоры, но озорной взгляд его черных, как ночь, глаз успокаивал ее.

«Ради тебя, любимая, — говорили его глаза, — я пройду через любой ад, даже через это трижды проклятое венчание, которое, похоже, никогда не кончится!»

«Как я люблю его! — думала Мэри. — Боже правый, как же я его люблю!»

И в этот миг, словно угадав ее мысли, герцог вдруг повернулся к ней, сжал в объятиях и прильнул к устам в пламенном поцелуе.

— Кольцо, пожалуйста, — попросил шафера священник.

Джек протянул кольцо сияющей Пенелопе. Та передала его своему отцу, а тот — преподобному Фенвику.

Пастор кашлянул, чтобы привлечь внимание новобрачных.

— Возьмите кольцо, — заговорил он, — и повторяйте за мной: «Этим кольцом венчаю тебя…»

— Милая, как я тебя люблю! — прошептал Ник своей невесте.

— Знаю, любимый! — едва слышно выдохнула Мэри.

Это было все, что она хотела услышать.