Прелестная дикарка - Страница 55

Но никто из них не объяснил, что же произошло с его женой. И эти перемены не ограничивались одним платьем. Изменилось само ее поведение. Она больше не занималась с мечом на тренировочной площадке, как делала это в Данбаре, а сидела с ним большую часть дня, настаивая на том, чтобы он отдыхал, и что-то шила. Обычно выражение лица ее в это время было ужасным. Сменяла это самое выражение неестественная улыбка, появлявшаяся на ее губах каждый раз, когда она смотрела на него. Двигалась теперь она маленькими, отрывистыми шажками и говорила тихим, шипящим голосом, который ему было странно слышать… если говорила вообще.

Блейк всегда нежно обнимал ее по ночам и рассказывал о своей юности, а затем слушал, что случалось в ее жизни. Всеми своими историями он лишь вызывал свою жену на откровенность. Ему хотелось знать о ней как можно больше. А теперь она молчала и страшно улыбалась самой неестественной улыбкой, которую он когда-либо видел. Поэтому Блейк лишь смотрел на нее и недоумевал: в чем же дело?

На третье утро он не выдержал и задал так занимавший его вопрос. Амори зашел, чтобы поговорить с ним, и Шинейд, извинившись, спустилась вниз. Друг начал рассказывать ему, что он так и не смог найти напавших на них воинов. Блейк кивнул и, будучи не в силах более оставаться в неведении, выдавил:

— Что случилось с моей женой?

Вопрос прозвучал довольно грубо, но главное, что он прозвучал. К огромному неудовольствию Блейка, последние два дня его кормили маленькими порциями бульона. И лишь сегодня утром позволили немного нормальной пищи.

— Что случилось… — Амори смотрел на него в полном недоумении. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

Блейк нетерпеливо пошевелился. Амори не знал Шинейд до их приезда, поэтому мог и не подозревать, что она всегда вела себя иначе. К сожалению, у Элдры и Малыша Джорджа, которые ее знали, он спросить не мог. Ему уже доложили, что эта пара уехала навестить семью Георга.

— Моя жена не ударилась головой во время нападения? — спросил он.

— Нет.

— Может быть, она ударилась головой, пока была здесь? В то время когда я лежал без сознания.

— Нет, — повторил Амори, озадаченный темой его вопросов.

— Понятно. Тогда что вы сотворили с моей женой? Амори беспомощно посмотрел на своего друга.

— Я — ничего. А что?..

— Она носит платье, — начал Блейк. — И вышивает. Или по крайней мере пытается. Великий Боже! Что произошло, пока я был без сознания?

— Я… Разве она не носила платья до приезда сюда?

— Разве она была одета в платье, когда мы приехали?

— Нет, но я решил, что это ради удобства в поездке и…

— Разве мы тащили с собой перегруженные повозки с сундуками, набитыми платьями?

— Нет, — удивленно согласился Амори.

— Вот тебе и ответ. С того момента, как я встретил ее в часовне аббатства, она надела платье лишь на брачную церемонию. А где ее чертов меч?

— Я не знаю. — Амори оглядел комнату в поисках упомянутого предмета. — А как он выглядит?

— Как меч, Амори, — сухо вымолвил Блейк, — специально для нее изготовленный. Чуть меньше и легче, чем обычный, но во всех других отношениях он такой же, как твой или мой.

Амори оставалось лишь беспомощно пожимать плечами.

— Я не заметил его в ночь вашего приезда. Все были так взволнованы и напряжены. И я практически не видел ее с тех пор. Твоя жена почти все время оставалась здесь и ухаживала за тобой, как ей и положено.

— Ну, уверен, что уж Элдра-то не проводила здесь все свое время, прежде чем уехать вместе с Малышом…

— А, конечно! — воскликнул Амори. — Я видел меч Элдры. — Он замолчал, и в его глазах появился интерес. — Ты хочешь сказать, что у Шинейд есть подобный клинок?

— У нее не только есть подобный клинок, но и носит она обычно штаны, как Элдра, и… Эти двое — просто копии друг друга. Только Элдра — маленькая блондинка, а моя Шинейд — высокая, стройная брюнетка, с этими своими прекрасными иссиня-черными волосами.

— О! — Амори медленно кивнул, а затем потряс головой. — Я никогда не видел ее в таком виде. Как я уже сказал, я не обратил на нее большого внимания в первую ночь, так как слишком волновался за тебя. А затем она проводила здесь все свое время. Твое же описание просто пленяет.

— Но она действительно пленительна! Была, пока мы не прибыли сюда. Пока я не проснулся в этой постели, она была… — Блейк беспомощно вздохнул. — Она же превратилась в девушку, как Эммелин. Эммелин!

— Что? — спросил Амори с тревогой в голосе, когда его раненый друг сел в кровати.

— Эммелин, — жестко повторил Блейк. — Должно быть, твоя маленькая жена на нее так повлияла.

Амори приподнял бровь.

— Она не была девушкой, когда вы поженились?

— Была, но… О, ты знаешь, о чем я говорю. Она была женщиной, но сильной и веселой.

— Эммелин сильная и веселая, — выпалил Амори.

— Конечно, но Шинейд не суетится из-за пустяков… Где она взяла платье? — перебил себя Блейк.

Амори нахмурился.

— Наверное, Эммелин приказала слугам его сшить. Мне кажется, что она проводила очень много времени с Шинейд последние пару дней, пока ты спал.

— Ага! — Блейк сел на край кровати.

— Что это ты делаешь?

— Собираюсь одеться. Где мои вещи?

— Вот. — Амори поднял белую сорочку с кресла и передал своему другу. — Твой дуплет и штаны тоже должны быть где-то рядом, но я думаю, что тебе еще рано вставать.

— Я должен. — Блейк начал натягивать сорочку. — Я должен увезти мою жену от Эммелин, пока она совершенно ее не испортила.

— Испортила? — Глаза Амори потемнели, а в голосе появились стальные нотки. — Моя жена не может испортить твою Шинейд, ей необходима поддержка Эммелин.

— Шинейд не нужна ничья поддержка. Я любил ее такой, какая она была. — Блейк наконец натянул сорочку и замер, так как один рукав был короче другого. Он заканчивался между локтем и запястьем, тогда как другой доходил до кончиков пальцев. Затем он заметил иголку с ниткой, болтавшиеся на незаконченном шве.

— Ага! — указал ему Амори. — Это ее работа, разве не так? Погляди только. Ей явно нужна тренировка. Ты должен благодарить мою Эммелин, что она соблаговолила потратить свое время на Шинейд.

Блейк взглянул на своего старого друга, а затем посмотрел на свои ноги, которые были так слабы, что уже начинали дрожать. Пытаясь не обращать на это внимания, он уперся пальцем в грудь Амори и прорычал:

— У меня есть слуги, чтобы шить одежду. Моя жена прекрасна такая, какая она есть!

— Блейк…

Посмотрев в сторону двери, он увидел Шинейд и Эммелин, стоявших на пороге комнаты. Он почувствовал мгновенную панику, беспокоясь о том, как много она успела услышать. Но, судя по колеблющейся улыбке на ее губах, они с Эммелин только что пришли.

— Что это ты делаешь?

Она направилась к кровати, но замерла, когда увидела его сорочку. Даже, кажется, пробормотала что-то насчет большого количества работы. Но затем встала между ним и Амори и уложила мужа в постель. Он ей позволил. Лучше уж лечь обратно, чем свалиться к ее ногам.

— Ты должен набираться сил. Ты поправляешься после серьезного ранения.

— Да уж! — Голос Амори звучал холодно. — Чем быстрее ты поправишься, тем быстрее отправишься домой.

— И произойдет это очень скоро, — нахмурился Блейк. Мужчины посмотрели друг на друга, а затем Амори вышел из комнаты.

Шинейд и Эммелин обменялись смущенными взглядами и переключили свое внимание на Блейка.

— Ты не выяснила, почему они так рассердились друг на друга? — поинтересовалась Шинейд. Они с Эммелин стояли на верхней ступеньке лестницы и наблюдали, как внизу их мужья делали вид, что совершенно не знают друг друга.

Блейк сел на лошадь с мрачным выражением лица и совершенно прямой спиной, принципиально не глядя в сторону Амори. Муж Эммелин стоял на нижней ступени со скрещенными на груди руками, стойко отказываясь смотреть в сторону своего друга. Эти двое не разговаривали с тех самых пор, как Эммелин и Шинейд вошли в комнату и увидели палец Блейка, уставленный в грудь Амори со словами: «Моя жена прекрасна такая, какая она есть».