Прелат - Страница 7
Она едва приоткрыла глаза и еле-еле вымолвила разбитыми губами:
– Ушёл… Избил и ушёл…
– Проклятье! Я опоздал! Что же делать?
Рене бросился на улицу, постарался оглядеться и сосредоточиться. Запах зверя повёл его к цели, он бросился прямо через ручей к лесу, оттуда раздавался вой собаки. Рене пошёл прямо на вой и не ошибся: Жульбер сидел на коленях под деревом и выл, глядя на луну.
– Что ж это ты, братишка, один, без компании? – поинтересовался Рене.
Жульбер перестал выть и огрызнулся:
– А тебе-то чего? Доминиканский выкормыш!
Рене усмехнулся: брат хоть и был гулякой и пьяницей, но никогда не говорил таких обидных слов.
– Пусть так, я – доминиканец.
– Ну и отправляйся в свой монастырь!
– Я только что оттуда. Вот принёс тебе подарок…
Жульбер встрепенулся: он страсть как любил подарки, только их, увы, никто не дарил.
– С чего это? – недоверчиво поинтересовался он.
– Просто я решил подарить тебе серебряный торквес. Смотри, как он хорош! – Рене достал торквес из мешка. Жульбер непроизвольно потянулся за ним. – Давай, я сам тебе примерю…
Рене быстро накинул на шею брата серебряный торквес, превращённый умелой рукой ювелира в ошейник[18], и застегнул его.
Жульбер ощутил, как серебряные шипы впились ему в шею.
– Сними его! Я задыхаюсь! – закричал он, упал на землю и стал кататься, визжа от боли, пытаясь снять мнимый торквес.
– Потерпи, утром всё закончится. Серебро проникнет в кровь и спасёт тебя.
– Что? Что закончится? Сними его! – молил Жульбер, но Рене был настроен решительно.
Он обнажил кинжал и умышленно поранил брату руку. Тот взвизгнул от боли.
– Ты убить меня решил! Так я сам тебя убью! – Жульбер поднялся и начал наступать. В это время кровь, струящаяся из раны на его руке, упала на землю: сначала первая капля, затем вторая и наконец третья… Жульбер остановился, его глаза безумно вращались, лицо передёргивала судорога. Он неистово вскрикнул и упал как подкошенный.
– Всё точно, как описывалось в книге Ван Гефенга: и серебряный ошейник, и три капли крови, упавшие на землю, – удовлетворённо констатировал Рене.
Затем он связал Жульбера кожаными ремнями, взвалил его на плечо и направился к дому Люси, оставив там до утра и строго-настрого приказав женщине не приближаться к нему.
Монастырские колокола пробили повечерие[19]. Рене шёл по дороге, ведущей от Шоле к монастырю. Он был наготове, держа в правой руке под плащом арбалет, заряжённый стрелой с серебряным наконечником. На всякий случай у него были припасены ещё три такие же стрелы.
Пройдя примерно полпути, Рене ощутил знакомый звериный запах. Он сосредоточился, готовый к тому, что оборотень может появиться в любой момент и наброситься на него.
Рене должен метко сразить чудовище первой же стрелой – времени на перезарядку арбалета просто не будет: оборотень накинется и растерзает его.
– Вот, сейчас… Я чувствую его…
Рене не ошибся: придорожные кусты слегка шевельнулись. Он превратился в слух и зрение, готовый выстрелить в любой момент.
Мгновение спустя из-за кустов метнулся оборотень, он летел прямо на юношу. Тот не растерялся:
– Жосс! Жосс! Я знаю – это ты!!! – что есть силы закричал Рене.
Оборотень упал на землю со всего размаха[20] – ведь его назвали настоящим именем, тем самым ослабив звериную силу. Воспользовавшись этим обстоятельством, Рене мгновенно извлёк арбалет и выстрелил. Стрела рассекла воздух – в отблесках луны сверкнул её серебряный наконечник – и пронзила оборотня. Тот взвыл, вскочил и с новой силой метнулся к Рене. Но юноша отшатнулся в сторону, успел вставить в затвор арбалета вторую стрелу и отпустил спусковой крюк. Вторая стрела также достигла цели – раненый оборотень подпрыгнул и издал душераздирающий рёв.
Луна отливала магическим фиолетовым светом, освещая страшную картину: на дороге на полусогнутых лапах, ощетинившись, стоял оборотень, его глаза горели жёлтым огнём, а из огромной клыкастой пасти струилась слюна.
Рене уверенно извлёк последнюю стрелу из ножен кинжала[21], вставил её в арбалет и прицелился. Неожиданно чудовище издало протяжный, леденящий душу вой и рухнуло на землю. Тогда юноша подошёл к нему и выстрелил прямо в приоткрытый светящийся глаз. Оборотень испустил последний вздох.
Рене перевёл дух.
– Всё кончено, Жосс… Арнольд Ван Гефенг был абсолютно прав в своей книге.
В этот момент оборотень начал трансформироваться: его лапы на глазах Рене превращались в руки и ноги, поросшие длинной шерстью, с огромными острыми ногтями; безобразная морда стала отдалённо напоминать человеческое лицо… Зрелище было омерзительным!
Неожиданно Рене почувствовал сильное головокружение, тошнота подкатила к горлу, он осел и… потерял сознание.
– Очнись, Рене Шаперон!
Юноша открыл глаза, над ним склонился красивый мужчина, облачённый во всё чёрное.
– Я убил его? – поинтересовался Рене.
– О, да! Это были достойные выстрелы! – незнакомец улыбнулся, обнажая белые ровные зубы. – Теперь ты – охотник за нечистью! Как ловко ты расправился с оборотнем – наверное, долго готовился? Впрочем, не отвечай, я знаю – ровно месяц.
– Кто ты? – поинтересовался Рене.
Незнакомец рассмеялся:
– Я тот, кому ты ещё послужишь! И не только мне, но и моему господину. Ты хочешь знать его имя?
Рене отрицательно покачал головой:
– Нет, я догадываюсь, о ком идёт речь…
– Прекрасно! Ты способный юноша. Жаль, что для Жосса всё уже закончилось, для тебя же всё только начинается. Думаешь, ты победил оборотня во имя Божия? Ничего подобного! Ты победил его, потому что я тебе позволил! Твоя душа – между Богом и Дьяволом. Один шаг – и ты мой!
– Я не понимаю тебя… При чём здесь моя душа?
– Пройдёт пять лет, и ты поймёшь…
Рене ослепила кроваво-красная вспышка, и он провалился в бездну.
– Мальчик мой!!! Очнись ради всего святого! – Анри Денгон тряс Рене что есть силы.
Сознание медленно возвращалось к юноше, наконец он открыл глаза.
– Господи! Благодарю тебя! – Денгон простёр руки к небу и перекрестился. – Ты жив!
Юноша попытался сесть, монахи помогли ему, но перед глазами ещё плыло. Он осмотрелся: рядом лежал голый окровавленный Жосс, из его правого глаза торчала стрела, две другие виднелись в груди.
– Ты убил его! Я непременно отпишу королю и папе римскому!
– А где незнакомец?.. – растерянно спросил Рене.
Монахи переглянулись.
– Тебе надо отдохнуть! Здесь только братья-доминиканцы.
Рене понял: мужчина ему приснился.
– Но мой брат, Жульбер! Что с ним?
– Вот ты и сознался! – усмехнулся Денгон. – Хотел скрыть от меня?!
Рене опустил глаза.
– Простите меня, настоятель…
– Поговорим об этом позже. Главное, что Жульбер – в порядке. Серебряный ошейник – весьма полезная и действенная вещь. Теперь ты расскажешь мне всю правду?
– Да, настоятель… Только отдохну немного.
Глава 2
1539 год
Конец сентября в бальянже Пуату – ещё почти лето. В один из тёплых осенних дней к городу Сомюр, что живописно раскинулся на левом берегу Луары, неспешно приближался всадник. Молодой мужчина, восседавший на лошади рыжей масти, что явно выдавало её лангедокские[22] крови, выглядел достаточно представительно. Он был облачён в коричневую куртку из оленьей кожи, причём весьма хорошей выделки, но, увы, уже местами потёртую, и такие же штаны. На ногах красовались высокие охотничьи краги[23]. Внешность всадника, так же как и его облачение, выглядела весьма привлекательно: вьющиеся чёрные как смоль волосы, перехваченные сзади лентой в «конский хвост», крупные карие глаза, густые сросшиеся на переносице брови набавляли ему пару-тройку лишних лет, делая бледное лицо серьёзным и даже непроницаемым. Губы мужчины были тонки и непременно складывались в бесстрастную улыбку, пожалуй, даже слишком, что порой невольно приводило собеседника в замешательство.