Прелат - Страница 13

– Конечно, ваше сиятельство. Вы дочь богатейшего в Наварре гранда Батиста ди Монферрада. Ваша матушка, Луиза де Олорон, приходится кузиной герцогу Монморанси, королевскому любимцу и фавориту. Вы же следовали в Орлеан, дабы увидеться со своим наречённым женихом маркизом де Турней. В порту Сен-Жиль-Круа-де-Виль вас должен был встретить эскорт, но мы позаботились, чтобы он туда не добрался.

– Я ещё раз спрашиваю вас: что это всё значит? Вам нужен выкуп? Уверяю, вы получите за мою жизнь огромные деньги. Но неужели вы думаете, мой отец и маркиз де Турней смирятся с тем, что я похищена разбойниками?

– Мы, сударыня, не разбойники, а служим своей госпоже.

Графиня удивилась:

– Женщина возглавляет шайку разбойников?! Неслыханно!

– Сударыня, прошу вас не говорить в подобном тоне о моей госпоже! Если бы не её приказ доставить вас без единой царапины, то…

– Что? Вы ударили бы меня?! – вызывающе выкрикнула графиня.

– Возможно… – уклончиво ответил монах. – Соблюдайте спокойствие, и мы не причиним вам вреда.

– Какое благородство! А это кто ещё, валяется в моих ногах?

– Щенок…

Жиль оскорбился. «Я не щенок. Мне уже семнадцать лет исполнилось!» – хотел выкрикнуть он, но, увы, кляп не позволял вымолвить ни слова.

– Что вы сделали с моими людьми? – пыталась выяснить графиня.

– Ровным счётом ничего. Они спят… И прекратите задавать так много вопросов.

Рене де Шаперон на своём верном коне и профессор, облачённый в новую одежду, смотревшийся весьма нелепо верхом на муле, достигли селения Рош-сюр-Мен.

Колокола небольшой деревянной часовни пробили нону[37].

– Не мешало бы перекусить, мой господин. Как говорится: fames artium magistra! – заметил Фернандо.

– Ты, мой друг, боишься похудеть? И знаешь, я не силён в латыни, но сказанное тобой могу перевести: голод – учитель всех хитростей и премудростей. Что ты хотел этим сказать? – поинтересовался Рене.

– Ровным счётом ничего, сударь, лишь то, что время обеда и в животе моём пусто. А когда я голоден, то склонен к философским размышлениям, дабы отвлечься.

– Ладно, здесь неподалеку – приличный постоялый двор, готовят вполне сносно. Потерпи, сейчас насытишься вволю.

– Скорей бы…

Рене усмехнулся.

Они подъехали к распахнутым воротам постоялого двора. Рене спешился, огляделся и, наконец убедившись, что лошадь никто не примет и не привяжет к яслям, сделал это сам.

Фернандо буквально сполз со своего мула и последовал примеру хозяина.

– Ничего себе – приличное заведение. Хороший тон встречать гостей, – буркнул он.

– Не ворчи. Идём в харчевню. Странно, уже давно перевалило за полдень, а никого не видно и на кухне явно не готовят еду… – рассуждал Рене.

– Хозяин, нам приготовят, не сомневайтесь.

– Посмотрим.

Рене вошёл в пустынный зал и сел за стол.

– Эй, хозяин! – позвал он. Но ответа не последовало. Тогда Рене прошёлся на кухню и, бросив беглый взгляд на печь, понял: со вчерашнего дня пищу не готовили.

– Очень странно… Что здесь вообще происходит? Неужели хозяева перепились до бесчувственности?

Рене вернулся в зал – лучше бы он этого не делал, на него сразу же устремился взор голодного профессора.

– Умоляю, Фернандо, не начинай свою песню. Я тоже голоден. Надо найти хозяина, лучше осмотри комнаты на первом этаже.

Фернандо, пыхтя, вылез из-за стола и направился к ближайшей двери; открыв её, он обнаружил лишь деревянные пустые бочонки и домашний инвентарь.

Прелат же решительно открыл дверь комнаты, в ней никого не было, но он тотчас почувствовал нечто, что заставило войти внутрь и внимательно осмотреться. Обстановка комнаты была излишне простой: кровать, сундук и табурет. Рене невольно бросил взгляд на перевёрнутую постель: одеяло валялось на полу, тюфяк наполовину съехал. Он машинально поднял одеяло – за годы жизни в монастыре хорошо усвоил простую истину: всё должно находиться на своих местах – и увидел подушку. На ней виднелись красные пятна.

Рене поднял подушку, дабы внимательно рассмотреть происхождение пятен, – несомненно, это была запёкшаяся кровь.

– Так-так… Здесь была потасовка… Возможно, и убийство… – рассуждал он.

– Хозяин!!! Хозяин!!! – как безумный вопил Фернандо.

Рене, швырнув подушку на пол, бросился на зов профессора. Фернандо стоял посередине соседней комнаты, представляя собой жалкое зрелище: он взмок от страха, его трясло мелкой дрожью.

Услышав шаги прелата, он указал на кровать, где лежали бездыханные мужчина и женщина.

– Они… они убиты…

Рене бросился к несчастным и тотчас заметил, что вокруг кровати рассыпан некий порошок.

– Фернандо, ты, как человек, разбирающийся в алхимии, попытайся определить: что это за вещество?

Но профессор продолжал стоять и трястись от страха.

– Приди в себя! Ты же побывал в руках инквизиторов?! А здесь всего-то два мертвеца!

При упоминании об инквизиторах профессор пришёл в себя. Рене осмотрел мертвецов: сначала мужчину, затем женщину.

– Они живы, – констатировал он. – Просто крепко спят. Но сон у них странный, дыхание едва слышно.

– Летаргический, – пояснил профессор, взяв немного порошка с пола, и, растерев его в руке, он внимательно рассматривал желтоватое вещество.

Неожиданно разум его помутился, голова закружилась, и он начал оседать. Рене бросился к нему на помощь.

– Фернандо! Что с тобой?

– Воды… – едва слышно вымолвил профессор.

Рене обхватил его и с трудом вывел в зал, где посадил за стол, затем направился на кухню, дабы налить воды. Профессор осушил чашу до дна и перевёл дух.

– Тебе лучше? – участливо поинтересовался Рене.

– Да, господин… Этот порошок, он вызвал у меня головокружение, я чуть не лишился чувств.

Рене заинтересовался:

– Что ты обо всём этом думаешь?

– Не знаю. Но сдаётся мне, что супругов намеренно усыпили этим зельем. Я читал о веществах, вызывающих сон, галлюцинации и помутнение рассудка в древнееврейских трактатах. В Сарагосе я приобрёл подобный фолиант у некоего мориска[38], еврея по происхождению, его предки были лекарями. Но он странным образом исчез у меня в Сомюре… Так что, имея небольшую лабораторию, элементарные навыки и знания, вполне можно изготовить порошок.

Рене задумался – слишком много странностей и совпадений: пропажа фолианта, письмо от настоятеля Армана… Теперь эти несчастные… А может, всё это – звенья одной цепи? Рене терялся в догадках.

В зал вошли двое мужчин, по виду торговцы. Увидев Рене и Фернандо, они обратились к ним, принимая за хозяев:

– Приветствуем вас, добрые люди. Путь наш из Брессюира был долгим, мы хотели бы пообедать и отдохнуть.

Рене тотчас нашёлся, что ответить:

– Отдохнуть можно, но только накормить вас нечем. Хозяева занемогли, боюсь, что это холера. Лучше вам поискать другое пристанище.

Путники не на шутку испугались, откланялись и, последовав мудрому совету, направились искать другой ночлег.

В это время из комнаты вышел воскресший хозяин, бледный, как некрашеное домотканое полотно.

– Господа, простите…. мы с женой потеряли счёт времени и слишком заспались. Сейчас я приготовлю вам отбивные… Только разбужу сына…

Хозяин направился в комнату, где Рене обнаружил окровавленную подушку.

– Жиль, бездельник! Куда ты подевался? – недоумевал Леон.

Рене вошёл в комнату, поднял с пола подушку и указал на кровяные пятна.

– С вашим сыном явно что-то случилось. Возможно, самое худшее.

У Леона подкосились ноги, он едва не упал. Рене помог ему присесть на табурет.

– Боже мой! Что я скажу Анриетте? Жиль – наш единственный сын… Я знаю, кто убил его!

Рене напрягся:

– Говорите! Я представитель власти, прелат, и прикажу найти разбойников.

– Ох, господин прелат, – разрыдался Леон. – Поверите вы ли мне? Вчера в моём заведении ужинами два странных монаха, они интересовались графиней Элеонорой …э-э, как её? А, Элеонорой де Олорон. Затем они заказали мясо с кровью! Это они убили моего мальчика, наверное, и нас ограбили… Хотя я прячу деньги в надёжном месте, даже Жиль не знает о нём…