Прелат - Страница 1

© Крючкова О. Е., 2015

© ООО «Издательство «Вече», 2015

1519 год, Франция, мужской монастырь Святого Доминика в Шоле[1]

Отец Анри сидел у окна кельи, поглощённый размышлениями. Его мысли были безрадостны и противоречивы. Именно противоречивость пугала святого отца, ибо появились сомнения в душе у служителя Господа, а значит, вера его пошатнулась, или, по крайней мере, она подверглась серьезному испытанию.

Отец Анри сомневался в правильности своих поступков не только во имя Всевышнего, но и во имя короля Франциска[2], человека крайне мнительного и подозрительного.

Почти три дня назад он прочёл письмо, в котором сообщалось, что маркиза Изабелла де Монтей, фаворитка Его Величества, была обвинена в заговоре и колдовстве с целью убийства короля и возведения своего будущего ребёнка на французский трон.

Отец Анри, как человек умный и знавший не понаслышке о дворцовых интригах, сразу же заметил в этом письме множество противоречий: во-первых, маркизу обвиняли в намерении убить короля, – по его мнению, это казалось полной нелепостью, женщина плетёт заговор против венценосного любовника! – причём всем известно, род Монтей не имеет даже отдалённого отношения к королевской крови.

Во-вторых, отец Анри ставил под сомнение колдовские способности фаворитки. Уж он-то повидал ведьм на своём веку. За последние пятнадцать лет он приказал казнить десять женщин, и в их причастности к Дьяволу он не сомневался.

В-третьих, святой отец был откровенно возмущён явной оплошностью герцога де Монморанси, – а это именно он написал сей пасквиль на маркизу, несомненно, с молчаливого согласия короля, – в том, что фаворитка хотела посадить на трон своего нерождённого ребёнка. Отчего король и граф были уверены, что родится непременно мальчик? Что, девочки вообще не рождаются? Да и потом, у короля предостаточно наследников: и дофинов, и братьев Ангулемов, и даже кузенов Орлеанских, просто мечтавших о троне. Почему их имена не упоминаются?

Отец Анри винил себя в предательстве: да, да, именно в предательстве.

Почти две недели назад Изабелла де Монтей попросила защиты в стенах монастыря, надеясь на покровительство настоятеля отца Лорана. Но шпионы шли за маркизой по пятам, они и сообщили королю о месте пребывания опальной фаворитки. Тотчас появилось письмо, предназначенное для настоятеля, но отец Лоран был слишком острожен и хитёр, дабы самому отдать приказ расправиться с женщиной, и он переложил сию скверную обязанность на отца Анри, инквизитора, известного борца с нечистой силой.

Теперь отец Анри стоял перед выбором: либо сделать вид, что он верит в содержание письма и действительно Изабелла де Монтей – колдунья, чарами заполучившая привязанность короля три года назад; либо проявить характер, отказавшись подвергнуть пыткам несчастную. Святой отец был просто уверен: беременная женщина не выдержит даже регламентированных пыток[3] и сознается в своих сношениях с Дьяволом.

Его совесть повергалась серьёзному испытанию, всю жизнь инквизитор боролся за чистоту веры. Это он почти двадцать лет назад, когда чума охватила почти весь бальянж[4] Пуату и люди, разуверившиеся в Боге, стали предаваться чёрным мессам, ища защиты от болезни у самого Дьявола, предотвратил разграбление и разорение храма Святой Клариссы от обезумевшей толпы дьяволопоклонников.

Воспоминания невольно нахлынули на инквизитора. Он видел себя молодого, сильного, крепкого, уверенного в себе, а главное – в Боге и правильности принимаемых решений. Теперь же он должен совершить сделку с совестью…

Отец Анри прервал неприятные размышления, переключившись на вопрос: что же такое совершила маркиза? почему с ней решили так жестоко расправиться? почему просто не отправили в отдалённый монастырь? Или, в конце концов, не отравили?

Увы, на все эти вопросы инквизитор не знал ответа.

Инквизитор смотрел на Изабеллу: она стояла привязанная к дыбе, стоило лишь повернуть ручку, и тело женщины подвергнется болезненному растягиванию.

– Святой отец, пощадите меня… – едва слышно вымолвила Изабелла. – Я не сделала ничего дурного. Ох!

Женщина содрогнулась.

– Что с вами? – осведомился инквизитор.

– Ребёнок, он шевелится…

– На таком сроке ему положено, – согласился отец Анри. – Вы готовы записывать? – обратился он к секретарю.

– Да, святой отец.

– Хорошо. Итак, пиши: сего года 1519 от Рождества Христова, третьего дня апреля. Обвиняется в колдовстве: маркиза Изабелла де Монтей. Я буду задавать вам вопросы, вы же, – обратился он к женщине, – постарайтесь дать правдивый исчерпывающий ответ. Иначе я прикажу привести в движение пыточное орудие.

– Мне нечего скрывать, святой отец.

– Прекрасно. Вы были любовницей короля, насколько мне известно?

– Да, в течение трёх лет, – пояснила маркиза.

– Вы опаивали Его Величество любовными зельями, дабы привязать к себе?

– Зачем мне это делать? Король и так любил меня за молодость и красоту.

– Пиши, – приказал инквизитор секретарю, – обвиняемая отказывается отвечать.

– Нет! Святой отец! Я не отказываюсь! Я говорю правду!

– Я сомневаюсь в правдивости ваших слов. Приступай! – приказал отец Анри палачу. Тот привёл в движении механическую ручку. Тело Изабеллы начало болезненно растягиваться. Она закричала:

– Мне больно! Перестаньте! Я всё скажу!

Инквизитор подал знак рукой, чтобы палач прекратил пытку.

– Говорите, я слушаю.

– Примерно год назад у короля начались проблемы… – маркиза замялась. – Словом, король уже немолод, но хотел казаться таковым. Он искал лекарство от мужского бессилия…

– Насколько я понимаю, вы позволяете себе говорить о Его Величестве в неподобающем тоне!

– Но вы же сами хотели правды! – воскликнула маркиза.

Теперь инквизитор не знал: нужна ли ему эта правда? что он будет с ней делать?

– Да…

– Так вот, король стал слабеть и не мог предаваться плотским утехам ночи напролёт. Он призвал придворных лейб-медиков, но они, увы, не добились желаемого. Тогда я решила обратиться к некоей женщине, она увлекалась алхимией и каббалой[5]…

– Значит, вы сознаёте, что прибегали к дьявольским ухищрениям? – допытывался инквизитор.

– Разве алхимия – от дьявола? Это всего лишь преобразование природных элементов, – возразила Изабелла.

– Вы хорошо осведомлены, но церковь осуждает алхимию, а тем более каббалу.

– И тем не менее многие знатные люди имеют у себя в замках тайные лаборатории, ибо сильно их желание достичь несметных богатств! – продолжала упорствовать маркиза.

– Вы слишком дерзки, обвиняемая! Я прикажу снова пытать вас! – инквизитор начинал терять терпение. – Итак, вернёмся к зелью.

– Это древнееврейское лекарство, возвращающее мужчине силу любви. Вот и всё. Нет здесь никакого колдовства, – пыталась объяснить маркиза.

– Однако король так не думает! Он считает, что вы хотели его отравить!

– Просто Франциск слишком увлёкся и выпил лекарства больше, чем положено. От этого ему стало плохо. А его новая фаворитка графиня де Шатобриан, – пояснила Изабелла, – специально замыслила погубить меня! Не сомневаюсь, именно она внушила Его Величеству этот вздор: якобы я хочу завладеть троном при помощи своего будущего ребёнка. Действительно, я думаю, что ношу мальчика… Но это ничего не значит. Король любил меня и всячески баловал, а графиня де Шатобриан всегда была снедаема ненавистью ко мне и чёрной завистью. И вот, когда я уже не смогла доставлять удовольствия королю в силу моего физического состояния, она быстро освоилась в его алькове. А меня решила устранить! Я сразу почувствовала: Шатобриан замышляет дурное – и покинула Брессюир[6], чтобы спокойно родить. Но я даже не предполагала, насколько она коварна и бесстыдна! Эта женщина завладела всем: сердцем короля, подаренными мне замками, а теперь намерена уничтожить меня!