Прекрасные Золушки - Страница 2

Тетя Луиза делилась с Габриель женскими секретами: как с помощью деталей – рюшей, складочек и лент – можно улучшить даже самое простенькое платье или шляпку. Вместе с тетей девочке нравилось переделывать старые наряды, добавляя в них оригинальные детали. Однако в монастырском приюте носить такую одежду запрещалось. Время с тетушками пролетало незаметно, и каждую осень приходилось снова возвращаться в Обазин.

Габриель не собиралась становиться монахиней, поэтому, как только ей исполнилось восемнадцать, она ушла из приюта и перебралась к тетушке в Мулен. Та не могла ее содержать, поэтому посоветовала поступить в местный пансион для католичек. Габриель как сироту и выпускницу монастырского приюта согласились взять без платы за обучение. Однако и отношение было соответствующее: никто с ней не церемонился, как с дочерьми богатых родителей. Спустя два года Габриель была готова вступить во взрослую жизнь.

Ее умение обращаться со швейными принадлежностями с годами стало настолько виртуозным, что одно из частных ателье города приняло девушку на работу. Однако изо дня в день ремонтировать брюки и ушивать платья двадцатилетней прелестнице стало надоедать. Сироте с такой родословной, как у Габриель, нужно было бы радоваться и такому месту, однако девушка было твердо убеждена, что достойна большего. Она понимала: самой ей в этой жизни не пробиться, даже если горбатиться в ателье и день и ночь. Поэтому она надеялась, что в один прекрасный день кто-нибудь захочет помочь бедной крошке.

Так и случилось. В свободное от ниток и иголок время Габриель подрабатывала в местном третьесортном кафе «Ротонда», очень популярном среди солдат, которые приезжали в Мулен поразвлечься. Когда артистки варьете переодевались, Габриель вместе с напарницей должна была занимать публику легкомысленными песенками под аккомпанемент тапера. Девушка не утруждала себя ни составлением репертуара, ни качеством исполнения. Главным было собрать как можно больше монеток с подвыпивших посетителей. Больше всего Габриель нравились две песни: «Ko Ko Ri Ko», или «Кукареку», и Qui qu’a vu Coco о любимой собаке по кличке Коко, которая, как назло, потерялась. Так мадемуазель Шанель и пела каждый раз одно и то же, пока ее саму не прозвали «Коко».

Несмотря на болезненную худобу и в целом неприметную внешность, Габриель нравилась мужчинам

Несмотря на болезненную худобу и вроде бы ничем не примечательную внешность, Габриель нравилась мужчинам. Местных девушек это страшно раздражало. Заезжие офицеры обожали ее остроумные, а иногда и язвительные шутки. У нее был какой-то свой шарм, который выгодно отличал ее от большинства пышногрудых размалеванных девиц «Ротонды». Своей индивидуальностью Габриель и привлекала мужчин.

В этом кафе оригиналку и заприметил отставной офицер Этьен Бальсан, миллионер, который время от времени любил бывать среди простого народа. Несмотря на высокое положение в обществе его родителей, энергичный и никогда не унывающий Этьен сколотил свое состояние самостоятельно. Такого знатока женщин, как он, пронять чем-то было практически невозможно, однако сдержанностью Габриель его удивила. Мол, как это так? Не повисла у него на шее в первую же минуту знакомства. Чтобы привлечь ее внимание, Этьен стал дразнить ее «Коко».

Она и по сей день остается идолом модной индустрии, а созданная ею марка популярна во всем мире

На момент их встречи с Шанель у мсье Бальсана уже имелась любовница, которая постоянно проживала в его огромном поместье. Габриель не придала этому значения и согласилась поужинать с новым знакомым в дорогом ресторане. Девушка особо ни на что не рассчитывала, но одно знала точно: у нее нет никого, кто помог бы выбраться из нищеты. Поэтому отказываться от общения с влиятельным человеком было бы с ее стороны крайне глупо.

В течение года место бывшей любовницы в поместье Бальсана заняла Габриель-Коко. В то время многие француженки, особенно низкого происхождения, отнюдь не считали зазорным быть содержанками богатых любовников. Никакой тяжелой работы и борьбы за выживание. Знай себе ходи по магазинам и меняй шляпки – сплошное удовольствие. Вот только часто девушкам приходилось мириться с тяжелым нравом покровителя или наличием у него и других возлюбленных.

Коко это не пугало. Она уже вдоволь нажилась в гордой нищете и ни за что не собиралась отказываться от роскошной жизни, которую ей обеспечивал Бальсан: породистые лошади, скачки, приемы в высшем обществе, полезные знакомства.

Однако даже не это было главным для девушки. Теперь, не думая о деньгах, она могла целыми днями возиться с платьями и шляпками, переделывая их на свой манер.

В начале XX века моду, в том числе и женскую, продолжали создавать исключительно мужчины-модельеры. Разрабатывая фасоны платьев, в первую очередь они думали не о практичности, а о красоте и элегантности образа. Узкая талия, женственный силуэт, огромная шляпа, визуально уменьшающая пропорции тела. Все это, конечно, было очень красиво с мужской точки зрения, но вот дамы в таких нарядах превращались фактически в живые статуи. Тугие корсеты не давали им совершать даже самых элементарных и жизненно необходимых вещей: пить, есть, смеяться, дышать.

Она ввела в моду эмансипированность и независимость женщин, первой стала задействовать знаменитостей в рекламе собственной продукции

Для Коко все это стало уже историей. Она считала, что, живя в новом, XX веке, смешно придерживаться устаревших правил. Женщина никогда не привлечет мужчину, если она только и может, что стоять как истукан. Шанель была слишком уверена в своей индивидуальности, чтобы слепо следовать тенденциям. Лишь только имея свободу движений, как она считала, женщина сможет проявить себя как личность. И ее слова не расходились с делом.

В один из летних дней 1909 года мадемуазель Коко, как обычно, отправилась со своим возлюбленным на скачки. Когда Бальсан увидел, в чем она собралась предстать перед высоким обществом, он отнюдь не был шокирован, ведь и сам любил эпатировать публику. Однако выходки любовницы порой превосходили все его ожидания. Шанель посчитала, что на скачках нужно выглядеть соответственно ситуации. Среди вещей Этьена она подобрала себе симпатичный галстук и костюм, предварительно подогнав его по своей фигуре. А на голову надела простенькую соломенную шляпку. В таком виде Коко могла чувствовать себя человеком. Аристократки на скачках были возмущены. «Как это неприлично», – шептались они, втайне завидуя раскрепощению незнакомки. Так Шанель впервые показала дамам, что такое свобода.

Эта своеобразная реклама сыграла ей только на руку. Дамы, конечно, еще не были готовы к таким кардинальным переменам, но вот сменить хотя бы шляпку созрели уже многие.

Прознав, что у этой дерзкой особы со скачек есть свой небольшой шляпный магазинчик, некоторые дамы поспешили туда наведаться. Совсем недавно, в том же 1909 году, Бальсан, желая угодить Коко, разрешил ей устроить в одной из комнат своей парижской квартиры шляпный салон. Он совсем не верил, что это будет хоть сколько-нибудь пользоваться спросом, однако его забавляло, что его пассия занимается чем-то для него непонятным.

Шляпки Шанель были просты и элегантны, в них не было никакого лишнего объема, свойственного тому времени. Поэтому любая дама, которая рискнула бы вместо «фруктовой корзины» надеть лаконичную шляпку Коко, обязательно привлекала бы всеобщее внимание. Так, несмотря на скептицизм Бальсана, у Шанель стали появляться первые клиентки.