Прекрасные создания - Страница 8

Миссис Инглиш приподняла голову и громко спросила:

— Ну что, ребята, начнем?

Эмили направилась к своему обычному месту на заднем раду, подальше от миссис Инглиш, чтобы весь год не отвечать на вопросы. А сегодня ее место оказалось достаточно далеко от племянницы старого Равенвуда — и от меня. Я чувствовал большое облегчение, несмотря на то что в ближайшие пятьдесят минут мне предстояло анализировать отношения Джима и Глазастика.

Когда урок закончился, я повернулся к Лене. Что сказать, я не знал. Наверное, я ожидал от нее благодарности. Но Лена лишь молча засовывала книги в сумку. На тыльной стороне ее ладони я увидел черные цифры: 156. Значит, это было не слово, а число.

Лена Дачанис не заговорила со мной ни в тот день, ни в ту неделю. Но это не мешало мне думать о ней или смотреть на нее в школе — практически везде, хотя я упорно старался отводить глаза. Честно говоря, мое волнение было вызвано даже не чувствами, возникшими к этой девушке. Точнее, не только этими чувствами. И не ее красотой, которую не могли скрыть плохая одежда и истоптанные кроссовки. И не ее словами на уроках — обычно она говорила то, о чем никто не думал, а если и думал, то не смел сказать. И не ее разительным отличием от других девчонок в «Джексоне». Меня прежде всего тревожило то, что я сумел понять благодаря ей. Лена заставила меня осознать, как сильно я походил на остальных жителей Гэтлина, хотя и притворялся особенным парнем.

Весь день шел дождь. Я сидел на уроке керамики. На этом курсе ученики поощрялись за малейшие старания, поэтому мы называли его «АГА» — «абсолютно гарантированная А» [13]. Я записался на керамику прошлой весной. Мне полагалось освоить какой-нибудь вид искусства, но я отчаянно не хотел присутствовать на уроках музыки.

Наш школьный ансамбль сейчас шумно распевался на нижнем этаже под руководством костлявой и вечно экзальтированной мисс Спайдер. За соседним столом от меня расположилась Саванна. Я оказался единственным парнем в классе и чувствовал себя не в своей тарелке.

— Сегодняшний день мы посвятим экспериментам. Никаких оценок. Просто почувствуйте глину. Дайте свободу своим мыслям. И не обращайте внимания на музыку.

Миссис Эбернейти поморщилась, когда ансамбль ужасно сфальшивил, пытаясь исполнить «Дикси».

— Соприкоснитесь с процессом творчества. Найдите путь к своей душе.

Я крутанул гончарное колесо и тяжело вздохнул, взглянув на вращавшийся кусок глины. Курс керамики начинал казаться мне ничуть не лучше хорового пения. Когда разговоры в классе стихли и жужжание колес заглушило болтовню на задних рядах, снизу послышалась музыка. Кто-то играл на скрипке или, возможно, на альте. Красивая и одновременно печальная мелодия встревожила меня. В музыкальном исполнении чувствовался талант, коим мисс Спайдер не обладала. Я осмотрелся по сторонам. Судя по всему, никто, кроме меня, не обращал внимания на мелодию. Мне же звуки проникали прямо под кожу. Я узнал мотив и на миг услышал слова, прозвучавшие в моем сознании так громко и ясно, как тогда в наушниках айпода. Впрочем, куплет немного изменился.

Я еще раз крутанул колесо, и ком глины превратился и мутное пятно. Чем настойчивее я фиксировал на нем свой взгляд, тем быстрее мир вокруг меня растворялся в пестром тумане. Казалось, что это гончарное колесо вращало классную комнату, меня и мой стул. Как будто мы слились в едином вихре движения, подстраиваясь под ритм мелодии, доносившейся из музыкального зала. Затем класс исчез. Я медленно потянулся к глине и погрузил в нее кончики пальцев. Ослепительная вспышка перенесла меня из школы в другое пространство...

Я падал. Точнее, мы оба падали. Я вернулся в свой сон и увидел ее руку. Мне удалось схватить девушку за запястье. Мои пальцы впились в ее кожу. Я отчаянно пытался удержать ее от падения. Но не мог, чувствуя, как тонкая рука выскальзывает из моих пальцев.

«Не уходи!»

Я хотел помочь ей. Я хотел удержать ее от чего-то неминуемого. Это было превыше всего на свете; превыше всех моих желаний! Но ее рука все же выскользнула из моих пальцев...

— Итан, что ты делаешь?

Услышав озабоченный голос миссис Эбернейти, я открыл глаза. Чувства вернулись ко мне. Я снова находился в классе. После смерти мамы у меня бывали подобные грезы. Но днем это случилось впервые. Я посмотрел на свои серые испачканные пальцы, затем перевел взгляд на гончарный круг. На глине остался идеальный отпечаток руки, как будто я только что смял изделие, над которым работал. Присмотревшись к отпечатку, я понял, что он оставлен не мной. Судя по размерам, он принадлежал небольшой девичьей ладони. Отпечаток руки той девушки! Я взглянул на свои ногти и увидел под ними черный суглинок, которым была покрыта ее рука.

— Итан, ты мог бы постараться хоть что-нибудь сделать!

Учительница положила ладонь на мое плечо, и я едва не подпрыгнул от неожиданности. За окном послышался рокот грома.

— Миссис Эбернейти, мне кажется, Итан общался со своей душой.

Саванна с ухмылкой склонилась ко мне и посмотрела на мои руки.

— Я думаю, его душа посоветовала ему почистить ногти. Правда, Итан?

Девочки вокруг меня начали смеяться. Я смял кулаком отпечаток на глине, превратив его в серое ничто. К счастью, вскоре прозвенел звонок. Я вскочил на ноги, вытер руки о джинсы и, схватив рюкзак, выбежал из класса. Мокрые кеды скользили. Поворачивая за угол, я наступил на развязавшиеся шнурки и едва не скатился по двум пролетам лестницы, которая отделяла меня от музыкального зала. Мне не терпелось узнать, действительно ли кто-то играл ту мелодию.

Я толкнул руками створки двери в зал. Сцена уже опустела. Музыканты хлынули толпой в коридор. Лишь я один шел в другом направлении, прокладывая себе путь плечами и локтями. Ноги сами понесли меня вперед по проходу. Я сделал глубокий вдох, заранее зная, какой запах почувствую сейчас. Лимоны и розмарин. Мисс Спайдер, руководительница школьного ансамбля, собирала ноты, разбросанные на стульях перед сценой.

— Прошу прощения, мэм, — окликнул я ее. — Кто играл эту чудесную мелодию?

Она улыбнулась.

— В нашу струнную секцию оркестра записалась новая девушка. Она играет на скрипке. Я отпустила ее чуть пораньше. У нее какое-то срочное дело в городе...

Нет! Не может быть! Только не она. Я повернулся и побежал еще до того, как мисс Спайдер успела назвать ее имя.

После уроков Линк, как обычно, поджидал меня у раздевалки. Он ерошил и без того стоящие торчком волосы и расправлял выцветшую майку с надписью «Black Sabbath».

— Линк, дружище, мне нужны ключи от твоей машины.

— А как же тренировка?

— Я не могу остаться. Хочу съездить кое-куда.

— Чувак, о чем ты говоришь?

— Мне просто нужна твоя машина.

Я должен был вырваться из школы. Мое сердце сжимала тревога. Сначала странная песня, затем видения, когда я чуть не отключился на уроке. Прямо галлюцинации какие-то. Я не понимал, что происходит со мной. Явно что-то нехорошее. Если бы мама была жива, я, наверное, рассказал бы ей о своих снах и чувствах. Мы доверяли друг другу, я мог говорить с ней на любые темы. Но она погибла, а отец не вылезал из кабинета. А если бы я рассказал обо всем этом Эмме, она просто в течение месяца посыпала бы мою комнату солью. Эту ношу мне суждено было нести одному.

Линк протянул ключи.

— Тренер убьет тебя.

— Я знаю.

— И Эмме обо всем доложат.

— Знаю.

— Она будет гнать тебя пинками до самого конца Народной аллеи.