Прекрасные похороны (ЛП) - Страница 1

Г ЛАВА  1

Т омас

Я сидел на маленьком и холодном диванчике в палате Лииз. Простейшее оформление комнат и стены, выкрашенные в коричневый и голубой цвет, больше напоминали гостиницу, чем роддом. Моя будущая жена выглядела прекрасной и довольной, держа у груди на руках крошечное свернувшееся тельце Стеллы, лежа на той же кровати, где родилась наша дочь. Впервые за последние семнадцать часов я расслабился. Мои плечи опустились, и я в ыпустил  весь запас воздуха из легких. Отсутствие сна никогда не беспокоило меня , н о наблюдать, как женщина, которую я любил больше всего на свете, так сильно и так долго страдала, было тяжело.

Лииз явно была измотана. Я разглядел фиолетовые полумесяцы под ее глазами, но, несмотря на это, она была прекраснее, чем когда - либо. Я разрывался, не зная, попросить самому взять Стеллу на руки или подождать, пока она предложит.

Стелла спала на руках матери. Я смотрел, как они безмятежно обнимают друг друга, и чувствовал одновременно покой и потрясение. Стелла была новой жизнью, которую мы создали, идеальной комбинацией двух людей, которые когда - то были друг другу чужими. Теперь же у нее будут свои мысли, чувства и —  ведь она наша дочка —  собственное мнение. Я думал о всей ее жизни, пока она сонно посасывала грудь Лииз.

И, наконец, мое терпение лопнуло.

—  Лииз, —  начал я.

Будто все понимая, Стелла оторвалась от груди. Ее головка отклонилась назад, рот приоткрылся. Лииз улыбнулась и осторожно положила малышку на плечо.

—  Я могу это сделать, —  сказал я.

Лииз улыбнулась, поглаживая и похлопывая крошечную спинку Стеллы. Тело малышки дернулось, и еле слышная отрыжка нарушила тишину темной палаты.

Мои плечи упали. Лииз улыбнулась, слегка посмеиваясь, а затем прикоснулась губами к темным, мягким прядкам волос на голове Стеллы.

—  Тебе придется когда - нибудь ее мне отдать, —  тихо сказал я. Я подержал дочку всего несколько минут, прежде чем ее забрали, чтобы измерить ее рост, вес и размер ноги. После этого они вернули ее Лииз на полчаса, прежде чем забрать дочку для ее первого купания.

—  Станет легче, да? Делиться ей? —  Спросила Лииз, только наполовину шутя.

—  Надеюсь, что нет, —  сказал я с уставшей улыбкой. —  Я понимаю, тебе только ее отдали, но я могу поменять ей подгузник и укачать ее.

Лииз задумалась над моими словами и затем кивнула. Вечный переговорщик.

Я встал и пересек комнату, чтобы снова подержать свою дочь у себя в руках. Пока я нес нашу дочку к ее стерильной кроватке, дыхание Лииз выровнялось. Даже в ее личном деле ФБР было указано, что она легко могла заснуть где угодно, хоть  за несколько часов до рейда. Ее голова упала на бок. Лииз провалилась в небытие через секунду после того, как наконец - то согласилась отдать мне дочь.

Лииз было комфортнее, когда она все контролировала, но я знал, что она доверяла мне так же сильно, как пыталась сохранить свою независимость. Я был единственным, кому она доверяла свое сердце, особенно сейчас, когда оно жило вне ее тела в форме совершенного существа, пополнившего нашу семью. Мне потребовалось почти десять лет намеков и уговоров, чтобы она согласилась хотя бы рассмотреть мое предложение. Лииз была счастлива замужем за бюро и не собиралась ему изменять, пока не узнала о беременности Стеллой.

Стелла посмотрела на меня своими голубыми глазками, полными удивления. Она проснулась, когда я взял ее на руки, и с любопытством рассматривала мое лицо, пока я вытирал ее и надевал на нее сухой подгузник. Я старался не морщить нос и разговаривать с ней, пока пеленал ее на мягком одеяльце цвета слоновой кости. Я рассказывал ей, как рад, что она наконец - то у нас появилась. Для совершенного существа, Стелла определенно оставляла слишком много грязи.

Она вытянула шею, и я улыбнулся, убаюкивая её на руках. Мой пиджак, рубашка и галстук висели на спинке кресла. Белая майка и спортивные штаны не подходили для офиса, но заботясь о ко м - то меньше меня, я снова почувствовал себя одиннадцатилетним мальчишкой, едва способным держать в чистоте собственные дырявые джинсы и футболку.

Мне не терпелось добраться до дома, чтобы принять душ и прижаться к самым дорогим мне женщинам на планете, отращивая трехдневную щетину в серых штанах и любимой футболке Роллинг Стоунс.

Я услышал короткую потасовку в холле, а затем небольшой шум за дверью. Кто - то шептал недовольным, но уверенным голосом. Я сделал шаг, чтобы встать между Лииз и дверью, а затем повернулся, одновременно следя и за дверью, и за дочкой.

Медсестра вошла в палату, выглядя растрепанной и немного помятой.

—  Все в порядке? —  Спросил я, оставаясь начеку. Уголком глаза я заметил, что Лииз проснулась и была готова действовать.

—  Эмм, конечно, —  сказала медсестра, остановившись, когда увидела мою позу. —  А здесь все в порядке?

—  Что это был за шум за дверью? —  Спросила Лииз.

—  О, —  сказала медсестра, натягивая перчатки, стоя у кровати Лииз. —  Это была борьба за право попасть в вашу палату. Эти агенты снаружи очень серьезно подходят к вопросу вашей безопасности.

Лииз расслабилась, и я подошел к креслу - качалке в паре шагов от нее, слегка отодвинув одеяльце Стеллы, чтобы проверить, что дочка  в порядке.

—  Директор просто хочет, чтобы я как можно скорее вернулась к работе, —  сказала Лииз, откинувшись на подушку.

—  Этого не случится, —  сказал я.

По правде говоря, если бы директору это сильно понадобилась, Лииз могла бы родить и в офисе. Мы завершали наше крупнейшее дело, а Лииз была самым проверенным переводчиком и аналитиком в К у антико. Я вел это дело в течение одиннадцати лет, то есть, больше половины времени моей работы в бюро. Мой младший брат Трэвис участвовал в нем под прикрытием, но когда все пошло наперекосяк, и начали угрожать его жене, Трэвис прикончил Бенни и часть его людей. Эбби передала нам всю имеющуюся у нее информацию на своего отца Мика ,  еще одну пешку Бенни, благодаря чему мы находились ближе к закрытию дела, как никогда раньше. Заместитель, и по совместительству старший сын Бенни, Анджело Карлиси, должен был сдаться, и сейчас каждый хотел, чтобы расследование поскорее завершилось.

Лииз и я провели в кабинете директора не один час, объясняя ему нашу позицию по поводу пополнения в нашей семье. Риск стал намного выше, заставляя нас как можно скорее все закончить.

—  Я просто буду приносить ее на работу. Директор может менять подгузники, —  подшутила Лииз.

—  Ну да, он бы мог это сделать, —  с ухмылкой ответил я.

Медсестре было не до смеха.

—  Есть ли шанс, что агенты запомнят мое лицо и вспомнят его через час? Их досмотр утомляет.

Мы с Лииз обменялись взглядами, но ничего не ответили. Мы понимали, что ей было неудобно, но даже больше директора осознавали, что я и Лииз были ответственны за привлечение к ответственности половины семьи мафиози Лас - Вегаса. Смерть Бенни заставила всех понервничать. Мы были главными агентами ФБР по этому делу, у нас вот - вот должен был родиться ребенок, а еще и один из людей Бенни находился под стражей и готов был дать показания. Они уже пытались два раза добраться до нас, поэтому сейчас бюро пыталось предотвратить любую их попытку нам навредить. Мы были под защитой агентов ФБР с тех самых пор, как живот Лииз стал заметным.

—  Стелле стоит привыкнуть к тому, что ее родители —  спецагенты, —  сказал я, отталкиваясь от пола пальцами ног. Кресло - качалка скользнула назад, а затем вперед, и каждое плавное движение сопровождалось тихим поскрипыванием у основания. Я вспомнил, как укачивал Трэвиса, ещё совсем маленького и в подгузниках. Его растрепанные волосы, тонкие ножки и липкий след  вокруг рта —  яркое свидетельство того, что заходил дедушка. Он приносил в кармане пять леденцов и всегда оставлял себе один. Дети ели конфеты, а папа лежал в пьяной отключке в своей спальне, пока я следил, чтобы мальчики не играли на дороге. Я перестал быть ребёнком, когда умерла мама.