Прекрасное искупление (ЛП) - Страница 9

Комната Лены снова изменилась, впрочем как и всегда. На этот раз альт не играл сам по себе, и нигде не было надписей, и стены не были стеклянными. Она не выглядела как тюрьма, штукатурка не растрескивалась, а кровать не была сломана.

Все прошло. Её чемоданы были упакованы, и аккуратно сложены в центре комнаты. Стены и потолок были совсем обычными, как обычный номер.

Она выглядит, как будто Лена уезжает.

Я вышел оттуда, прежде чем смог подумать, что это для меня значит. Прежде, чем я попытался выяснить, как я хотел бы навестить ее на Барбадосе, или там, куда она едет.

Это было почти так же трудно, как думать о том, как я оставил ее в первый раз.

Я прошёл через огромный обеденный зал, где провёл так много странных дней и ночей. Толстый слой инея покрывал стол, оставляя темные мокрые следы сразу под ним. Я проскользнул в открытую дверь и выбежал на заднюю веранду, ту, что перед склоном зелёного холма, ведущего к реке - где уже не шёл снег, просто было пасмурно и мрачно. Было таким облегчением снова выйти, и я пошёл по тропинке позади дома пока не пришёл к лимонным деревьям и разрушенной каменной стене, которые говорили мне, что я находился в Гринбрае.

Я знал, что я искал, через секунду я увидел её.

Мою могилу.

Вот она. Среди голых ветвей лимонных деревьев, холмик свежей земли, выложенный камнями и покрытый тонким слоем снега.

На ней не было надгробного камня, только старый деревянный крест. Холмик не очень-то был похож на последнее пристанище, что заставило меня спокойнее отнестись ко всему этому.

Облака переместились, и я заметил какое-то мерцание на могилке. Кто - то оставил брелок с ожерелья Лены на верхушке деревянного креста. От этого вида мне живот скрутило.

Это была серебряная пуговица, которую я нашёл, когда мы впервые встретились на трассе №9. Я поймал её тогда на растрескавшемся виниле переднего сидения Биттера. Создалось впечатление, будто теперь я прошёл полный круг, с того момента, как я видел её впервые и до последнего, по крайней мере, в этом мире.

Полный круг. Начало и конец. Может я действительно продолбил дыру в небе и развалил вселенную. Может и не было никакого узла или хотя бы полу зацепки или троса способных препятствовать этому уничтожению. Что-то связывало мой первый взгляд на пуговицу с сегодняшним, хотя это была та же самая старая кнопка(?). Какой-то маленький кусочек вселенной тянулся от Лены ко мне и к Мэйкону, и к Амме, к моему отцу и маме - и даже к Мэриан и моей тёте Прю - и обратно ко мне. Я предполагаю, что Лив и Джон Брид тоже были где-то там, и, возможно, Линк и Ридли. Может быть и весь Гэтлин.

Разве это имеет значение?

Когда я впервые увидел Лену в школе, мог ли я догадаться, куда все это приведет? И если да, то изменил бы я что-нибудь? Не уверен.

Я осторожно взял пуговицу. Ту секунду, что я касался ее, мои пальцы двигались медленнее, будто я сунул руку на дно озера. А ничтожный вес олова показался тяжелее груды кирпичей.

Я положил её обратно на крест, но она скатилась с края и упала в грязь могилы. Я слишком устал, чтобы поднять её снова. Если бы кто-то ещё был здесь, увидел бы он, что пуговица упала? Или мне это только показалось? В любом случае, мне было слишком тяжело смотреть на эту пуговицу. Я никогда не задумывался о том, что буду чувствовать,оказавшись на своей могиле. И я не был готов покоиться с миром… или без.

Я ни к чему не был готов.

На самом деле, я никогда не задумывался над всеми этими смерть-во-спасение-мира штучками. Пока ты живой, ты вообще не задумываешься над тем, как будешь проводить время, когда умрёшь. Ты думаешь, что просто уйдешь, а всё остальное как-то само собой устроится.

Или ты думаешь, что умереть нереально. Тебе кажется, что ты будешь первым человеком в истории, с которым это не случится. Может это такой обман нашего мозга, чтобы мы не сошли с ума, пока живы.

Но не все так просто.

Не тогда, когда ты стояла там, где был я.

И ты такой же как все, когда приходит твое время.

Вот примерно так и думает парень, когда посещает свою собственную могилу.

Я сел рядом с моим надгробием и плюхнулся на жесткую землю и траву. Я сорвал одну травинку, проклёвывающуюся через полотно снега. По крайней мере она была зелёная. Теперь нет смерти, коричневой травы и хмарей (увальней)(?).

Спасибо Сладкий Искупитель (?), как любила говорить Эмма.

Да, пожалста. Вот, что я бы ответил.

Я посмотрел на могилу рядом с моей и потрогал рукой свежую холодную землю, позволив ей провалиться сквозь пальцы. Она была влажной. Вокруг Гэтлина всё действительно изменилось.

Я был воспитан как хороший Южный мальчик и знал, что лучше не тревожить и не проявлять неуважение к любой могиле в городе. Я гулял по кладбищам, осторожно идя за мамой, чтобы случайно не наступить на чей-нибудь священный участок.

Зато Линк, не придумал ничего лучшего, чем лечь однажды поверх могилы, притворяясь спящим, там, где покоился мертвец. Он хотел попрактиковаться — так он сказал. Генеральная репетиция. "Просто хотел посмотреть какой оттуда вид. Не может же, человек прожить всю жизнь, так и не узнав, где он окажется в конце концов, разве не так?"

Но, когда дело дошло до могил, было бы, пожалуй, странно беспокоиться о неуважении к своей собственной.

Именно тогда ветер донес до меня знакомый голос, я еще удивился тому, как близко он прозвучал.

- Со временем к этому привыкаешь, знаешь ли.”

Я проследовал за голосом несколько могил, и там была она, рыжие волосы, дико развивающиеся. Женевьева Дюкейн. Предок Лены, первая заклинательница, которая использовала Книгу Лун, чтобы попытаться вернуть того, кого она любила — первоначального Итана Уэйта. Он был мой пра-пра-пра-пра-дядя, для которого все это сработало не лучше, чем для меня. Женевьева потерпела неудачу, и семья Лены была проклята.

В последний раз я видел Женевьев, когда с Леной раскапывал её могилу, в поисках Книги Лун.

"Это что - Женевьева? Мэм?" Я сел.

Она кивнула, то накручивая на палец свободную прядь волос, то распрямляя.

- Я ожидала, что ты окажешься где-то поблизости. Только не знала точно когда. Было много разговоров.” - Она улыбнулась.- “Хотя ваш вид предпочитает не покидать территорию Вечного Покоя. Мы же, маги, идем туда, где нам больше нравится. Большинство из нас остается в Туннелях. Но я чувствую себя лучше всего именно здесь.”

Разговор? Я держал пари, что есть, хотя и трудно это вообразить, город, полный призрачных сущностей, которые ведут беседы. Большая вероятность, как моя тетя Прю.

Её улыбка погасла. "Но ты всего лишь мальчик. Это хуже, не правда ли? Что ты так молод."

Я кивнул в сторону Женевьевы. "Да, мэм."

"Ну, теперь то ты здесь, и это главное. Я полагаю, что я перед тобой в долгу, Итан Лоусон Уэйт."

"Вы ничего мне не должны, мэм."

“Я надеюсь однажды возместить долг. Возвращение моего медальона - значит мир для меня, но я не думаю, что ты сможешь получить много благодарности от Итана Картера Уэйта, где бы он ни находился. Он всегда немного упрям на своем пути.”

"Что с ним случилось? Если вы не возражаете, я спрашу Вас, мэм." Я всегда задавался вопросом о Итане Картере Уэйте - после того, как он вернулся к жизни всего лишь на секунду. Я имею в виду, он был в начале всего этого, что в последствии случилось с Леной. Другой конец нити, который мы потянули, - тот, который распутал всю вселенную.

Разве я не имею право знать, как его история закончилась? Это не может быть гораздо хуже, чем моя, не так ли?

- Честно говоря, я не знаю. Они забрали его в Дальнюю Сторожевую башню. Мы не могли быть вместе, но, я уверенна, тебе об этом известно. Мне дорого стоил этот урок," - сказала она, печальным и далеким голосом.

Ее слова засели у меня в голове, притягивая за собой другие, которые я отбрасывал до сих пор. Дальняя Сторожевая башня. Хранители Хроник Магов - те же, о которых отказывалась говорить моя мама. И не было похоже, что Женевьева хотела что-то уточнить.