Прекрасная изменница - Страница 6

– Не беспокойся. В настоящее время я слишком занят.

– Ну так навести нас летом в Кендалл-Парке. Тогда познакомишься еще и с новой племянницей – или племянником.

В Кендалл-Парк Грант в последний раз приезжал, когда ему было двадцать лет, на похороны отца.

Покидая родной дом в шестнадцать, он поклялся, что ноги его там больше не будет. А в тот единственный раз вернулся лишь по просьбе тетушки Фиби.

– Сельская жизнь никогда меня не привлекала, – ответил он. – Предпочитаю развлечения и удовольствия большого города.

– Пора бы и тебе обзавестись семьей и остепениться. – Холодный осуждающий взгляд придал Рэндольфу поразительное сходство с отцом. – Но тебе, разумеется, некогда: занят игрой.

– Я как раз собирался присоединиться к картежникам. Если позволишь.

Войдя в игровую комнату, Чандлер неожиданно очутился в прошлом: да, в хорошо знакомом, близком, удобном прошлом.

– Чандлер! Ты ли это?

Один из игроков поднялся из-за стола и поспешил навстречу Гранту. Грант увидел солидного, среднего роста человека с животиком. Расплывшееся добродушное лицо с двойным подбородком показалось смутно знакомым. Через мгновения Грант его узнал и радостно улыбнулся.

– Хокридж! – воскликнул Грант.

– Он самый, – подтвердил виконт Хокридж и по-свойски похлопал приятеля по плечу. – Сколько лет, сколько зим. Где тебя черти носили?

– В Италии, – лаконично ответил Грант. Ответ можно было считать почти правдивым, поскольку в Рим он возвращался постоянно. В тени древнего Пантеона планировал и обдумывал дерзкие кражи, тщательно выбирая жертвы нападения. Неизменно руководствовался одним и тем же принципом: не грабить честных людей. Зато бесчестных считал вполне достойной добычей.

– Присоединяйся к нам, – пригласил Хокридж, увлекая приятеля к столу. – Нам четвертый не помешает. Надеюсь, помнишь Килминстера и Апдайка?

– Тех ребят, которые подожгли публичный дом Салли Чейзен, чтобы посмотреть, как оттуда выскакивают голые проститутки? Еще бы!

Эти слова были встречены дружным хохотом.

– Точно, это сделали мы, – подтвердил Килминстер. – И до сих пор не жалеем. Зрелище того стоило.

– Вот только джентльменам почему-то не понравилось бегать по улице без штанов, – ехидно усмехнулся Апдайк.

– Расскажи-ка об итальянских шлюшках, – похотливо сверкая бледно-голубыми глазами, обратился Килминстер к Гранту. – Говорят, стоит лишь пальцем поманить, а они уже и ноги растопырили.

– В таком случае придется вернуться в Древний Рим. – Грант рассмеялся не столько вместе с ними, сколько над ними. – Дело в том, что сейчас в храмах одни туристы.

Пока Хокридж сдавал карты для партии в очко, Грант удовлетворял любопытство джентльменов рассказом об одной похотливой итальянской графине и сонме ее любовников. Распространяться о собственных подвигах не хотелось, да и времени на амурные похождения не оставалось. Партнеры наперебой хвастались победами прошедшего десятилетия.

Все продолжалось точно так же, как и в прежние времена.

Или нет?

Грант постарался сосредоточиться на игре, чтобы не позволить мыслям вернуться к встрече с братом. Карты пришли неудачные, и делать безумные ставки, как в юности, не хотелось. Тогда он умудрился за несколько лет спустить щедрое наследство бабушки по материнской линии. Горький опыт охладил азарт.

«Глаз дьявола» удалось выгодно продать через посольство русскому царю. Сделка принесла солидный куш. Капитальные активы в кораблестроительных и прочих выгодных предприятиях сделали Гранта Чандлера не просто состоятельным, а по-настоящему богатым. Так что он мог позволить себе выбросить на ветер кругленькую сумму, но не собирался этого делать.

Деньги ему достались нелегко.

Немного посидев со старыми приятелями, Грант поднялся и, несмотря на бурные протесты, решительно распрощался.

– В пятницу состоится гонка экипажей, – предупредил неугомонный Хокридж. – Смотри не пропусти.

– Подумаю, – ушел от ответа Грант. Эти парни не могли знать, что в жизни существуют проблемы значительно более серьезные, чем вопрос о том, куда и как потратить время. Для Гранта главное – раскрыть тайну смерти Роберта.

Возвращаясь домой верхом на гнедом мерине, Грант старался дышать как можно глубже: хотелось очистить легкие от дыма. Вечер выдался сырым, туманным и холодным. Самое время устроиться возле приветливо пылающего камина и хорошенько подумать.

Привлекательность чуждого времяпровождения испугала. Черт возьми! Он же не старик на грани слабоумия! Не какой-нибудь слабак, в ужасе бегущий от ночного буйства!

Просто настала пора посидеть спокойно, задать себе кое-какие вопросы и честно на них ответить. Решить, как вести себя с Софи. Спланировать задуманное соблазнение. А потом вернуться к прежней жизни.

Грант подъехал к конюшне, спешился и бросил поводья поджидавшему конюху. Он пошел по засыпанной гравием дорожке небольшого сада. И вдруг насторожился.

Ему показалось, что кто-то пристально за ним наблюдает.

Грант остановился в густой тени дуба и огляделся. Темные округлые курганы кустов утопали в вечернем тумане. Под старинным тутовым деревом светлела гранитная скамейка. В воздухе витал живительный аромат сырой земли.

Грант осторожно обошел сад по периметру и убедился в том, что в кустах никто не прячется. Постепенно напряжение спало, а ощущение чужих глаз исчезло. Даже если какой-нибудь потенциальный вор и изучал обстановку сквозь щель в заборе, то, очевидно, решил поискать более легкую добычу.

Грант повернулся к арендованному дому. Высокое здание было построено из серого камня и стояло последним в ряду себе подобных. В окне второго этажа мерцала одинокая свеча. Его спальня. Скоро он приведет сюда Софи.

Грант вошел в дом и запер за собой дверь. Шаги гулко отдавались в темном коридоре. Помимо камердинера и лакея, он держал всего двух слуг: пожилые супруги Хауэлл исполняли обязанности экономки и дворецкого. Сейчас они, видимо, обедают на кухне, расположенной в подвале. Так что здесь, в парадных апартаментах, кроме него, никого быть не должно.

На мгновение он почувствовал себя таким же пустым и холодным, как анфилада парадных комнат перед глазами. Тут же прогнал меланхолию: все дело в том, что посещение Малфорд-Хауса оставило неизгладимое чувство потери и напомнило о смерти Роберта.

Мальчики росли очень разными: один – спокойный, серьезный, вдумчивый; другой – отчаянный и дерзкий сорвиголова. И все же соседство и страстное увлечение баталиями игрушечных армий сблизило их и подружило. В детстве они с Робертом были неразлучны. В юности у каждого появилась собственная жизнь. И все же они продолжали дружить, время от времени навещали друг друга или встречались за обедом в клубе. Так продолжалось до тех пор, пока в их жизнь не ворвалась Софи.

Хитрая, амбициозная, умная, живая, очаровательная Софи Хантингтон.

Она мгновенно покорила светское общество и приобрела множество поклонников, среди которых оказались Грант и Роберт. Неистовая кокетка поражала сиянием лучезарных глаз, обворожительной улыбкой. Грант утонул в остром, доселе не испытанном вожделении. В горячечном бреду и безумном стремлении к обладанию он совершил немыслимое: в порыве дикой страсти лишил Софи невинности.

Они часто ссорились, особенно после того как чувство долга толкнуло Чандлера на безрассудный поступок. Он сделал Софи предложение. Софи ему отказала, объяснив, что не может выйти замуж за младшего из братьев, не обладавшего ни наследством, ни перспективами. Она стремилась к тому, чего Грант дать не мог: к титулу, богатству и уверенному положению в высшем обществе.

Спустя две недели мисс Хантингтон обручилась с Робертом Рамзи. Вне себя от обиды и ярости, Грант набросился на бывшего друга с кулаками, повалил на землю и в кровь разбил ему лицо. Стыд за безобразную драку и боль, вызванную предательством возлюбленной, гнали прочь из дома, прочь из родной страны. Так он оказался в добровольном изгнании.

Грант наконец понял, что стоит в темном холле и зачем-то изо всех сил сжимает резные перила мраморной лестницы. Заставив себя успокоиться, он вошел в кабинет и налил себе изрядную порцию бренди. Огненная жидкость обожгла горло и вернула его к действительности.