Прегрешения богов - Страница 10

   В синих глазах отражалась напряженная мысль — женщина искала вежливый способ заставить его убраться.

   В дверь деликатно постучали. Значит, там не Люси со своей командой — полицейские стучат куда увереннее.

   — Войдите! — крикнул Роберт.

   В дверь пробралась Алиса с подносом выпечки.

   — Вот, перекусите, пока я ваш заказ наберу.

   Она сверкнула улыбкой, продемонстрировав ямочки в углах полных губ, накрашенных красной помадой — единственное отступление от монохромного облика. Точно ли ее улыбка сияла Фар Дарригу чуть дольше, чем остальным? Точно ли ее глаза чуть сузились, оценив расстояние от него до О'Брайан? Или я просто ищу, чего нет?

   Она помедлила с подносом, не зная, кому подать первому. Я пришла ей на помощь:

   — Роберт, потрогай Паслену, она не холодная на ощупь?

   Роберт пересел к столу. Фея-крошка уткнулась ему в плечо и гладкую шею, продолжая тихо всхлипывать.

   — Да. Ей нужно что-нибудь сладкое.

   Алиса благодарно улыбнулась мне и подала поднос своему боссу и фее-крошке. Роберт выбрал пирожное с кремом и протянул его фее, но та будто ничего не заметила.

   — Она ранена? — спросил Райт, вдруг подобравшись.

   Я такое видела у других полицейских, как и у моих стражей. Только что они просто стояли, а в следующий миг они «при исполнении», они копы, они солдаты. Словно сработал внутренний включатель.

   О'Брайан попыталась повторить тот же трюк, но она еще была слишком зеленая — не умеет включать режим гипервнимания. Научится.

   Я почувствовала, как напрягся Холод на ручке дивана, и знала, что если бы Дойл сидел рядом, ощутила бы то же самое от него. Они оба воины, им сложно не реагировать на действия другого мужчины.

   — Паслена потеряла много энергии, — объяснила я, — Ей нужно восстановить силы.

   Алиса подошла с подносом ко мне и Холоду. Я тоже взяла пирожное с кремом — рядом стоял кекс и что-то еще, поменьше, но крем был такой белый и пышный, что у меня вдруг разыгрался аппетит. Я это заметила за собой с тех пор, как узнала о беременности — только что я есть вроде бы не хочу, а через минуту уже зверски голодна.

   Холод качнул головой — не хотел ничем занимать руки. Успел он проголодаться или нет? Сколько раз они с Дойлом стояли у трона королевы на официальных обедах, охраняя ее безопасность, пока все вокруг ели? Как они это переносили? Мне раньше не приходило в голову спросить, а сейчас, при людях, спрашивать было неуместно. Я отложила вопрос на потом и принялась за пирожное — первым делом за крем.

   — Судя по виду, ей трудно пришлось, — сказал Райт.

   Да, они ведь могут и не знать, почему их приставили к Паслене. Им могли просто сказать, что есть свидетель, которого нужно охранять, а то и этого не сказали. Велели приехать сюда и присмотреть за Пасленой, и это они и делали.

   — Да, но дело не только в этом. Ей нужно подзаправиться. — Я зачерпнула крем кончиком пальца и лизнула. Крем был сделан по домашнему рецепту, сладкий, но не приторный.

   — То есть, она проголодалась? — спросил О'Брайан.

   Я кивнула:

   — Да, но не так, как мы. Нам просто хочется есть, ну от голода мутит иногда, желудок сводит. Но чем меньше по размерам теплокровное существо, тем труднее поддерживать температуру тела и жизнедеятельность. Землеройки за день съедают в пять раз больше собственного веса, чтобы не умереть от голода.

   Я бросила выпендриваться с пальцем и просто облизывала крем с пирожного. Райт какое-то время пялился на меня, но потом отвернулся. Из полицейских ни один ничего не взял с подноса наверное, тоже предпочитали держать руки свободными — а может, их предупредили не брать еду у фейри. Это правило нужно соблюдать только в границах волшебной страны, но я ничего не стала говорить: если они не взяли пирожные, побоявшись магии, это оскорбление для Роберта.

   Фар Дарриг взял с подноса кусочек морковного пирога, ехидно улыбнувшись Алисе, и уставился на меня. Не украдкой глянул, а именно уставился. По обычаю фейри считается оскорбительным, когда ты стараешься привлечь внимание, а тебя не замечают. Я что, старалась привлечь внимание?

   Нет, мне просто хотелось именно крема, а если столовых приборов не подали, вариантов остается немного.

   Роберт все еще пытался уговорить фею съесть кусочек:

   — Ради меня, Паслена, хотя бы попробуй.

   — Вы хотите сказать, что она может умереть от недостатка пищи? — спросила О'Брайан.

   — Не только от недостатка пищи. Нервное истощение и всплеск магии тоже отняли часть энергии, без которой она при таких размерах не может компенсировать затраты на жизнедеятельность и оставаться разумным существом.

   — Знаете, я просто коп. Мне объяснять надо или проще, или подробней.

   При этих словах Райт взглянул на меня, но тут же отвернулся. Ему было неловко на меня смотреть. Среди людей мое поведение было бы невежливым, среди фейри — невежлив был он.

   Холод обнял меня за плечи, пальцы поглаживали обнаженную кожу. Он все так же внимательно следил за собравшимися в кабинете, но прикосновение дало мне понять, что он заметил, как я слизываю крем, и представляет себе, что будет, если я применю свое умение к нему. Люди, которые пытаются играть по нашим правилам, обычно ошибаются, принимая все слишком в лоб. Заметить — вежливо, а переходить к действию — нет.

   Пальцы Холода выписывали кружочки на моем плече. Дойл оказался в невыгодном положении: от меня он был слишком далеко, не потрогать, да еще нельзя упускать из виду входную дверь. Так как же ему выразить одобрение моему шоу и остаться хорошим телохранителем? Я поняла, что с этой дилеммой он столетиями сталкивался на службе у королевы. Ей он ничего не выражал — холодный, бесстрастный Мрак. Задумавшись об этом и о вопросе полицейских, я оставила крем в покое.

   — Развитый мозг требует много энергии. Как и хождение на двух ногах, как и многое из того, что мы при своем росте делаем свободно. Но уменьшите нас — и потребуется магия, чтобы фейри размером с Паслену могла существовать.

   — Вы хотите сказать, что без магии она не сможет жить? — спросила О'Брайан.

   — Я говорю, что ее окружает магическая аура — за неимением лучшего слова, — которая поддерживает в ней жизнь. По всем законам физики и биологии ее существование невозможно; жизнь самых маленьких из нас обеспечивает только магия.

   Оба полицейских смотрели на маленькую фею, которая зачерпывала крем с пирожного, как кошка лапкой, и аккуратно ела.

   — В первый раз слышу такое понятное объяснение, — сказала Алиса и добавила, кивнув Роберту: — Прошу прощения, шеф, но так и есть.

   Роберт сказал:

   — Не извиняйся, ты права. — Он посмотрел на меня куда заинтересованней, чей раньше. — Я забыл, что вы получили образование среди людей. У вас степень бакалавра биологии?

   Я кивнула.

   — Это дает вам уникальную возможность объяснять людям, как устроен наш мир.

   Я хотела пожать плечами, но потом сказала:

   — Я объясняю людям, как устроен наш мир, с шестилетнего возраста, с тех пор, как отец увез меня из страны фейри и отдал учиться в обычную школу.

   — Нам, изгнанникам, всегда хотелось понять, почему принц Эссус так поступил.

   Я улыбнулась:

   — Наверняка было множество слухов.

   — Да, но вряд ли правдивых.

   Тут я все же пожала плечами. Отец увез меня в ссылку, потому что его сестра, моя тетя, Королева Воздуха и Тьмы, пыталась меня утопить. Если бы я была настоящей бессмертной сидхе, я бы и с водой в легких не умерла. А поскольку отцу пришлось меня спасать, то бессмертной я не была, а значит, для тетушки Андаис не отличалась от щенка-ублюдка, рожденного породистой сукой от соседской дворняги. Если я могла утонуть, значит, меня надо было утопить.

   Отец выехал из волшебной страны вместе со мной и всем своим домом. Прессе это объяснили иначе — желанием дать мне узнать страну, в которой я родилась, а не только волшебную страну. Это дало Неблагому двору чуть ли не самый положительный пиар за все время его существования.