Предрассветный поцелуй - Страница 16

Впервые за все время Лив не стала возражать. Поцеловав Кейт и Стива, она взяла отца за руку и сказала:

— Всем спокойной ночи. Всего одна ночь, и мне будет восемь.

Бах!

Полено раскололось на две части. Взяв половину, Ноа поднял топор и ударил по ней с такой силой, что щепки разлетелись в стороны.

— Ноа?

Голос Кейт донесся до него в тот момент, когда его топор снова оказался в воздухе.

— Не подходи! — крикнул он. Бах!

Полено раскололось.

— Ноа, ради бога, что ты делаешь?

Он повернулся.

— А что, разве не видно?

— Я вижу, что ты колешь дрова, но зачем? У нас и так их достаточно. В темноте это небезопасно. Фонарь почти не дает света.

Раздраженный, он опустил топор.

— Какое тебе до этого дело?

— Никакого. Просто… — Немного помедлив, она добавила: — Ты расстроен, не так ли?

Ему захотелось на нее наорать. Ну разумеется, он был расстроен! Он был так занят своим скотом, что совсем забыл про день рождения Лив.

Как будто его бедная малышка недостаточно настрадалась за прошедший год! Теперь, покинутая матерью, она тянулась к нему. Лив доверяла ему, и он собирался стать для нее лучшим отцом на свете.

Но уже успел ее подвести.

Одно лишь осознание этого было ужасно, ему не нужны были напоминания.

Впрочем, отрицать то, что он был расстроен, не имело смысла.

— Да, думаю, я вымещал свою злость на дровах, — признался он. — Я тебя разбудил?

— Нет, я еще не ложилась.

Кейт подошла ближе, и он разглядел, что на ней были джинсы и синий свитер. Темная одежда делала ее еще бледнее. В руках она держала фонарик и что-то завернутое в газетную бумагу.

— Лив спит? — спросил Ноа.

— Без задних ног.

Он вздохнул.

Кейт сделала еще шаг и оказалась в круге света его фонаря. От ее кожи и волос исходило легкое сияние.

— Я не хочу, чтобы ты истолковал меня превратно, но ответь мне, Ноа, ты купил подарок для Лив?

Напрягшись, он скрестил руки на груди.

— А что, если нет?

— Я подумала, что могла бы помочь.

— Каким образом?

Кейт протянула ему сверток, и он ошеломленно уставился на нее.

— Я понимаю, что этого мало, но я купила кое-что для Лив, чтобы подбадривать ее в трудные минуты нашего путешествия.

— Но это… — Он сглотнул. — Это очень предусмотрительно с твоей стороны.

— Здесь нет ничего особенного. Мелочи из супермаркета — одежда для куклы, набор наклеек и браслетик. Еще несколько журналов с комиксами.

Ноа изумленно покачал головой.

— Просто потрясающе. Уверен, что Лив будет в восторге.

— Тогда держи. — Кейт вручила ему сверток. — Боюсь, что нам неоткуда взять яркую оберточную бумагу.

Он улыбнулся.

— Уверен, Лив нисколько не расстроится. Самое главное для нее — это внимание. Она будет счастлива в день своего рождения. — Он остановился. — Вот только…

— Только что?

— Только было бы неправильно делать вид, что эти вещи купил я.

— Ты ее отец, Ноа. Лив не ждет подарка от меня.

— Думаю, ты права. — Он вздохнул. Ведь детям каждый год врут, будто им приносит подарки Санта-Клаус. Это такой же невинный обман. И все же… — Мне следовало помнить.

— У тебя и без того было полно хлопот.

— Это самая неудачная отговорка, Кейт.

Кейт пожала плечами.

— Мне она кажется вполне убедительной. В любом случае, я уверена, ты не первый и не последний отец, которому нужно напоминать о дне рождения его ребенка.

Приглядевшись к газетной странице, Ноа увидел изображения щенков, утят и поросят.

— Я очень тебе благодарен, Кейт. — Это прозвучало слишком высокопарно, и он улыбнулся. — Ты спасла мою шкуру.

В последнее время он все чаще осознавал, скольким обязан этой женщине.

Словно прочитав его мысли, она сказала:

— Я запомню, что за тобой должок. Ее глаза озорно блестели.

От ее красоты у него захватило дух. Он мог бы отправить ко всем чертям осторожность, притянуть ее к себе и поцеловать, но она быстро растворилась в ночной темноте. Подобно воспоминанию о прекрасном сне.

Следуя за лучом своего фонарика, прорезающего темноту, Кейт едва сдерживала слезы.

Только что она чуть было не совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Чуть не предложила себя Ноа.

Опять!

За тобой должок, Ноа. Как насчет поцелуя?

Она была бы полной идиоткой, если бы совершила ту же ошибку, что и в семнадцать лет. Тогда Ноа поцеловал ее из жалости. Ей было бы приятнее, сделай он это из благодарности?

Ее нога зацепилась за корень, и Кейт чуть не упала. Остановившись, чтобы перевести дух, она заверила себя, что все сделала правильно.

В прошлый раз из-за ее бесстыдства Ноа прятался на соседней ферме до тех пор, пока она не уехала. Сейчас пути к отступлению у него не было. Поэтому, убежав от него сейчас, она спасла их обоих от неловкости, которая сопровождала бы их до конца пути.

— Большое тебе спасибо, Кейт, — сказал Ноа следующим вечером. — Ты сотворила настоящее чудо.

— Вряд ли это можно назвать чудом.

— У Лив был отличный день.

Им повезло. Они нашли прекрасное место для праздничного пикника на берегу реки. Теперь, после долгого счастливого дня, Лив мирно спала в обнимку с куклой в новой одежде.

Стив вызвался мыть посуду, оставив Кейт и Ноа наедине. Они сидели на бревне и любовались дорожкой лунного света, пересекающей реку.

— Лив просто золото. Ей так легко угодить, — сказала Кейт.

— Ты даже представить себе не можешь, как я тебе благодарен. И не только за подарок для Лив, который ты собрала буквально из ничего. Благодаря тебе этот день стал для нее особенным и запомнится ей надолго.

— Но я не сделала ничего такого, — возразила она. — Только испекла блины на завтрак и шоколадный пирог на ужин. Это было совсем не сложно.

— Шоколадный пирог с ее именем, выложенным из засахаренных орехов, и свечами из веточек акации. Поверь мне, для ребенка в такой утомительной поездке это настоящий праздник. Ты гений, Кейт.

— Нет, я просто перфекционист.

— А-а, — мягко произнес Ноа. — Это многое объясняет.

— Некоторые говорят, что мне больше всех надо. — Она робко улыбнулась. — Зато мне было так приятно видеть Лив счастливой. Это стоило того. Она обожает тебя, Ноа.

— Удивительно, правда? Я так мало сделал, чтобы заслужить такое хорошее отношение.

— Отцы имеют большое значение. Особенно для маленьких девочек.

Ноа посмотрел на нее и так тепло улыбнулся ей, что у нее перехватило дыхание.

— Полагаю, ты судишь исходя из собственного опыта.

— Да. Мой отец умер, когда я была маленькой, но у меня сохранилось много приятных воспоминаний о нем.

— Расскажи мне о своем отце.

Кейт раскрыла рот. После его односложных ответов и отрывистых фраз, к которым она привыкла в последние дни, это приглашение поболтать потрясло ее.

— Что бы ты хотел знать?

— Что угодно. Я не помню своих родителей.

— Совсем?

Он покачал головой.

— У меня есть их фотография, и я, кажется, помню, когда она была сделана. Больше ничего.

Сочувственно улыбаясь, Кейт обхватила руками колени.

— Я помню, как вечерами ждала возвращения отца с работы. Я стояла у ворот и наблюдала за тем, как он идет со станции с портфелем в руке и газетой под мышкой. — Кейт улыбнулась. — Он всегда мне махал, как только замечал меня. Тогда я открывала ворота и, визжа от радости, мчалась по дорожке ему навстречу. Он высоко поднимал меня и спрашивал… — Внезапно засмущавшись, она остановилась.

— Что он спрашивал?

— Как поживает моя принцесса? Ноа засмеялся. Подбодренная, она продолжила:

— Отец всегда мне что-то приносил. Я запускала руку в карман его пиджака и находила там что-нибудь, положенное туда специально для меня. То конфету в блестящей обертке, то цветные картинки, то новый карандаш.