Предельное ускорение (СИ) - Страница 4

Джин задумчиво разглядывал Рана и пытался понять, что для него могло быть привлекательным в этом занятии, ведь он сам ничего не получил. Ли вот явно упивался блаженством, ну а Ран…

Чёрт! Джин соскочил со стула и заметался по комнатушке в поисках хоть чего-нибудь, чтобы успеть привести себя в порядок. Интуиция подсказывала ему, что «хозяина» отнюдь не обрадует то, чем он тут занимался, пока подглядывал.

Поздно. Ран зашёл в помещение как раз в тот миг, когда Джин торопливо застёгивал брюки.

— Разве я разрешал тебе прикасаться к себе?

— Н-нет.

— Что бывает с теми, кто не подчиняется приказам? Без моего разрешения — никакой мастурбации.

Джин промолчал. Ран прошёл мимо него, опустился на стул и закинул ногу на ногу. Он молча разглядывал Джина.

— Всего неделя, поэтому слово нам не нужно. Раздевайся.

— Что?

Ран тихо вздохнул, поднялся, перевернул стул спинкой вперёд и уселся на него верхом.

— Раздевайся. Можешь не спешить.

Джин всё так же пялился на него и пытался соображать. Конечно же, он понимал, что тут не богадельня, но вот так вот сразу раздеваться и выставлять себя напоказ…

— Пф… если ты даже не способен гордиться своим телом, то что ты собирался мне предложить неделю назад? — ядовито поддел Ран.

— Я собирался заплатить, предлагать, вроде как, должен был ты, — огрызнулся Джин.

— Ты собирался заплатить, — задумчиво повторил Ран и загнул один палец, затем загнул второй, добавив: — Ты собирался много заплатить. И ты собирался предложить мне себя. Ну и? Тебя и так уже ждёт суровое наказание, а каждая новая ошибка делает его ещё суровее. С полуночи ты весь мой — с одеждой и без. Раздевайся.

— Тогда я бы хотел, чтобы меня раздел ты.

— Какая наглость, надо же. Тебе предстоит это заслужить. Пока ты заслужил лишь наказание, а не поощрение, — насмешливо отметил Ран, сложил руки на спинке стула и опустил подбородок на скрещенные запястья. Джин буквально кожей ощущал его взгляд. Ладно, тут Ран прав: Джин красив и стыдиться ему нечего. Медленно сбросил с плеч пиджак, аккуратно повесил на спинку другого стула, развязал галстук и снял, затем расстегнул манжеты рубашки и взялся за пуговицы. Покосившись на Рана, наткнулся на всё тот же обжигающий взгляд. Пальцы как будто онемели и перестали слушаться. Последние три пуговицы Джин едва одолел, позволил рубашке соскользнуть с плеч, подхватил и отправил на стул. Повозился с брюками, стянул и их, затем носки и, наконец, трусы. Теперь он был полностью обнажён и возбуждён, и одежда больше этого не скрывала. Ну и чёрт с ним. Он постарался расправить плечи и принять наиболее непринуждённую позу, хотя почти каменный стояк здорово этому мешал. Плоть выразительно потемнела от прилившей крови, а возбуждение только нарастало под внимательным взглядом Рана.

— Травмы?

— Что?

— У тебя были какие-нибудь травмы? Последствия остались?

— Не понимаю, какое…

— Мне нужно знать, что с тобой делать можно, а что нельзя. Я не собираюсь тебя калечить. И ещё. Ты можешь задавать вопросы, но не можешь требовать объяснений. Запомни это. Я могу в течение этой недели делать с тобой всё, что захочу, а ты должен подчиняться. Когда и что начнётся, решаю я. Когда закончится, тоже решаю я. Можно тебе кончить или нельзя, тоже решаю я. Ты собирался заплатить за это, напоминаю. Сейчас ты получаешь всё это бесплатно. Мне не хочется заподозрить тебя в умственной отсталости — это будет скучно. А я не люблю, когда мне скучно. Травмы?

— Ничего такого, — буркнул Джин, начиная ясно осознавать, во что он вляпался по самые уши.

Ран посмотрел на браслет на его правой руке, затем на цепочку на шее.

— Сними её.

— Нет. — Это был подарок покойной матери.

Ран лениво поднялся и медленно приблизился, обошёл вокруг, затем неожиданно надавил большим пальцем там, где шея переходит в плечо. Джин стиснул зубы от ослепительной вспышки боли. Неподчинение и боль — простая формула. А потом по шее скользнули горячие пальцы. Джин вздрогнул, словно от удара. Слишком контрастно, потому что теперь пальцы были нежными. Они расстегнули цепочку и уронили её на сложенную на стуле одежду.

— Ты можешь потом надеть её опять, но будешь снимать при каждой нашей встрече, — прозвучал возле уха тихий голос. — Когда мы вдвоём, есть только я — никого больше. Теперь опустись на колени. Медленно.

Этот голос… Когда он звучал именно так: немного хрипло, переменчиво, негромко — Джин готов был сделать всё, что ему скажут. И он медленно опустился на колени.

— Хорошо, и скрести руки за спиной. Это хорошая открытая поза, которая не позволит тебе солгать и покажет тебя таким, какой ты есть.

Ран прошёл мимо к дальней стене комнаты, а Джин послушно скрестил за спиной руки. В такой позе он не мог даже чуточку прикрыть себя и спрятать то, какое впечатление на него производили сама нынешняя ситуация и голос Рана. Ну, не только голос, но и сам Ран.

Тот тем временем выкатил к центру комнаты небольшой стол на колёсиках. Квадратная столешница даже меньше метра и в длину, и в ширину. Разглядывая Джина, Ран постукивал пальцами по столешнице. Опять это чувство, будто не глазами смотрит, а руками трогает.

— Ты понял, зачем я приказал тебе смотреть? — Слабый кивок в сторону смотрового отверстия.

— Чтобы заставить поревновать?

Немного запрокинув голову, Ран тихо засмеялся, хмыкнул и широко улыбнулся.

— А ты слишком много мнишь о себе. Впрочем, ревность — чувство тоже неплохое, с которым интересно иметь дело. Это было опасно?

Джин не сразу понял, к чему относился последний вопрос, но всё же понял правильно.

— Да. Ты мог задушить его.

— Как думаешь, почему он заплатил мне за то, чтобы я подушил его?

— Ему такое нравится? — предположил Джин.

— Считаешь, он любому заплатил бы за подобное?

— Н-нет. Наверное, он знал, что ты сможешь вовремя остановиться и сможешь контролировать процесс.

— И что самое главное?

Теперь Джин не знал, что ответить. Ран шагнул к нему и опустился на корточки. Его лицо оказалось так близко, что можно было любоваться вволю, чем Джин и занялся. Живой огонь на расстоянии в несколько сантиметров.

— Даже элементарных вещей не знаешь. Ну так хоть мозгами бы шевелил, что ли. Ты считаешь, что мне платят так много только за то, чтобы нервы себе пощекотать? Или за то, чтобы я их просто помучил?

— Они… платят за… удовольствие, — ответил Джин, с трудом собрав мысли в кучку. Рядом с Раном думать толком ему не удавалось — мешало возбуждение, из-за которого в голове всё превращалось в кашу.

— Угу. Но получить это удовольствие можно лишь на тонкой грани. Доверие — вот в чём секрет. Они мне доверяют. Как думаешь, ты на это способен?

Джин хотел этого рыжего придурка. Просто хотел. Ни о чём другом он не думал и точно не рассчитывал на подобные игры. То есть, он понял, что всё не так легко, когда Ли предупредил его в ту ночь, но, чёрт возьми, откуда ему было знать, что Ран повёрнут на цепях, ошейниках и прочей мути?

— Будет больно? — это единственное, что он смог спросить.

— Не только, — развеселился Ран. — Будет так больно, что тебе захочется ещё. Ты будешь кричать, плакать и умолять меня не останавливаться. Просто имей в виду, что я не собираюсь тебя убивать или калечить. И всё, что я с тобой сделаю, не повлечёт за собой никаких неприятных последствий. Понял?

Джин кивнул и покосился на него, отметил тень задумчивости на жёстком лице и вздрогнул, когда услышал немного рассеянные слова:

— Так выходит, что я всегда подавляю чужую волю. Это и должно быть так, но слишком уж быстро все сдаются. Запомни: подчиняться и сдаваться — это не одно и то же. Готов?

— К чему?

— К наказанию. У нас всего семь дней, а обучать тебя я не нанимался. Ты просто получишь то, чего сам хотел. — Ран бросил ладонь ему на затылок, медленно провёл, перебирая пальцами тёмные волосы. Джин прикрыл немного глаза и ощутил, как болезненно заныло в паху от этого вполне невинного прикосновения. — Ложись на стол.