Предчувствие смерти - Страница 8

— А я всегда хотел быть тем, кем в результате стал. С детства таскал в дом всякую живность. То выхаживал покусанную собаками кошку, то подбитого камнем голубя. Мои родители сперва ворчали. Особенно мама. Говорила, что я квартиру в филиал зоопарка превратил. А потом, в старших классах, когда я стал ходить в кружок во Дворец пионеров, привыкли. После армии сразу поступил на ветеринарный в Академию.

— Так мы с тобой в один кружок ходили?

— Только в разное время, — улыбнулся Андрей. Он, не прерывая разговора, продолжал трепать Пая за ушами. Похоже, им обоим это нравилось,

— А бывают интересные случаи? — Кирилл поправил очки на переносице.

— Мне кажется, каждый случай интересен. Особенно если удается помочь. Но когда ты бессилен и животное гибнет, конечно, трудно.

— Расскажи какую-нибудь историю, пожалуйста! — попросила Ольга.

Молчавшая до этого момента Вера присоединилась к дочери:

— Действительно, Андрей, расскажите что-то из вашей практики. Только, чур, не грустное!

Андрей не стал ломаться, не заставил упрашивать себя, а лишь на минуту задумался и, поглаживая Пая, начал:

— Вот была такая история, совсем недавно. Вызвали меня к длинношерстной таксе Джуне. Мы с ней старые знакомые, я принимал роды у ее мамы, делал прививки.

Маленькая собачка, шустрая как змейка. Тут мне звонят: отказывается гулять, грустно лежит под креслом. Когда я пришел, Джунка на секунду забыла про свою болезнь и прыгнула ко мне, чтобы лизнуть в лицо, но тут же с жалобным воплем снова спряталась под кресло. Хозяева таксы чуть не плачут. Провожу первичный осмотр. Все в порядке. Аппетит у собаки нормальный? Да, говорят. Глаза блестят, нос мокрый и холодный. Даже лежа под креслом и глядя на меня, весело барабанит хвостом. Значит, угнетенности и страха, характерных для постоянных болей, нет. Только почему же она не хочет гулять, никак не пойму? Сынишка хозяев смотрит испуганными глазами, все ждут чуда, а я перебираю в уме всевозможные причины. Наконец хозяин Джуны достает ее из-под кресла и, поглаживая, говорит: «Мы готовы на любые расходы, если нужна операция. Только спасите нашу Джунку!» Его жена, вытирая слезы, признается: «Мы тут вчера не могли до вас дозвониться, так пригласили дежурную по городу “ветеринарку”. Ой! Они говорят, что у Джуноч-ки с почками плохо!» — и женщина разрыдалась. Я действительно был за городом, вызывали на роды к сиамской кошке. Беру собачку, кладу к себе на колени, глажу ее шелковистую спинку и вдруг отчетливо чувствую, как в момент, когда я прикасаюсь к спине рядом с копчиком, такса слегка вздрагивает. Нет, думаю, тут не почки. Тут, похоже, сместился позвоночный диск, У такс это бывает. Ну, помял чуть-чуть, порастягивал, промассировал, и знаете… Этот момент больше всего люблю в своей профессии: такса обернулась на меня, посмотрела так, словно сказала: «Спасибо!» Прыгнула с дивана на пол, потом снова на диван, на кресло. Словом, опять шоколадной змейкой принялась метаться по квартире. Спина ее перестала беспокоить. И сразу — к двери: гулять, дескать, выводите. Какое это счастливое чувство! Я весь день ходил как именинник. Не часто это случается, чтобы вот так, сразу поставить верный диагноз. Ведь хвостатые и ушастые тебе не расскажут, где у них болит… Само собой^ посоветовал хозяевам некоторые профилактические Средства, есть такая жидкость специальная, прогреваюшая. Не знаю, интересно ли вам, но после таких вот случаев как-то особенно чувствуешь, что занимаешься правильным делом. Своим.

— Да, — вздохнула Оля, — жаль, что я не стала врачом, лечила бы людей так же, как ты животных.

— А люди вообще очень похожи на животных, — сказал Кирилл. — Вот Олюня похожа на зайца.

Оля заявила, что заяц сейчас загрызет своего мужа, и оскалила передние зубы, действительно очень похожие на резцы грызуна. Кирилл, чтобы переменить разговор, решил: самое время поделиться сведениями о Феодосии, почерпнутыми из Интернета. Оказывается, еще две с половиной тысячи лет назад греки из Милета метнулись диким кабанчиком и основали в прикольном месте селение. А потом греческие купцы вкинули бабло, чтобы построить здесь колонию-факторию. Они назвали ее Феодосией, что означает в переводе с греческого «Богом данная». Однако купцы, видать, задрали всех, и в конце XIII века Феодосия стала владением итальянского города Генуи. Генуэзцы назвали ее Кафой, превратили в прикольную крепость и обвели стенами, рвами и башнями. И все было чики-чики, пока турки не захватили город в XV веке…

Мать семейства, объявившая мораторий на молодежный сленг, не вмешивалась, понимая: детям хочется покрасоваться перед новым знакомым. А Кирилл, которого все время перебивала и дополняла его молодая жена, уже чувствовал, что утомляет слушателей этой осовремененной историей про основание города, и не знал, где поставить точку. К его облегчению, поезд как-то незаметно оказался в Богом данной.

— Ой! Мы приехали на пляж! — воскликнула Оля, выглянув в окно.

— Действительно! Я такого еще не видел. Поезд прибывает прямо на пляж. Тут тебе море и галька. Круто! — подал голос Кирилл.

Горожане уставились в окно с жадностью, будто никогда не видели моря. А оно широко, до самого горизонта затопило все окна поезда с левой стороны, обещая прохладу и удовольствие. Море начиналось сразу за мощеной набережной и полосой гальки. Проплывали пляжи, уже с утра заполненные голыми телами отдыхающих, проплывали заросли южной зелени, крыши огнедышащих шашлычных. В ноздри ударил запах жареного мяса, рыбы, моря и нагретого камня. С правой стороны вставали ряды невысоких южных домов, изредка прорезаемые бетонными высотками санаториев. Немедленно захотелось выскочить вон, подбежать к морю и окунуться в зеленоватую воду с головой, а затем броситься на топчан и вонзить зубы в шашлык.

— Ребята! Мы же совсем не готовы к высадке на крымскую почву! — всполошилась Вера, глядя на свои просторные льняные штаны и футболку. — Мужчины, в коридор! — скомандовала она. — Нам нужно переодеться.

Поезд медленно двигался вдоль набережной, до вокзала оставалось минут десять. Весь вагон торопливо засуетился, забегали с охапками казенного белья полуодетые люди. Затем настало время сбора сумок, и, как всегда, вынутое из них вчера никак не хотело помещаться сегодня. Приходилось запихивать что-то в полиэтиленовые пакеты. Поезд наконец в последний раз дернулся и замер, проводницы со скрипом и лязгом открыли проходы на волю изнемогшим в дороге пассажирам, и они вывалились

В горячий крымский воздух, наполненный морским дыханием и солнечным светом.

Спустя короткое время наши герои тоже вышли на перрон феодосийского вокзала, примыкавшего к пляжу и морскому порту. Кирилл, одетый в майку, шорты и кроссовки, был весь обвешан сумками. На Оле красовались оборванные до колен джинсы, малиновый топик и красная бандана.

Вера решила выгулять свой любимый летний сарафан. Его размытые тона и нежный рисунок голубого, зеленого, бежевого и розового оттенков — все это придавало необыкновенную легкость ее облику. Ткань походила на луг, над которым мелькают бабочки, кстати, вышитые хозяйкой этого воздушного туалета. А сам наряд был выкроен так, что одно плечо оставалось оголенным… Оно притягивало взгляд Андрея такой нежностью, беззащитностью и мягкостью, что ему пришлось сдерживать нестерпимое желание погладить это плечико. Вера с лукавой улыбкой посмотрела на ветеринара, глаза ее говорили: «Любуйся, но не трогай!»

Она вообще одевалась со вкусом. Даже на курорте отказывалась ходить в чем попало, по принципу «лишь бы было удобно». За весь рабочий год доктору так надоел белый врачебный халат, что теперь ей решительно хотелось носить что-то летнее, совершенно легкомысленное, самое нарядное и элегантное.

Она направилась наперерез потоку пассажиров, в ту сторону, куда указывала висящая на белой стене низенького вокзала табличка со стрелкой и надписью «Камера хранения». Вся компания потянулась за ней.

— Вы теперь куда? — спросил Андрей, любуясь ее ладной фигурой.