Предчувствие смерти - Страница 4

На коленях Веры Алексеевны устроился Пай, кокер-спаниель необыкновенного окраса — весь белый, лунного оттенка, и лишь длинные шелковые уши имели цвет топленого молока. Пай с тем же любопытством, что и люди, смотрел в окно большими карими глазами в обрамлении белых пушистых ресниц. Эти глаза делали его похожим на принца из «Тысячи и одной ночи». Конечно же. Пай был общим любимцем, знал это и беззастенчиво пользовался, залезая к маме Вере на колени при всяком удобном случае.

— Ну, конечно, — проворчала Оля, ревниво глядя на Пая. — Ма, слышишь? Этот наглый пес тебя опять замуровал. Сгони его на пол.

— Ты же знаешь, — ответила Вера, поглаживая выпуклый песий лобик с серебристой звездочкой, — ему легче уступить, чем объяснить, почему это неудобно.

— Может, вообще не надо было его брать с собой?

Пай удивленно наклонил голову набок.

— Еще чего, — нахмурилась Вера. — Полноправного члена семейства не брать? Как это? Ты вспомни вообще, откуда он у нас взялся!

Пай благодарно лизнул ей руку.

— Вот именно, откуда? — хитро подначил Кирилл и тут же получил от Оли локтем под ребра.

Когда Оле исполнялось восемнадцать лет, накануне дня рождения она заявила: «Хочу собаку!» Бабушка начала стонать и сетовать, что «от собаки одна грязь», Олин папа, не вступая ни в какие группировки, поддерживал постоянный нейтралитет. Он на минуту оторвался от чтения, чтобы отрезать: «Делайте, что хотите». Тогда Кирилл подвел итоги голосования: «Трое за собаку, один воздержался и один голос против. Значит, собаке — быть!»

Вера спросила дочь:

— А лужицы вытирать будешь? Вставать к щенку ночью, когда он заскулит, будешь? И выводить по утрам?

— Ну конечно, ма!

— Ну-ка, глянь доктору в глаза, — скомандовала Вера. — Врешь ты все. Сама ты еще щенок.

— И за тобой тоже нужно лужицы вытирать, — вставил Кирилл.

— Ну ма! — возмутилась Оля.

— Ладно, уговорила, — сдалась Вера. Ей тоже давно хотелось завести собаку.

В радостном предвкушении они поехали на птичий рынок. Долго ходили вдоль рядов. У продавцов в руках, корзинах, в рюкзаках и сумках копошилось живое, пушистое, щеночное. Ольга с Кириллом в умилении остановились возле семейства шарпеев. Велюровые шарпейчики, со своей особенной складчатой шкуркой, словно слегка им великоватой, были обаятельны и больше других пород напоминали игрушечных плюшевых медвежат. Оля заныла:

— Мам, давай купим шарпея!

Но Вера была неумолима.

— Ты ведь хотела спаниеля? Значит, ищем именно его.

— Вон, смотрите… — Кирилл с высоты своих двух метров углядел человека в дальнем ряду рынка. На руках у него сидел длинноухий щенок с уморительной шоколадной мордочкой.

— Ура! Хочу этого! — завопила Ольга. Дeйcтвитeльнo, равнодушно смотреть на щенка спаниеля было невозможно. Он распространял вокруг себя волну умиления мощностью в десяток баллов. Но и тут доктор Лученко не проявила излишней поспешности. Она поинтересовалась у продавца, неопределенного возраста мужчины:

— Это кто, мальчик или девочка?

— Девочка, — с улыбкой ответил торговец.

— Ну пусть будет девочка! — умоляюще сложила ладони дочка.

— А мальчик у вас есть? — Вера шла к намеченной цели, не меняя своих решений.

Еще накануне она позвонила одному знакомому и получила несколько дельных практических советов на тему того, как правильно покупать собаку. Продавец покопался в своей обширной сумке и достал щенка снежно-белого окраса, с ушками цвета топленого молока. Большие карие глаза, словно две крупные вишни, обрамляли пушистые длинные ресницы. Ольга протянула к нему руки, взяла щенка, прижала его к щеке и, как завороженная, прошептала: «Мой! Моя собачка!»

— О! Правда, это то, что мы искали? — радостно спросил Кирилл, протянув к щенку руку и погладив белый лобик с рисунком серебристой звездочки из нежного пушка.

— Правда, — облегченно вздохнула Вера. Ей щенок тоже понравился, но она решила все же следовать советам своего знакомого. — Скажите, а как он писает?

— Очень хорошо! — бойко отрапортовал тот.

И, словно в доказательство его слов, щенок, прямо в Олиных руках, выпустил длинную желтую струю. Все рассмеялись. Вера спросила:

— Сколько?

— Пятьдесят баксов.

— Сорок.

— Это ж рынок, уступи, друг, — встрял Кирилл, а Вера быстро добавила, глядя в недовольную физиономию продавца:

— Я вам помогу избавиться от застарелого гайморита.

— С чего вы взяли?.. — спросил мужчина ошарашенно и немного отстранился, при этом его брови поползли к короткому ежику волос.

— Это очевидно, — деловито отмахнулась Лученко. — Смотрите на мою руку! — Она держала свою ладонь перед лицом заводчика. — Что вы чувствуете?

— Не знаю…

— Подождите… А так?

— Тепло… Очень тепло и приятно. Господи! Я носом могу дышать! Надо же! — Отчуждение сменилось облегчением, он смотрел на Веру с недоверием и благодарностью.

— У вас сейчас на несколько часов наступит улучшение, подсушились носовые пазухи и прошла головная боль. Но это лишь временное облегчение, гайморит нужно лечить настойчиво и терпеливо. Сразу он не лечится. И вы правильно не соглашаетесь делать прокол, в вашем случае он только повредит.

— А как вы узнали про прокол? — Продавец спаниелей вытаращился на Веру, как ребенок на фокусника.

— Если вы по-настоящему хотите избавиться от гайморита, то каждый день по нескольку раз дышите паром зеленой петрушки. Круто заварите и дышите. Недели через две, если будете регулярно это делать, гайморит вас оставит в покое.

— Но как… — продолжал попытки что-то выяснить продавец.

— Я доктор, — коротко объяснила Вера.

— Доктор… Хотите, я вам подберу щенка с самой лучшей родословной и бесплатно? Вы не представляете, как я замучился с этими постоянными головными болями и вечно забитым носом. Вы просто меня воскресили! Я же теперь дышу как нормальный человек. Спасибо вам! Ну что, возьмете элитного щенка? Припас для знакомых, но лучше отдам вам.

— Нет, нам не нужна родословная, нам нужен друг, и мы его уже нашли. А что касается бесплатного, то бесплатный сыр только в мышеловке. Вы просто уступите нам, и будем квиты.

— Договорились, берите за сорок, — согласился благодарный собачник.

Когда они трамваем возвращались домой с птичьего рынка, Кирилл тихонько спросил у будущей тещи:

— А для чего нужно было, чтоб щенок пописал?

— Если у него здоровые почки, он должен хорошо справлять свои естественные надобности, это был своеобразный тест на здоровую урологию. Тем более на дворе зима. Могли застудить щенка, — терпеливо объяснила Вера Алексеевна.

А Оля, бережно державшая щеночка под теплой курткой, сказала;

— Заметь, ма, он уже не спрашивает, как ты делаешь эти фокусы. Привыкает к моей гениальной маме. Правда, Кирюша, по сравнению с мамой Дэвид Копперфилд отдыхает?

— Доча, ты меня слишком рекламируешь.

— А я как раз хотел в очередной раз спросить у мамы Веры, как она это делает. Просто для разгону начал про щенка, — смутился Кирилл.

Вера, довольная покупкой и радостным румянцем на Олиных щеках, рассмеялась.

— Ну, раз ты такой тактичный, объясню. У продавца так называемое «аденоидное» лицо: приоткрытый рот, припухшие крылья носа, на переносице глубокие морщины от постоянных головных болей, кроме того, говорит он в нос. Так что все признаки гайморита налицо, и никакого фокуса тут нет. Вот посидите в кабинете с мое, понаблюдайте больных-страждущих, тоже будете фокус-никами.

— Нет уж, спасибо, мы лучше на компьютере. А про то, что ему предлагали сделать прокол, как вы узнали?

— Ну, врачи-отоларингологи очень часто предлагают при гайморите сделать прокол. Эта средневековая пыточная процедура дает временное улучшение, обеспечивая отток всей той гадости, что скапливается в носовых и лобных пазухах. Но стоит человеку простыть, и у него все начинается по новой.

— Прикинь! У меня в детстве тоже был гайморит, и мама не позволила сделать мне прокол, помнишь, мамця?