Предчувствие: Антология «шестой волны» - Страница 152

Как я была замужем

«Раньше сядешь — раньше выйдешь», — решила я и вышла замуж в 18 лет. Спустя три года мы расстались, спустя ещё два — оформили это официально. Теперь, если кто-нибудь назовёт меня старой девой, я покажу ему паспорт с двумя штампами.

Как я перестала беспокоиться

Когда в очередной раз на меня напал маньяк, я сильно разнервничалась. Я стала просыпаться по ночам и думать, что вот я лежу в постели, пока в мире каждую минуту…

Тогда-то мне и попалось бессмертное руководство Карнеги к жизни. Через пару недель я совсем перестала беспокоиться. А вот жить так и не начала. Может, стоило дочитать до конца?

Как я училась в университете

Идёт старый Абрам по улице. Встречает родственников.

Они ему:

— Как здоровье?

А он им:

— Не дождётесь!

Так и я. Сколько ни спрашивали у меня друзья: «Как учёба?» — университет я всё-таки окончила. И мне выдали «корочку», в которой написано: «филолог-преподаватель». Это единственный случай, когда я видела анекдот, оформленный в отдельную книжку, да ещё в твёрдом переплёте.

Как я изучала китайский

Такой забавный язык! Матернёшься ненароком, всегда оправдаешься: говорю по-китайски.

Один раз я сломала протез

Случайно. Дело происходило в Сочи. Протезка там за рынком, на улице Роз (!). Раньше в ней работали незнакомые мне люди, а теперь они мои друзья. Я их очень люблю. Иметь друзей гораздо лучше, чем 2/3 левой голени.

Поверьте на слово.

У меня была машина…

Я её разбила. Моя была «Таврия», а другая была «тойота». Вечером 9 октября 1995 года, выбравшись из останков моей единственной в жизни собственности, я спросила у водителя «тойоты»:

— Это мы с вами столкнулись?

Он сказал:

— Да.

Я сказала:

— Извините.

А мой брат сломал в этой аварии средний палец на левой руке. Ему этот палец загипсовали. Вы представляете!

Как я была влюблена

Всё началось и кончилось в апреле…

Я плачу. Неужели?

Примечание: В другие месяцы «всё» происходило по тому же сценарию. Может быть, именно этот эпизод не стоил бы упоминания, но… совсем без любви тоже нельзя.

Как я приобщилась к журналистике

Выхожу я из отпуска. На дворе трескучий мороз. На работе не трескучий, но тоже не месяц май. А мой начальник тогда и говорит:

— Издадим-ка мы журнал нашего Межнационального центра, а вас назначим ответственной, можете приступать.

— Что вы, Владимир Викторович, — отвечаю, — я не справлюсь.

— Да вы с чем угодно справитесь, — уверил он.

И всё заверте… А остановиться уже не может. Вероятно, оттого, что журнал, любовно названный «Источником», никогда не был раскритикован (он так и не вышел в свет).

Примечание: Владимир Викторович Коновалов, к сожалению, больше не мой начальник.

Иногда думаю: решил бы он, что Межнациональному центру надо лететь в космос, — быть бы мне космонавтом. Доверял. Соответствовала.

Осеннее

Как-то вечером идём мы с Еленой Мальченко по улице, а она мне и говорит:

— Не написать ли нам роман?

— Отчего же, — говорю я, — и не написать?

Сказано — сделано. Роман мы не написали. А вот бумаги испортили…

Как я пришла в семинар

Я обула ботинки, надела шубу, повязалась шарфом и пришла по известному адресу. Я подошла к двери, внимательно на неё посмотрела, убедилась, что заперто, спустилась на несколько ступенек вниз. Тут мимо меня прошагал Андрей Лазарчук.

Я сказала:

— Здравствуйте, это я.

Он сказал:

— Заходите.

Мы вошли в редакцию и тогда познакомились.

Как я стала безработной

Нет больше в мире того кабинета, где мне нужно сидеть с девяти до шести.

Как я чуть не стала лютеранкой

Я много кем не стала. Не смогла.

Как я познакомилась с Дмитрием Борисовичем Пирадовым, редактором «Красноярской недели»

В то время я воображала себя театральным критиком (мне и свидетельство об том дали), а в Красноярске происходил фестиваль кукольных театров. Написать шибко хотелось, опубликовать ещё шибче. Но ни в одной газете в моих услугах не нуждались, кроме… «Красноярской недели». Дмитрий Борисович — друг молодёжи. Правда.

Как я перестала быть безработной

Того кабинета по-прежнему нет. Сижу в чужом. Ну и хватит о грустном.

Как обо мне позаботился Сергей Ятмасов

Добрейшей души человек. У меня теперь есть E-mail: [email protected]

О чём я вам с радостью сообщаю.

Я не сильна в хронологии и постоянно путаюсь в датах. География кажется мне намного надёжнее. Вот места, где со мной происходило важное:

Грозный. Там я родилась в 1976 году. В Грозном жили мои бабушки и дедушки, и я приезжала к ним почти каждое лето — до 1991 года. Там мне показали первые аккорды на шестиструнной гитаре.

Оха, север Сахалина. В Охе я жила почти с рождения и до шестнадцати лет. Училась играть на скрипке. На всю жизнь полюбила бродить по тайге (а также лесотундре, джунглям и прочим горам и сопкам). Дурила друзей (и себя заодно), придумывая про живой лес и странности, которые в нём происходят — и проникают потихоньку в город. До сих пор не уверена, что врала. Много и бестолково рисовала. Училась в классе с физико-математическим уклоном. Работала в геологической партии на полуострове Шмидта — «за козлёнка». Закончила школу в 1993 году.

Хребет Иолго, Горный Алтай. Впервые я попала туда случайно — в 1998 году подвернулась путёвка в конный поход. Съездила и поняла, что бродить верхом по горной тайге две недели мне мало. И туристкой быть — мало. Что я хочу быть там своей и знать эту жизнь изнутри. С 2001 года работаю там каждое лето. Могу кормить туристов, могу водить их по маршруту, могу обкатывать молодых коней. Но чаще — кормлю. Едой и баснями.

Эквадор. В 2002 году я сунула в рюкзак зубную щётку и пару футболок, села в самолёт и через сутки оказалась в Кито, в гостях у виртуального знакомого. С ним я объездила всю страну — такая у него была работа. Анды и автобусы, туристические центры и глухие индейские деревни, амазонская сельва и болотная духота Гуаякиля. Но больше всего, кажется, было автобусов. В Эквадоре моя робкая влюблённость в Южную Америку превратилась в бурный роман, который продолжается до сих пор.

Танзания — там я залезла на Килиманджаро. До сих пор не понимаю как.

Москва — здесь я живу с 1993 года. Здесь влюбилась в лошадей и научилась ездить верхом. Не слишком старательно пыталась стать геологом. Была вокалисткой рок-группы с сильным уклоном в панк, просуществовавшей пару лет в моей голове и целую неделю — в реальности. Написала первый рассказ, съеденный взбесившимся винчестером. Закончила факультет психологии МГУ. Поработала школьным психологом. Написала второй рассказ и через пару лет обнаружила, что пишу почти постоянно — и даже публикуюсь.

Что же это за человек такой?

По-разному. Для кого-то — вечно улыбающийся с картинки в Живом Журнале Рыбачка Соня на берегу Днепра, в обнимку с друзьями. Он же — грустный взгляд с Росконовской фотки, уже после травмы. Они ведь, заразы, бесследно не проходят. Только вот грусть эта — по-любому светлая. И взгляд у него такой, люди говорят — светлый, хоть весёлый, хоть грустный.

А вообще-то Юрка — романтик и поэт. В принципе больше ничего и объяснять не нужно, но пусть хотя бы сделает попытку прояснить — откуда и почему.

«Родился я в самый разгар лета 1972 года, на Украине, в маленьком, красивом, зелёном, а главное — очень молодом городе Комсомольске-на-Днепре. Как видно из названия — очередной комсомольской стройке, куда мои родители, как и положено, приехали по комсомольской же путевке.

В принципе немаловажным в моей биографии является тот факт, что роддом, да и вообще городская больница в Комсомольске находится прямо в сосновом лесу. И если вы спросите, где я родился, я могу смело отвечать — в лесу.