Предателей не прощают (СИ) - Страница 4

— Я не голодная. Правда! — Молясь, чтобы желудок помолчал хотя бы минуту, бросаюсь вслед за хозяином дома. — Могу очень быстро прибраться. Вы только не подумайте, что это тяп-ляп. Нет, я хорошо уберусь. Ни пылинки не останется.

Остановившись рядом с мужчиной, я до побелевших костяшек сжимаю ручку тележки.

— Закончишь в следующий раз. Сегодня будешь отвлекать, — произносит он со вздохом.

— Правда? — От этого «в следующий раз» на душе становится так тепло, что радостная улыбка сама растекается по губам.

— Правда.

— Вы… вы меня не увольняете? — Настроение от отметки «отчаяние» подпрыгивает до счастья.

— Иди уже есть. — Тяжелый взгляд проходится по моим губам, щекам и зависает на глазах. — Должен же кто-то расправиться с этим ужином.

Возвращаясь в хостел, я чувствую себя самым везучим человеком на свете. Желудок больше не урчит, голова не кружится, а в рюкзаке настоящее сокровище.

— И с чего вдруг ты такая довольная? — интересуется соседка по комнате, брюнетка Лика.

— Утром убегала как на пожар, а вернулась как из ресторана, — добавляет блондинка Соня.

— С рестораном… — Торжественно снимаю рюкзак. — В яблочко! — Я вынимаю бережно упакованные деликатесы.

— Не поняла! — Лика первой подходит к столу и раскрывает бумажный пакет. — Охренеть!

Следом за ней в пакет заглядывает Соня.

— Что это?

— Не знаю, — жму плечами. — Эти ракушки мне отдал хозяин дома, где я сегодня делала уборку. Не захотел есть свой ужин.

— Ну вы точно из деревни! — закатывает глаза Лика. — Это устрицы! На них выдавливают лимонный сок и едят, запивая дорогим шампанским.

— В интернете видела или по телику показали? — толкнув подругу в плечо, смеется Соня.

— Иди ты! — Лика с интересом смотрит, как я достаю из рюкзака следующий пакет.

— Здесь рыба! — Показываю соседкам идеальные розовые кусочки филе в каких-то травах. — Я чуть язык от удовольствия не проглотила, когда попробовал. Рука не поднялась выбросить остатки в мусор.

— Да какие же это остатки?! — Нюхая рыбу, Соня жмурится, как кошка. — Это же настоящий пир!

— По-богатому! — Лика взвешивает в руках пакет с устрицами и улыбается все шире.

— Тогда за знакомство! — Достаю из рюкзака последний улов. Красивую стеклянную бутылку, по форме напоминающую шампанское.

Моих знаний английского хватает, чтобы прочесть на этикетке, что это минеральная вода, но восторг в глазах девчонок заставляет умолчать об этой маленькой детали.

— А ты не промах, географ! — по-дружески подмигивает Лика. — Что-то мне подсказывает, мы точно уживемся.

То что жизнь с двумя ночными бабочками может быть интересной и насыщенной, становится понятно уже через пару дней. За это время я успеваю выполнить еще три заказа Валентины и даже получаю свою первую зарплату.

В родной Тюмени ни мне, ни маме такие деньги и не снились. Маме, чтобы заработать столько, пришлось бы неделю вкалывать в две смены без выходных. А мне — подрабатывать после учебы целый месяц.

Счастливая, я тут же расплачиваюсь с Ритой и вношу аванс за полмесяца. А на остальные деньги устраиваю шопинг.

— Мне нужно купить какую-нибудь рубашку и новые джинсы. Не очень дорогие, — сложив ладони в молитвенном жесте, говорю соседкам.

— Хочешь быть секси? — Соня шлепает себя по крутому боку.

— Не хочу, чтобы думали, будто я нищая.

Закусив губу, вспоминаю Ингу, роскошную дамочку в красном платье, и ее обидные упреки.

— О! Мне нравится твой настрой! — Лика решительно берет в руки сумочку. — Даже будущая училка имеет право быть стильной и модной!

Она кивает Соне, и они обе тут же начинают обуваться.

Несмотря на уверенность, что едем мы в торговый центр, финальной точкой маршрута оказывается не совсем магазин. Подойдя к двери, я немного робею, принюхиваюсь, словно могу почувствовать что-то неприятное. Но Лика быстро толкает внутрь.

— Выдыхай, географ! — шепчет она. — Это всего лишь секонд-хенд. Такой же магазин, как и остальные, только шмотки здесь на порядок лучше и в разы дешевле.

Она подходит к стойке с джинсами и показывает мне какую-то совершенно невероятную модель. С огромными дырами на коленях и декоративными стальными шипами по бокам.

— А еще здесь можно урвать что-то крышесносное, в центре подобное стоит десятки тысяч, — дополняет подругу Соня.

— Будешь как мажорка с Рублевки. — Лика снимает со стойки следующие джинсы, прикладывает их к моим бедрам, а потом вешает на плечо.

— С твоей фигурой мы из тебя красотку сделаем.

Соня протягивает вешалку с атласной черной рубашкой и, когда я забираю, радостно убегает на поиски следующей вещицы.

— Вперед! Ищи, что нравится! Ройся везде! — Видимо устав ждать, Лика за плечи поворачивает меня к полкам.

— А оно чистое, да?

Интерес уже победил вбитую в голову брезгливость. Глаза разбегаются. Но для полного погружения нужна какая-то гарантия.

— Считай, что я лично стирала. — Лика машет ладонями перед моим лицом. — Вот этими ручками!

Она берет еще одни джинсы. Снова примеряет к моей попе, и зараженная энтузиазмом девчонок, я с опозданием замечаю новое сообщение от Валентины:

«Вечером. У твоего первого клиента. Только не убирай вокруг рояля. Он просил».

На работу приезжаю заранее. Не за час, как это было впервые. Всего за пятнадцать минут. Однако ожидание проходит так же нервно.

Я несколько раз поправляю голубую рубашку — сегодняшнюю находку Сони. С минуту кручусь возле чьей-то спортивной машины — пытаясь рассмотреть в тонированных стёклах отражение моей попы в новых джинсах.

Когда наступает время звонить в дверь, нервозность достигает своего пика. Вдобавок к неуверенности я получаю мокрые ладони, бешеный пульс и странную сухость во рту. Все это похлеще прошлого предобморочного состояния из-за голода. Но удача, похоже, решает вспомнить об одной невезучей провинциалке.

Со стороны забора ни в одном из окон не видно света. А звонок в домофон заканчивается минутой тишины.

По всем признакам в доме никого нет. Счастье для любой уборщицы, только вместо радости мне почему-то становится грустно.

— Ну и ладно. Ну и хорошо, — ворчу под нос, открывая дверь. — Зато никто не будет мешать.

Разувшись, бросаю рюкзак на пуфик возле входа и иду к кладовке за уборщицкой тележкой.

Следующая пара минут проходит по уже привычной схеме. Вначале надеваю фартук, потом быстро изучаю фронт работы. В других домах до уборки приходилось вытряхивать пепельницы, чистить диваны и кресла от собачьей шерсти, собирать со столов пустые упаковки от чипсов и конфет.

Здесь… как и в прошлый раз, ничего. Словно дом необитаем, на столах ни одной бумажки. На диванах ни шерстинки. И вокруг тишина.

О том, что с последним я ошиблась, понимаю еще через две минуты. Со второго этажа доносится какой-то странный шорох. И я подпрыгиваю от удивления.

По-хорошему, нужно оставаться на месте и начинать уборку. Вряд ли в дом с такой охранной системой могли пробраться воры. Но эти умные мысли посещают мой мозг с небольшим опозданием.

— Добрый день, — стучу я в дверь, за которой слышала шорох. — В прошлый раз я забыла сказать вам спасибо… — Мнусь у порога, не решаясь открыть.

— Да кому там неймется? — доносится из-за двери знакомый женский голос.

— Извините…

Внутри все леденеет. Сердце падает в пятки. Я второй раз в этом доме и снова порчу хозяину романтический вечер.

— Опять ты? — На пороге оказывается Инга.

Она выходит ко мне в одном белье, с подтекшей тушью и растрепанными волосами.

— Я сейчас уйду… — Чуть не падая, отступаю к лестнице.

— Что за настырная особа?! Эти понаехавшие девицы совсем обнаглели! — Инга делает еще один шаг вперед. Выпячивает свою роскошную грудь и обдает меня испепеляющим взглядом.