Предатель. Осколки счастья (СИ) - Страница 14

Выходя на террасу, единственным желанием было немного отдохнуть от напряжения, которое всё больше и больше я чувствую к членам семьи мужа. Я вспомнила семейные обеды, которые раньше постоянно практиковались. Скучные и официальные, на которых обычно перетирались общие знакомые и новости.

Я вошла в зал, поежилась и глазами нашла фигуру мужа. Андрей, встретившись со мной взглядом, нахмурился.

Мы ехали молча домой в такси. Андрей разглядывал пролетающий пейзаж за окном автомобиля. Настроение отнюдь не радужное. Причины мне, как всегда, не ведомы. Тем более, что наш подарок очень даже приглянулся.

Я мысленно перебираю подробности вечера. Что так могло омрачить Андрея?

Я старалась держаться от Марго подальше и, в принципе, получила небольшую дозу язвительных замечаний от любимой маменьки, и ни слова не проронила в ответ.

А я могу!

Понимаю, что раньше могла…

А сейчас я уже давно приняла правила игры семейства Герман.

Кадры за окном для моего мужчины интереснее, чем моя персона. Я взяла руку Андрея, лежащую на сидении, стараясь привлечь его внимание. Андрей взглянул на меня и, вытащив свою руку из моей, схватился за телефон.

Я усмехнулась. Андрей опять закрылся в своей любимой капсуле. За окном такси вижу знакомый силуэт нашего многоквартирного дома. Снег большими хлопьями падает на землю и на душе такая же ледяная и снежная картина. Всё, что мне хочется в эту минуту: снять это невероятно красивое платье, расплести свои длинные локоны и облачится в шёлковую пижаму. Просто закрыть глаза и, наконец, перевернуть страницу этого дня.

Я забираю уже спящую Машу у нашей соседки, любезно согласившейся посидеть этим вечером с нашим ребенком, и вхожу в дверь нашей квартиры, оставленную открытой Андреем.

С облегчением вдыхаю любимый запах любимого дома.

— Олеся! — Я слышу громкий голос над своей головой и, открыв глаза, вижу встревоженного Андрея, — Машка вся горит.

Я прилетаю в детскую. Маша, раскинув руки в детской кроватке, вся мокрая от выступившего крупными каплями пота. Андрей в дверях укоризненно смотрит на меня, и его красноречивый гневный взгляд говорит сам за себя.

— Собирайся. Я вас завезу в приемное отделение, — командует Андрей и, хлопая дверью, выходит из детской.

Я кидаю нужные вещи и документы в небольшую дорожную сумку и, завернув Машу в большое тёплое одеяло, лечу по ступенькам вниз до машины, которую Андрей уже прогревает.

Детский доктор приемного отделения, тщательно осмотрев, выносит вердикт: «Острый бронхит. Ложимся в больницу, мамочка?»

Я пожимаю плечами и, оборачиваясь, вопросительно смотрю на Андрея.

— Да, — без возражений отвечает за меня Андрей.

— Ну, тогда оформляем.

— Я поехал. Что будет нужно, напишешь, — гремит своим басом Андрей и, развернувшись, быстрым шагом удаляется из приёмного отделения.

Я растеряна, напугана и без сил опускаюсь на скамью с больным ребенком на руках.

Нас определили в палату с кучей таких же мамочек, как и я, и в палате стоит гул от десяти человек. Температура у Машки не падает и начинаю паниковать. Автор фразы: «Что будет нужно, напишешь», на мои сообщения не отвечает и на мои звонки трубку не берет. И я, как всегда, оставлена один на один с проблемой.

Я набираю номер своей сестры и, услышав бойкий голос Ольги, начинаю сразу с главного: «Мы в больнице».

— Боже, что случилось? — пугается младшая сестрёнка.

— У Маши острый бронхит и высокая температура. Нас сегодня положили в больницу.

— Жесть. Как она?

— Плохо. Дышит тяжело. Не могу дозвониться до Андрея, сказать, что температура ещё выше.

Ольга фыркает в трубку.

— Это в его духе. Он всегда думает только за своё сиятельство.

— Мне так страшно, Оль.

— Ты уже себя накрутила, да? Всё будет хорошо. Запомнила?

В глазах стоят слезы, но паника чуть сбавляет свои обороты.

— Спасибо, Оль, — шепчу, смахивая слезу.

— Я заеду вечером после работы. Набросай в ватсапп, что нужно.

— Хорошо.

Я смотрю на тяжелое дыхание Маши и перебираю в голове, где я могла так простудить ребенка. В детский сад ещё шага не ступили, уже в больнице. Я вздохнула. Хорошо, что не сказала Андрею о пройденной медицинской комиссии. Скандал бы получился грандиознейший.

Я с трудом дождалась вечера. Машке чуть легче, и от сердца отлегло. Ольга привезла огромный пакет, половину из которого я не просила и, как всегда, в привычной манере подбадривала меня.

— Я тебя вообще не узнаю в последнее время, — Оля с укором смотрит на мои красные и опухшие глаза.

— Я думала уже, что потеряю её, — делюсь главным страхом с сестрой.

— До муженька дозвонилась?

Я помахала в ответ и уставилась в окно отстранённым взглядом.

— Написал короткое сообщение: «Как Мария?»

— И всё?

— И всё. Мы так сильно нужны ему, что он ограничился только сообщением.

Ольга покачала головой.

— Там твои любимые пирожки с творогом. Вчера делала.

— Повезло твоему мужу.

— Он, слава богу, пока тоже так считает.

— Почему пока?

— Олеся, мужчины — самый непостоянный народ. Надеяться на них — последнее дело. Завтра вечером прибегу.

— Не стоит. У нас всё есть. И даже больше, — я покосилась на внушительный пакет, который притащила Ольга, — спасибо, сестрёнка.

Ольга улыбается и целует в щёку.

— Всё будет хорошо. Твоя любимая фраза, — Ольга делает акцент на слове «твоя».

Я киваю в ответ и молча смотрю в окно на холодный пейзаж.

— У меня новости, — радостно, вполголоса выдает Ольга.

По счастливому выражению лица моей сестры понимаю, что не у всех дела плохи, как у меня.

— Я беременна.

— Вау! Какая красота. Дождалась, наконец, племянника. Или племянницу. Я смотрю на тебя и не могу понять, в чем дело. Вроде в чём-то поменялось. Такое неуловимое изменение…

— Срок маленький. Дима в восторге.

— Я очень рада за вас, — я крепко обнимаю Ольгу. — Так быстро отсюда, из рассадника болезней. И больше тебя не жду. Ещё и пакет притащила.

— Я не больна, я просто беременна, — Ольга ответила мне, смеясь, помахав рукой на прощанье.

Я провожаю взглядом удаляющуюся фигуру и возвращаюсь в палату, которая к вечеру мне больше напоминает курятник.

От короткого разговора с Ольгой, как и приятных новостей о пополнении в семье Барсуковых, стало чуть легче. Но они не развеяли мою растущую внутреннюю растерянность.

Маша открыла глазки и, отыскав меня глазами, тихо прошептала: «Мамочка». Я потрогала лоб, и на сердце чуть отлегло.

— Слава богу, Мария. Ну и напугала же ты меня.

Маша хлопает своими большими карими глазками.

Я не спала всю ночь и, уставившись на полную грузную луну, зависшую над окном, в голове перебирала свою жизнь.

Я вспомнила наш первый танец, когда Андрей взял меня аккуратно за руку, и мы танцевали под звуки саксофона. Такое сладкое и нежное воспоминание. Весь вечер был пропитан романтикой. И первое свидание с Андреем в ресторане "Эдем" закончилось поцелуем. Я помню осторожное прикосновение его губ и нарастающую страсть, от которой кружилась голова, и хозяин чёрного BMV опять умудрился меня окатить. Только теперь волной страсти и зарождающейся любви. Уже через неделю мои глаза сияли от искры, зажжённой Андреем.

***

Из больницы нас выписали через неделю. На улице уже лежат сугробы, и я смотрю из окна, как с неба на землю ложится большими хлопьями снег. Мы возвращаемся домой из больницы и оба молчим. Андрей пришел в больницу лишь однажды и только после моих настойчивых просьб. В моей голове одни вопросы и ни одного ответа. И поведение Андрея ещё хуже, чем до юбилея.

В квартире беспорядок и абсолютно пустой холодильник. По-другому и не будет. Главная нянька нашего семейства в больнице с ребёнком. Я злюсь на свою вторую половину, но больше всего на себя. Как я позволила относиться к себе, как к пустому месту? Зло швыряю грязное бельё в корзину и также зло включаю переполненную стиральную машину.