Предания о дзэнском монахе Иккю по прозвищу «Безумное Облако» - Страница 51

Так он объяснил, а мирской последователь Будды снова спросил:

— Вы так хорошо всё объяснили, но всё же, как ни вглядываюсь, не могу увидеть изукрашенную семью драгоценностями Землю высшей радости[305]. Велико сострадание ваше, и хотелось бы услышать от вас ещё одно ясное толкование.

Преподобный выслушал его и сказал:

— Хорошо! Дело вот в чём: «Земля высшей радости — перед вами» — это не значит, что она имеет вид именно страны, изукрашенной семью драгоценностями. Что она такое, нельзя выразить в словах так, чтобы людям было понятно. Если люди не стараются постичь себя и достигнуть просветления, отбросив слова, то и не поймут. Постоянно упражняйся в сидячей медитации, тогда и увидишь.

— Благодарю вас! — сказал тот, вернулся домой, уничтожил постель[306], думал день и ночь, а на рассвете в спешке прибежал к преподобному и сказал, задыхаясь:

— Я нашёл Землю высшей радости, которая перед глазами! Как мне жаль всё то множество бесчисленных существ, которые заблуждаются и не знают о ней! Я достиг просветления! — говорил он, смеясь и пританцовывая от радости.

Иккю, услышав это, спросил:

— Да неужто? Ну, если раскрыл ты глаза своей души, то сомнений у тебя быть не может. И всё же, что тебе открылось?

— Вот что — эта Земля высшей радости достижима для всех, вне зависимости ни от чего, для бедных и богатых, старых и молодых, мужчин и женщин, днём и ночью!

Иккю кивнул:

— Хорошо, хорошо, вот это правильное понимание! И что же лучше всего в этой Земле высшей радости? — спросил он.

— Вот в чём суть — неважно, обладает ли еда изысканным вкусом, или это простая пища, — высшая радость в том, чтобы наедаться, хоть днём, хоть ночью! — отвечал тот с важностью, и, похоже, гордился собой. Иккю всплеснул руками и рассмеялся.

Когда преподобный Иккю отшельничал в горах, один приятель, которому он позволил его навещать, заходил иногда к нему. Как-то, когда он пришёл, Иккю как раз угощался неочищенным сакэ, и этот человек сказал:

А преподобный на это ответил:

Один человек, знавший о том, насколько остёр на язык Иккю, захотел сам услышать пример его находчивости, пошёл к преподобному и дал ему тему «Любовь и стена»: — Сложите, пожалуйста, японские стихи!

Потом тот человек задал ему написать китайское стихотворение на тему «Дым и любовь», а Иккю сложил:

Когда преподобный Иккю направлялся в Канто, на ходу он наигрывал на флейте, как бывает у монахов-комусо[308].

В пути встретился ему монах-ямабуси. Увидев Иккю, он спросил:

— Что, уважаемый комусо, куда направляетесь?

— Куда ветер дует! — отвечал преподобный. Тогда ямабуси спросил:

— А когда не дует?

Иккю ответил:

— Буду сам дуть и идти.

Ямабуси смирился и умолк.

^{Иккю на ходу наигрывал на флейте. В пути встретился ему монах-ямабуси. Увидев Иккю, он спросил: «Что, уважаемый, куда направляетесь?» «Куда ветер дует!» — отвечал преподобный.}

Некто тайно установил у себя старое изваяние Фудо, а Иккю, бывавший в том доме, впервые увидев изваяние, тут же сложил: