Правовой самоконтроль оратора - Страница 1

Научный редактор д-р филол. наук Л.А. Араева

Редактор Ю. Быстрова

Технический редактор Н. Лисицына

Корректор А. Данилкина

Компьютерная верстка А. Фоминов, Ю. Юсупова

Дизайн обложки С. Дьяков

© Осадчий М.А., 2007

© ООО «Альпина Бизнес Букс», 2007

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Стремление защитить свою честь, достоинство и репутацию от посягательств онтологически присуще человеку. В разные периоды истории оно то обостряется, то ослабевает. И это естественно – ведь сила данного стремления зависит от того, насколько ценит государство личность и ее права. Неудивительно, что в России постсоветского периода – периода гласности и расширения личных свобод – судебные иски о защите чести и достоинства стали обычной практикой.

Вот почему книга Михаила Осадчего так актуальна и злободневна. Автор поднимает сложные вопросы, относящиеся к разграничению понятий «личное мнение» и «сообщение сведений». На страницах книги сопоставляются общекультурная и юридическая семантика таких понятий, как «оскорбление», «клевета», «угроза».

Автор не обошел вниманием и важнейшую для современного поликультурного общества проблему вербального экстремизма. Не успели утихнуть сопоры правозащитников о чрезмерной жесткости Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», не успело еще общество привыкнуть к назначенной «цене» слова – как вышла новая редакция Закона, где понятие экстремистской деятельности расширено. Именно о вербальных формах экстремизма говорится в новой редакции Закона: уточнены некоторые определения, расширен список типов коммуникативных актов, признаваемых экстремистскими. Впрочем, несмотря на очевидную злободневность, эта тема сегодня практически не обсуждается на страницах серьезных аналитических изданий. Автор попытался восполнить данный пробел. В книге сделан анализ законодательных актов, предусматривающих ответственность за вербальные проявления экстремизма, рассмотрены основные формы этого явления (призыв, пропаганда, возбуждение ненависти и вражды и др.).

Достоинством книги является также подборка судебных архивов по процессам о защите чести и достоинства, оскорблении, клевете, а также криминальным проявлениям экстремизма. В качестве иллюстрации разобрано нашумевшее дело журналистки Ирины Ароян против артиста Филиппа Киркорова. Думаю, каждый читатель что-то слышал о данном процессе, но лишь «что-то». В книге же делается документально-фактологический анализ данного спора.

Текст книги построен как диалог, что позволяет опытному и искушенному читателю продумать собственные варианты решения теоретических и практических проблем, связанных с вербальными правонарушениями.

Каждое сказанное публичным человеком слово многократно цитируется и оценивается. Неудачно «вылетевшее» слово меняет не только ход деловых событий – публичная речь может обернуться уголовным наказанием… Распространение сведений, задевающих честь, унижающих достоинство и порочащих деловую репутацию; оскорбление, клевета, публичные призывы к экстремистской деятельности, возбуждение вражды или ненависти, а равно унижение человеческого достоинства по мотивам принадлежности к нации, расе, религиозной или социальной группе – вот неполный перечень правонарушений, совершаемых словом.

Предметом вербального (словесного) правонарушения является речевое высказывание, фраза, произнесенная или распространенная письменно во времени и пространстве. Отдельные слова и выражения не могут быть предметом вербальных правонарушений. Однако отдельные слова зачастую оспариваются в суде – но только в составе некоего полноценного высказывания (высказывание может состоять и из одного слова). Почему так происходит?

Дело в том, что отдельное слово, взятое из словаря, не отнесено к действительности – это просто слово, единица языка. Только когда слово высказано во времени и пространстве, оно приобретает, как говорим мы, лингвисты, референциальную отнесенность. Это значит, что слово соотнесено с кем-то или чем-то в действительности, т. е. в момент высказывания появляется объект правонарушения – конкретное лицо с опороченной репутацией или государство – его строй и безопасность.

Высказывание – феномен сложный. Мы оперируем им постоянно в своей социокультурной и психической (думаем мы тоже словами!) деятельности. Однако закон регламентировал применение этого феномена. Правовой оценке подлежат три составляющие высказывания – форма, содержание и прагматика.

Форма высказывания может быть приличной или неприличной, иметь эмоционально-стилистическую окраску (оскорбительную, унизительную). Неприличное характеризующее высказывание или высказывание с оскорбительной эмоциональной окраской в адрес кого-либо может стать поводом к возбуждению уголовного дела по ст. 130 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее – УК РФ) «Оскорбление». Кроме того, высказывание может иметь форму утверждения или выражать предположение, представлять собой мнение или сообщать о фактах. Этот аспект формы значим для квалификации деяния по ст. 152 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) «Защита чести, достоинства и деловой репутации», ст. 129 УК РФ – «Клевета». Жанровые характеристики также во многом ориентированы на форму высказывания. Жанр призыва и пропаганды особо представлен в уголовном законодательстве – в той его части, где предусматривается ответственность за публичные призывы к экстремистской деятельности, возбуждение ненависти либо вражды (ст. ст. 280, 282 УК РФ).

Анализ содержания высказывания позволяет установить, идет ли речь о конкретном лице (т. е. может ли быть установлен потерпевший), что об этом лице сказано (является ли данная информация порочащей или унижающей). Жесткие требования к содержательной стороне высказывания предъявляются всеми статьями Гражданского и Уголовного кодексов, в которых предусмотрена ответственность за совершение вербальных правонарушений.

Наконец, прагматика высказывания – это надтекстовый компонент: позиция автора высказывания, его коммуникативные цели и задачи, гипотетическая реакция слушателя (читателя). Прагматика высказывания говорит о субъективной стороне правонарушения: помогает выяснить, содержатся ли в самом высказывании, его форме и содержании признаки того, что автор осознавал суть совершаемого действия, желал ли автор последствий, которые наступили (или могли наступить). Прямым умыслом выражается субъективная сторона таких преступлений, как клевета (ст. 129 УК РФ), в том числе клевета в отношении судьи, присяжного заседателя, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, судебного пристава, судебного исполнителя (ст. 298 УК РФ); неуважение к суду (ст. 297 УК РФ); оскорбление представителя власти (ст. 319 УК РФ), публичные призывы к экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ), возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства (ст. 282 УК РФ).

Правонарушения, предусмотренные ст. 152 ГК РФ (Защита чести, достоинства и деловой репутации), а также ст. 130 УК РФ (Оскорбление), могут совершаться и с косвенным умыслом, когда субъект равнодушен к последствиям своего поступка.