Правовое положение предпринимательской корпорации в США и акционерного общества в Российской Федерац - Страница 8

Вместе с тем полагаем, что нет оснований для имплементации многих положений американского корпоративного права, в частности, неприемлемой является возможность функционирования без государственной регистрации и предоставление ограниченной ответственности участникам аналогично de-facto корпорациям США и т.д.

Наличие гражданской правосубъектности акционерного общества и предпринимательской корпорации является одним из базовых свойств данных организаций, предопределяющих их правовое положение. Так, Р.Ч. Кларк называет правосубъектность (legal personality) предпринимательской корпорации одним из наиболее экономически значимых ее признаков109.

Большинство отечественных правоведов считает «правоспособность» и «дееспособность» элементами понятия «правосубъектности»110. При этом правоспособность понимается как способность субъекта иметь гражданские права и обязанности, а дееспособность – как способность своими действиями приобретать для себя права и создавать обязанности. Последняя категория включает в себя также деликтоспособность – способность субъекта самостоятельно нести ответственность за совершенные гражданские правонарушения111. Отличительной чертой правоспособности юридических лиц является ее возникновение одновременно с дееспособностью с момента государственной регистрации юридического лица112. В качестве аналогов данных понятий в американской доктрине называются «passive capacity» (правоспособность) и «active capacity» (дееспособность)113. Объем прав юридического лица зависит от характера его правоспособности (ограниченного или неограниченного).

Изначально американские корпорации (вслед за английскими компаниями) и русские юридические лица обладали специальной (целевой) правоспособностью, допускающей их участие только в определенном, ограниченном круге гражданских правоотношений. Они наделялись лишь такими правами, которые соответствовали определенным законом или учредительными документами целям их деятельности114.

Принцип специальной правоспособности относился к числу основополагающих принципов советского законодательства о юридических лицах, но причина его становления в СССР была отлична от исторических предпосылок его возникновения в Англии и США115.

Специальная правоспособность юридических лиц в англо-американском праве традиционно связывается с правилом ultra vires116. Эта доктрина возникла в Англии в условиях разрешительного порядка образования компаний как способ контроля государства за их деятельностью. Действия, выходящие за рамки правомочий и целей, предусмотренных уставом, являлись абсолютно ничтожными (totally void)117. Так, О.Н. Сыродоева объясняет появление доктрины ultra vires недоверием государства к корпорациям и опасением, что они приобретут огромную экономическую власть118. Таким образом, изначально доктрина служила установлению ограничений деятельности корпораций.

В процессе своего применения в США правило ultra vires приобрело иную направленность. Оно формально стало использоваться в качестве одного из средств контроля со стороны акционеров и государства за действиями директоров и управляющих корпорации119.

Расцвет доктрины ultra vires связывается с решением по делу Ashbury Ry. Carriage & Iron Co. v. Riche120. Однако выводы, сделанные судом, по-разному интерпретируются в литературе. Так, Л. Гоувер отмечает, что в этом решении впервые было раскрыто «двойственное назначение» правила ultra vires, которое, с одной стороны, служит защите интересов инвесторов (акционеров), а с другой – кредиторов компании. Такая защита осуществляется путем ограничения полномочий директоров компании и целей деятельности самой компании. Автор полагает, что основное назначение концепции ultra vires заключается в «защите компании от самой себя (от своих органов)» и соответственно в обеспечении интересов ее участников и кредиторов121.

Тем не менее Р.У. Гамильтон и Дж.Р. Мэйси, анализируя названный прецедент, приходят к выводу, что «практически с самого своего зарождения концепция ultra vires представляла собой юридическую попытку избежать неприятных и нежелательных, однако логически вынужденных последствий договора»122. Они полагают, что подобная теория может использоваться с целью аннулирования уже совершенной сделки, результаты которой не устраивают корпорацию, а также неисполнения обязанности возмещения вреда по гражданским правонарушениям (torts), совершенным представителем (agent) корпорации123. Таким образом, названные правоведы считают, что эта теория в первую очередь служит интересам самой корпорации (избежание ею ответственности за свои действия и действия своих представителей), а не направлена на ограничение ее деятельности (или деятельности ее органов). Л. Гоувер не соглашается с подобными суждениями и, ссылаясь на решение Campbell v. Paddington Corporation124, утверждает, что компания может избежать ответственности за действия своего управляющего (ofifcer) на основании превышения им своих служебных полномочий или компетенции органа, но не как ultra vires125. Таким образом, в литературе по-разному видится роль данной доктрины. Одни полагают, что она служит ограничению свободы действий органов корпорации, другие – предотвращению нежелательных последствий сделки, заключенной корпораций.

Представляется, что российским аналогом правила ultra vires являются положения ст. 173 и 174 ГК РФ о недействительности сделок, выходящих за пределы правоспособности юридического лица, и сделок, выходящих за пределы правомочий лица либо органа юридического лица на совершение подобных сделок126.

Со временем сфера применения концепции ultra vires стала уменьшаться, а объем правоспособности юридических лиц соответственно расширяться. Расширение объема правоспособности английских компаний связывается с решением по делу Attorney-General v. Great Eastern Railway Co.127, в котором Палата лордов с целью придать доктрине характер большей определенности и «рациональности» определила, что теория выполняет всего лишь задачи «проверки» деятельности директоров. Она призвана показать директорам те границы, в рамках которых они могут совершать действия. Суды интерпретировали решение в «либеральном духе» и начали расширять правоспособность компаний и сдерживать влияние концепции ultra vires. Таким образом, «дополнительные», «вспомогательные» полномочия компаний (incidental/ancillary powers) были также признаны ultra vires128.

Современное американское законодательство пытается уменьшить сферу влияния концепции ultra vires. Примерный закон провозглашает, что, за некоторым исключением, юридическая сила корпоративных действий не может быть оспорена на основании отсутствия у корпорации правомочия на совершение такого действия. К подобным исключениям Примерный закон относит следующие случаи: