Православие и корейцы - Страница 23

Спустя несколько месяцев преосвященный Павел, обеспокоенный судьбою первых двух писем, снова писал от 4/17 апреля того же года: «Хотя я и посылал Вам из Москвы два заказных письма, но опасаюсь, что они не дошли. Теперь и денежные письма пропадают… поэтому настоящее письмо посылаю из Владивостока через одного члена Собора. Сообщаю Вам, что я докладывал о бедственном положении Сеульской Миссии, писал доклады спешные, но практической пользы добьемся едва ли скоро. Ибо церковь наша не только бедна, но и нища. А соборы церковные теперь тащат во все стороны, чтобы заткнуть вопиющие нужды на местах… Притом 40 млн. руб. церковных денег были конфискованы. В виду этого я уже писал Вам, чтобы Вы продавали ненужные школьные здания, а затем и дачу за северными воротами. Бывшую женскую школу[133] сдайте в аренду, если нельзя сдать главное миссийское здание. О. Иоанну Кану и Луке Киму, желающим уехать на службу во Владивосток, посоветуйте сделать это. Я уеду из Москвы не ранее 1 мая по новому стилю. Собор закрывается 7 апреля и возобновится с 1 сентября. В Москве голодаем – выдают по одной четверти фунта хлеба. Если не сухари – беда! Жалованья с января не получаем. Потерпите и Вы: деньги употребляйте только на самое необходимое и, если можно, откажитесь временно от жалованья. Я верю, что во второй половине года получите содержание для Миссии. Бедствуют все Миссии: Пекинская тоже приступила к распродаже кое-какого имущества. Спаси Вас Господь, помолитесь и о нас. Архиепископ Евсевий приедет в Москву как член Синода на Страстной. Буду действовать через него».

Не удовлетворяясь приведенными обещаниями преосвящ. Павла, заведующий Миссией счел нужным обратиться к владыке архиепископу Евсевию (тогда архиепископ находился еще во Владивостоке) с тою же покорнейшею просьбою ходатайствовать о содействии Миссии перед центральной церковной властью.

На эту просьбу благостный архипастырь ответил письмом от 2/15 мая 1918 г., из Москвы следующими строками:

«Сейчас я нахожусь в Москве, куда вызван в качестве члена Св. Синода. Ваш рапорт от 28 февраля – 7 марта и письмо я получил как раз перед самым своим отъездом из Владивостока и потому не мог ответить Вам тотчас же, тем более что мне необходимо было переговорить с преосвящ. Павлом, а он находится в Москве. В Москву я приехал 13/26 марта, но преосвящ. Павла в ней уже не было; он уехал на родину. На днях он возвратился в Москву. Вчера был у меня, мы с ним переговорили, и я спешу сообщить Вам результат наших переговоров. Главные ваши недоумения, как оказалось, преосвящ. Павлом уже разъяснены, он раза два писал Вам из Москвы и, между прочим, выслал официальное разрешение на сдачу в аренду миссийских зданий. Он же разрешил Вам, в случае нужды, продать школьные здания, дачный участок и вообще все, без чего можно обойтись. Желающему снять сан вдовому священнику корейцу Иоанну Кану можно не препятствовать в сем. Весь свой штат Вы можете временно распустить, если это необходимо по материальным соображениям. Псаломщика и диакона-корейца можно пристроить во Владивостокской епархии, если они пожелают. Но Вас я убедительно прошу остаться в Сеуле. Переживаемое крайне тяжелое время для Сеульской Миссии, надеюсь, будет продолжаться недолго. Ее обещает поддержать миссионерское Общество и она, полагаю, будет получать, во всяком случае, не меньше, чем получала раньше. Теперь, правда, мы все переживаем такое тяжелое время, что решительно порастерялись и, подчас, трудно сообразить, как надо действовать. Синодальные суммы у нас отобраны, процентные бумаги аннулированы, в казенном ассигновании нам отказано. Но, надеемся, это тяжелое положение для всех нас тоже временное и будет непродолжительно. Принимаются меры, чтобы найти выход из этого затруднительного положения, есть полные основания надеяться, что и сами верующие поддержат Церковь, ее служителей и все церковные учреждения. Вы пишете, что у Вас средств хватит по май. Посредством сокращения штата и продажи всего, что можно продать вы можете просуществовать еще несколько месяцев, а тем временем Бог даст, выяснится и наше положение. Во всяком случае, Патриарх высказал мне решительное намерение поддержать Сеульскую Миссию. Я пробуду в Москве, вероятно, не менее чем до декабря месяца и посему, если будете иметь нужду во мне, пишите в Москву, по адресу: «Садовая-Каретная, здание Духовной Семинарии, члену Св. Синода…». Что у нас творится, об этом лучше не писать, а молить Бога, чтобы возможно скорее жизнь наладилась. Отрадно только то, что созванный еще к 15 августа минувшего года Церковный Собор действует согласно и по-православному. Перед Пасхой сделан был перерыв заседаний Собора, но с 1 июля он возобновил свою деятельность и к 1 сентября, вероятно, закончит. Избранный в ноябре месяце прошлого года и в том же месяце поставленный Патриарх Московский Тихон (был Митрополитом Московским после Макария) произвел на всех самое благоприятное впечатление[134]. Вообще в церкви у нас, кажется, налаживается порядок, разладившийся было после революции. Только Грузинская Церковь отделилась от Русской. Правда, некоторое волнение происходит на Украине, но там, Бог даст, дело уладится. Преосвящ. Сергию японскому я послал письмо из Владивостока незадолго до своего отъезда оттуда. Не знаю, получил ли он его, хотя я послал заказным. Теперь почта доставляет письма крайне неисправно. Ваши отчеты, метрики и клириковую ведомость я получил. Если псаломщик полезен для Миссии и найдутся средства для его содержания, то, пожалуй, лучше бы его оставить. Другого с таким образованием потом не найти, да и Вам без русского человека будет скучновато… От всей души желаю Вам всяких благ. Прошу ваших святых молитв и остаюсь взаимно молящимся и искренно расположенным к Вам, Евсевий Архиепископ Приморский и Владивостокский».

Тут же при письме вложена была небольшая приписка преосвящ. Павла, состоящая из нескольких слов: «Со своей стороны шлю привет и наилучшие пожелания. Терпите, елико возможно, памятуя, что нам гораздо труднее, чем вам в Сеуле. Продайте, что можно. В самом крайнем случае разрешено будет вам продать и бывшую женскую школу. Помолитесь. Любящий епископ Павел»[135].

Приведенные строки двух благостных архипастырей Владивостокских, обращенные к Миссии и ее предстоятелю, были последними, так как вскоре после сего архиепископ Евсевий был назначен управляющим Смоленской епархией[136], а епископ Павел – на кафедру епископа Аксайского, викария Донской епархии[137]. Вслед за сим границы центральной России были закрыты и связь с Москвой и, конечно, с названными архипастырями сама собою прекратилась. Таким образом, Миссия осталась совершенно одинокой, изолированной от высшей церковной власти, без всякой видимой поддержки не только материальной, но и нравственной. Правда, временами она сносилась с Владивостоком, когда город находился во власти «белых», но сношения эти были частичны, непродолжительны, причем часто прерывались из-за переворотов, организованных то «красными», то «белыми», то «зелеными».

Относительно продажи школьных зданий и других второстепенных строений, о чем шла речь в письмах преосвященных владык, то они, здания эти, не могли быть проданы в момент острого кризиса, так как не находилось на них покупателей, а если бы и нашлись таковые, то едва ли бы много дали за них. Во всяком случае, подобная продажа не принесла бы существенной пользы, и тем более не спасла бы Миссию[138].

Итак, к прискорбию своему хочу заметить, что все заботы и попечения добрых архипастырей не увенчались успехом, и помощь так и не поступила ни со стороны Москвы, ни со стороны Владивостока, ни со стороны частных предпринимателей, которые бы пожелали арендовать строения.