Право сильнейшего. Книга 1 (СИ) - Страница 7

"Даже мою жизнь"...

Ну... что на это сказать? У меня, наверное, в такой ситуации просто не нашлось бы нужных слов. У вас, возможно, тоже. Но Ас, насколько мне известно, справился даже с этим сложным делом, поэтому после процедуры представления народу Тронный зал благоговейно внимал первой "торжественной" речи одного из своих новых, едва обретенных Владык.

Минок, этак десять.

Пожалуй, не буду утомлять вас перечислением тех выражений, которые невольно вырвались у братиков, когда они осознали свою ошибку. И не буду повторять даже малую их долю, которую слышала чуть позже собственными ушами. Достаточно сказать, что даже по прошествии полутора месяцев, истекших с того памятного дня, у Аса все равно время от времени гневно вспыхивали глаза, а Ван так и норовил создать в комнате маленький смерч. Хотя никого, как ни странно, ни в ту ночь, ни гораздо позже они все-таки не убили. Более того, Главы Кланов (даже Аро) благополучно сохранили свои посты. Сами Кланы подверглись жесткой обработке и перестройке. Скарон-Ол теперь походил на растревоженный улей, в котором внезапно объявилась четырехглавая матка. А смутное ощущение витающей над ним тревоги постепенно сгущалось, вынуждая меня загибать пальцы в преддверии грядущих (наверняка скорых!) сложностей.

В общем, такие вот у нас получились пироги. И вот какие новости мы узнали, когда вернулись из разведывательного рейда по Благословенной. В итоге, Тени стали Владыками и, заодно, повелителями Айдовой прорвы опытнейших и опаснейших воинов; Фантомы обрели статус гостей и откровенно бездельничали, наслаждаясь заслуженным отдыхом; за мной по пятам повсюду таскалась молчаливая охрана; Лин до сих пор отъедался, наверстывая время, упущенное в Невироне. Но в целом все было не так уж плохо. Потому что у нас, наконец-то, появился реальный шанс собрать вокруг себя мощный стальной кулак и полностью покончить с угрозой Невирона.

Так что, наверное, оно того стоило?

И, наверное, даже стоило той цены, которую нам пришлось заплатить?

Не знаю. Честное слово, не знаю. Но очень надеюсь, что все было не зря.

В Старом Городе у меня особых проблем не возникло: кажется, нашу компанию начали узнавать издалека. Да и как не узнать, когда следом вышагивает такая внушительная охрана? Четверо симпатичных девушек, вооруженных в буквальном смысле слова до зубов, пушистый белоснежный зверь, при виде которого даже мужчины-скароны уважительно подавались в стороны, а между ними - я в роскошном черно-серебристом камзоле и совершенно без оружия (ну, Эриол не в счет). На такое чудо кто угодно обернется, чтобы убедиться, что не померещилось.

Думаю, весь Скарон-Ол уже полнился слухами и о странных чужаках, которым позволено жить во Дворце, и, разумеется, обо мне, поскольку мое присутствие в Тронном зале во время Совета Кланов вообще ни в какие ворота не лезло. А я там иногда присутствовала. Слушала. Правда, плохо разбираясь в обсуждаемых вопросах, по большей части помалкивала, а в последние дни вообще не появлялась, чтобы не дразнить "гусей". Но даже этого хватало, чтобы на нашу процессию, возглавляемую гордо вышагивающим Лином и заканчивающуюся четырьмя сурового вида дамами, готовых при первом же гнусном намеке выпустить любому невеже кишки, постоянно косились. И неудивительно, что при всей той вопиющей наглости, с которой я ежедневно проделывала один и тот же путь от Дворца до Школы, регулярно бросаемые в мою сторону раздраженные взгляды постепенно становились сперва задумчивыми, а теперь и заинтересованными.

Правда, мне никто никогда не докучал и не пытался приставать с вопросами. И вовсе не потому, что следом топала охрана, а лишь по той причине, что у женщин в Скарон-Оле существовали совершенно особенные привилегии. И очень четкие правила поведения, которые помогали мужчинам быстро сориентироваться в обстановке. Учитывая то, что дамы тут были весьма суровы и мало чем уступали сильному полу, подобные законы являлись весьма актуальными: получить за невинный комплимент сочную оплеуху или вызов на поединок от какой-нибудь смуглокожей красотки можно было в мгновение ока. Причем, поединок смертельный - иного скароны просто не понимали. Но поскольку иного способа уладить конфликт тут не существовало в принципе, а девушки все как одна слыли крайне опасными, то становилось понятным, почему эти самые правила были не просто введены в обиход, но еще и тщательно соблюдались.

Самое важное из них касалось внешнего вида и, в первую очередь, верхней одежды: каждая женщина, выходя на улицу, должна была соблюдать некий дресс-код, с помощью которого демонстрировала свое отношение к окружающему миру. И, в частности, к мужчинам. К примеру, надела брюки и мужскую куртку, значит, недвусмысленно посоветовала не подходить к ней с предложением познакомиться. Если влезла в броню и опоясалась мечом (в случае с Адамантом - двумя), то держись от такой "леди" подальше - на первый же намек или деликатное приглашение посидеть в кафе смахнет башку и не поморщится. Наличие доспеха означало, что женщина в данный момент при исполнении и требует к себе отношения, как к воину. Так что игривое подмигивание могло быть расценено как оскорбление. Зато если она вдруг надела платье и невесомой пушинкой пропорхнула по цветущей улочке, с интересом посматривая на многочисленных кавалеров, то сомнений нет - у девушки отличное настроение, она, скорее всего, свободна и не возражает против осторожных ухаживаний.

Но опять же - подойти и развязно брякнуть про то, чтобы покувыркаться на пару в постели, нельзя: "милая леди" могла мгновенно превратиться в настоящую мегеру и вытащить из складок изящного платьица тяжелый мясницкий топор, который наверняка умела мастерски метать. Так что мужчины даже в этом случае могли лишь деликатно подойти и очень вежливо поинтересоваться: не желает ли благородная леди приобрести себе спутника? Причем, неважно зачем и на какое время: на час, на день или на всю жизнь - решала это только женщина. И если кавалер приходился ей по нраву, никаких препятствий для совместного отдыха не имелось.

Если же мужчина по каким-то причинам не подходил, женщина имела полное право пройти равнодушно мимо, небрежно отмахнуться или, если он оказывался настойчив, неделикатно послать его по известному адресу. В любом месте, в любое время и при любых свидетелях. Причем, до тех пор, пока она носила платье, ответить ей тем же отвергнутый ухажер не мог - общество не одобряло. Но стоило только даме снова влезть в доспехи, как положение мгновенно менялось, и оскорбленный воин мог потребовать сатисфакции. Уже не как с женщины, но как с такого же воина, как он сам. Иными словами, мог вызвать нахалку на поединок, мог ее благополучно убить, покалечить (если, конечно, невоздержанная на язычок дама была слаба и неосторожна) или унизить прилюдно так, как посмела когда-то она. Ведь теперь они были равны. И это считалось нормальным. Так что местные женщины, при всей своей агрессивности и воинственной эмансипации, тоже были вынуждены помнить о гордости своих суровых мужчин и не уязвлять лишний раз их болезненное самолюбие.

Таким образом, между полами поддерживалось стойкое равновесие. Ничьи права не ущемлялись. Никого не считали второстепенным или маловажным для общества. Каждый приносил городу ту пользу, которую мог. Скарон-Ол процветал, позволяя своим дамам самим выбирать, с кем, как и когда они хотят показаться своим мужчинам. Им дозволялось многое, о чем в просвещенном Валлионе даже не слышали. Здесь они были по-настоящему свободы. И я, оказавшись в таких условиях, пришла от местных обычаев в полный восторг. То есть, сразу по прибытии охотно влезла в брючный костюм и могла больше не беспокоиться, что внезапно стану объектом пристального внимания. Или что кто-то вдруг укажет мне на неподобающий внешний вид.

Иными словами, пробыв в Скарон-Оле всего пару недель, я отчетливо поняла, что мне тут нравится. А если забыть о надоедливой охране и исходящих от нее эмоциях, то хоть вообще никуда больше не уезжай. Город Воинов мог дать мне все, чего так не хватало в Валлионе: независимость, свободу, право самой решать, что и как делать, возможность не закрывать лицо до смерти надоевшей маской Фантома... да много чего. Того, к чему я так привыкла дома и чего мне все время недоставало даже в бытность "благородной леди".