Право первого хода - Страница 2

Теперь он сидел в своем вертячем креслице (досталось по жребию после покупки в кабинет начальника райотдела новой офисной мебели) вытянув ноги, и с отрешенным лицом смотрел на экран монитора компьютера, на котором любой зашедший в кабинет без спроса (а чего не зайти, если замок второй день, как сломался и все никак не поставят), так вот, любой вошедший увидел бы на экране тривиальнейший пасьянс "косынка", не требующий ни ума, ни сообразительности, ни памяти. Ничего не требующий, за что всеми и любимый.

Вскоре дверь и правда без стука отворилась.

– Отдыхаем? – спросил, правильно оценив обстановку, вошедший.

Звали вошедшего Константин, фамилия его была Безродных. Происходил Безродных из сахалинских каторжников, каковым обстоятельством очень гордился. Был он невысок ростом, широк в плечах и прихрамывал на левую ногу. В чинах он с Хватовым ходил одинаковых, но был на семь лет моложе и, уже хотя бы в силу этого, перспективнее. Они считались друзьями насколько это возможно между двумя не первой молодости милицейскими чинами, то есть иногда вместе выпивали и могли вот так запросто прийти в свободную минуту потрепаться.

– Так с устатку, – ответил вошедшему Хватов не оборачиваясь. Приятеля он узнал по голосу.

– И не емши? – в тон ему посочувствовал Безродных.

– Где это тебя сегодня носит? – вопросом на вопрос отозвался Хватов.

Он, отчего-то тяжело вздохнув, выключил игру и повернулся к гостю.

– Садись, чего стоишь! – он кивнул на совсем какое-то беспородное, обтянутое порыжевшей от времени, местами драной материей кресло, зажатое между стеной и книжным шкафом. В кабинете был еще и стул, но сажать друга на него Хватов счел бы неприличным. На этом стуле сидели допрашиваемые.

Безродных сел, вытирая платком влажное лицо и тоже вытянув ноги.

– Воздуху дай чуток.

Хватов вздохнул и повернул вентилятор в сторону гостя. Лицу сразу же стало жарко и он почувствовал как в порах на лбу стала скапливаться влага.

– Ездили сейчас в Стрелецкий район. 70 километров в одну сторону. Из них 20 по такой дорожке, что я тебе дам!.. Хорошо дождя не было, а то совсем бы застряли.

– Повезло, – согласился Хватов, – а чего это вас туда понесло? Не по грибы ли часом?

– Да нет, какие сейчас грибы, – не понял юмора Безродных, – тут у нас стручок один раскололся… Помнишь гоп-стопы на Лермонтова? Вот он нам в порядке активного сотрудничества их лежку указал. Ну, мы не стали местных оповещать, так, на всякий случай… Просто взяли да и мотнули как снег на голову.

– Ну, и?.. – подбодрил замолчавшего приятеля Хватов.

– Да что?.. Давно свалили они оттуда. Ну, ничего, теперь-то им недолго гулять. Имена знаем, фамилию одного. Пробили – есть на него материал. Наш человек, две ходки. Теперь в розыск, найдем, а там и остальных повяжем.

– Всего и делов. – согласился Хватов.

– В общем-то, конечно, день зря профукали, если бы с местным участковым связались, можно было бы и не ездить. Но у них там, видишь, связь нарушилась. Какой-то идиот на комбайне за самогоном поехал, провод оборвал. А через район действовать не решились. Мало ли что? Самим-то надежнее. Машину в лесочке замаскировали неподалеку. Сами пешочком – вроде как гуляем по природе, блин… Хорошо еще хату не обложили, решил я все же к участковому для начала, диспозицию так сказать уточнить, ну и все такое. А он эту компанию отлично знал, оказывается. Но в селе они не шалили, а один из них свой, местный – вот его-то мы фамилию теперь и знаем.

– Ну, ладно, чего Бога гневить. Все живы, здоровы. В такую жару, да на природу… Искупались хоть?

– Да так, окунулись. Там у них прудик, да больно грязный.

– Ну хоть самогону-то местного отведали?

– Да этот, участковый, угощал, – скривился Безродных, – да в такую жару… Ну, грамм по сто приняли, а больше как-то, знаешь…

Помолчали. Из открытого окошка тянуло несвежим духом позднего городского лета и доносился надоедливый звук гоняемого автомобильного движка.

– Как тебе эта, новенькая? – спросил Безродных.

– Это практикантка, что ли? – уточнил Хватов. – Наташа, по-моему?..

– Ну…

– Да вроде ничего. На вид. Как на ощупь еще не пробовал.

– Ты, Аркадий, с ней, знаешь, поаккуратней. – почему-то оглянувшись, будто опасаясь увидеть за спиной соглядатая, и понизив голос сказал Безродных. – В смысле насчет на ощупь.

– А что, у нее там заминировано? – удивился Хватов.

– Почти что. Суслик ее сюда пристроил. Он у них, ты знаешь, курс ведет, так вот, говорят, он на нее глаз положил и всячески фалует.

– Кто говорит-то?

– Девки в канцелярии.

– Ну, эти-то знают, – согласился Хватов.

– И Верка намекала.

– Яс-с-но! – вздохнул потянувшись всем телом, закинув руки за голову Хватов. – Спасибо за предупреждение, – улыбнулся он. – Кто предупрежден, тот вооружен. Буду ходить по другой улице.

Они взглянули друг на друга и неожиданно расхохотались, почувствовав как спало напряжение. Разговор этот был неприятен обоим, но он, слава богу, закончился и закончился вполне благополучно.

– Ладно, – сказал, вставая с кресла Безродных. – Конец рабочего дня. Много у тебя еще на сегодня?

– Да нет, отчет вот… Сейчас соберусь с духом.

– По этим, с рынка?

– Ну да. Кончать надо.

– Ладно, – повторил Безродных, – творческих успехов. Кто у нас сегодня дежурит, не Петруха?

– Петруха.

– Пойду, навещу боевого товарища.

– Вот-вот, правильно, поддержи человека в трудную минуту.

Безродных вышел. Хватов послушал удаляющийся звук его шагов в пустом коридоре, встал, подошел к окну. Если не отвлекаться – работы где-то на час. И домой. Хороший дом, – вспомнилось ему, – хорошая жена, что еще нужно человеку, чтобы встретить старость?

– Вот именно. – согласился Хватов, садясь за стол. – Какого черта мне еще нужно?

3

В тот самый миг, когда капитан Хватов, хмуря брови на посуровевшем челе, садился за окончание своего отчета, в тот самый миг, когда улыбающийся Славик вводил Вику в гостеприимно распахнутые двери кафе "Ассоль", в этот самый миг в дверь квартиры, где временно обитал Вадим Шмидт постучали.

Вошедший был значительно моложе сорокалетнего Вадима, но выглядел лет на сорок пять, если не больше. Звали его Макс, фамилии его Вадим не знал. Сомнительно было, помнил ли ее сам ее обладатель. Но фамилия Макса Вадиму была не нужна, как не нужна она была никому, включая самого Макса, как не нужен был никому и он сам, его небритая, в ранних морщинах физиономия, немытые свалявшиеся патлы, свисающие до плеч, весь он – унылый, длинный, костлявый, взирающий из-под набрякших век на этот поганый мир взглядом протухшей рыбы.

– Заходи, садись вон на диван. Пить хочешь?

Холодное, из холодильника, пиво как вода в песок жаркой пустыни уходило в Максову утробу. Он пил жадно, торопясь, захлебываясь, руки у него заметно дрожали и часть живительной влаги стекала по щетинистому подбородку, смачивая перекатывавшийся под кожей кадык. Левая ладонь его была замотана грязной марлей.

– Что с рукой? – поинтересовался Вадим когда гость, наконец, отпал от бутылки, оставив там гораздо меньше половины.

– А-а, ерунда! Обжегся вчера. Химку с ребятами вчера варили, ну вот и… Да мне, знаешь, это фуфло!.. Что я, пацан, что ли? Мне бы ширнуться по-настоящему. Гера, падла, в долг не дает, га-а-ндон!..

Макс в возбуждении вскочил с дивана. Его шатнуло, но он не обратил на это внимания, тряхнул головой и яростно стал скрести всей пятерней затылок. Ему было худо.

Вадим спокойно смотрел на своего визитера. Все это он уже видел, и не раз. Он знал, что будет дальше и теперь заранее прикидывал, как ему поступить.