Правила игры без правил (сборник) - Страница 8

Правую руку он держал в кармане, а левую у лица. Та-а-ак! Я нырнул за скамью и выдернул приставку. Минуты две он стоял неподвижно, я успел подстроить фильтры. Он стоял боком, лицо светилось красным пятном, у глаз дрожал полупрозрачный прямоугольник с темными четкими кружками. Проклятие! У него тоже приставка ночного видения. Хорошо, что он не обернулся. Повезло. Одно уже ясно — это посторонний.

Он снова пошел к двери, открыл ее, заглянул внутрь и, оставив ее открытой, двинулся в мою сторону, смотря куда- то вбок. Дойдя до угла, заглянул за дом, потом вернулся, но опять не вошел. Проверяет подходы!

Пока он шелестел листвой за углом, я рванул к входу и быстро проскочил в свою комнату. Встав у двери так, чтобы видеть в щель коридор, я вытащил из футляра ампулу с люмоксином и погасил свет. Будет забавно, подумал я, если он полезет ко мне в комнату. Мелькнула мысль, что фигурой этот тип напоминает Шефа. Я позволил себе улыбнуться, но тут освещение в коридоре изменилось. Слабый шелест шагов приблизился к моей двери. Я поднял ампулу.

Когда темная фигура пересекла поле моего зрения, я зажал свободной рукой нос и рот, а потом сдавил тонкий пластик. Струя люмоксина, шипя и испаряясь, брызнула в коридор.

Глухой шлепок об пол.

Задержав дыхание, я медленно сосчитал до пяти и вышел в коридор. Среднего роста мужчина в черной кожаной куртке лежал вниз лицом, мерно сопя и время от времени глухо постанывая. Я втащил его к себе, включил свет и перевернул на спину.

Минуту или две я в полном оцепенении смотрел на его длинное лицо с большой родинкой под носом, а потом еле сдержал истерический, а вернее, идиотский смех.

Затем с трудом одолел соблазн пнуть лежащего и сел. Теперь я уже ничего не понимал.

Надо же! Старина Бидо собственной персоной пожаловал в гости. Может, и здесь в каком-то смысле помойка, но не до такой же степени!

— Вы всегда сначала вырубаете человека, а потом смотрите — кого?

— Когда как. Вот вода…

Бидо отхлебнул из стакана и со стоном взялся за голову. Приложился крепко лобешником, не иначе. Хотя после люмоксина как с похмелья: жажда и головная боль.

На столе был разложен малый джентльменский набор, который я выгреб из его карманов, пока он валялся без чувств. Пукалка с глушителем, кастет, отмычка, моток толстой лески с крюком и метателем, несвежий платок, начатая пачка «Люкса 001» и визитная карточка. Самой интересной из этого перечня была визитная карточка. Жирным золотом оттиснутые буквы гласили, что в миру Бидо зовут Лайоном Круипо. Это не новость: когда он попадал к нам, трясли его крепко, подозревая в скупке краденого у шатунов. Но вот маленькая четверка в углу визитки, которая медленно становилась на свету невидимой, говорила о многом. Пока Лайон-Бидо жадно пил воду, я развлекался тем, что зажимал угол между большим и указательным пальцем. Спустя несколько секунд четверка снова проявлялась.

Кто бы мог подумать, что наш скромный Бидо — «аббат»!

А как он крутил на допросах, ломая из себя бедного несчастного иммигранта! Что говорить, с такой визиткой пришлось бы отпустить, не связываясь. Иногда, по слухам, прихлопывали втемную и «аббатов», но по тем же слухам курия не любит, когда ее люди светятся без нужды или без санкции.

Старина Бидо немного пришел в себя. Его длинное лицо еще более вытянулось, он с вежливым равнодушием поглядывал на меня, явно предоставляя самому выкручиваться из ситуации.

Мне захотелось дать с места, не вставая, ребром ладони снизу по ноздрям этого типа, чтоб зашелся кровью, стервец! Лучше бы он оставался шатуном, старым, хитроватым, безопасным и весьма симпатичным шатуном. С «аббатом» не поговоришь запросто о жизни, не рявкнешь внезапно и не возьмешь за ухо. «Аббат» при случае может выйти на Шефа. С другой стороны, если прижарит, то и я могу выйти на «кардинала», ну и тем более на «аббата». Поговорим, как равный с равным… ствол ему в глаз!

Бидо допил воду и рассовал свое хозяйство по карманам.

Не было ни одной стоящей мысли, потом пришли сразу две, мелькнули, спутались. Бидо при любых обстоятельствах не должен был красться и таиться, наоборот, подвалил бы на свою делянку с понтом и обязательно с оравой служек. Марку держать надо!

Но если делянка не курии, тогда получается, что директор Юрайда мелкий самозванец! Такой дерзости конклав никому не спустит. Как ни крути, место директора в этой школе скоро будет вакантным. Но что, если в курии раскол и свои дела — настолько темные, что скоро вакантной окажется моя должность?

Вот еще о чем я думал, наблюдая, как старина Бидо запихивает в карман пачку «Люкса»: я трепыхаюсь здесь черт знает сколько и не выкурил ни одной сигареты. Курящих тоже не видел. Я забыл о сигаретах и не вспомнил бы, если бы не «Люкс», а ведь моя норма — полторы пачки в день! От этой бессмыслицы стало страшно, а голову словно обдало холодным воздухом. Меня проняло — дела здесь и впрямь нечисты!

Старина Бидо явно не собирался курить, хотя у меня на допросах клянчил сигарету за сигаретой, выдирал зубами фильтр и прикуривал одну от другой.

Не распыляют же здесь в конце концов антитаб через кондиционерную систему? К тому же Пупер систему никак не задействует, лентяй такой! Оригинальная вырисовывается методика воспитания: стрелять из миномета можно до изнеможения, карате или палочный бой сколько душе угодно, но вот курение… ай-ай-ай, курят только дурные мальчики, которые не слушают наставлений матушек, не ходят в воскресную школу и непременно плохо кончают. Хотя кто знает, может, у директора Юрайды идиосинкразия на табачный дым, вот и он сыплет щедрой рукой антитаб в вентиляцию и кастрюли.

— Недоразумение можно считать не имевшим места, — произнес Бидо.

— Несомненно, — ответил я.

— Мы вполне могли бы установить неофициальный контакт, вы понимаете… — Он пошевелил в воздухе пальцами.

— Если не ошибаюсь, школа не контролируется вашими людьми? — осведомился я.

— Право, я затрудняюсь… — замялся он.

— Спасибо, достаточно… Неофициально фиксирую, что вы ничего не сказали. Тогда кто их пасет?

— Не знаю. Собственно говоря… э-э-э…

— Ясно! Ты… пардон, вы для того и здесь. Есть догадки, предположения?

Старина Бидо с большим сомнением гладил свой подбородок, его явно распирали противоречивые чувства. Честно говоря, тот, прежний Бидо, фонтан вранья и остроумный сквернослов, мне нравился больше, чем этот уныло дипломатствующий «аббат».

— Они к нам не имеют никакого отношения, — сказал наконец Бидо. — Сначала думали, что здесь этих на запасные органы откармливают, но оказалось, что ничего подобного. Пустой бизнес, но все же какие-то мелкие деньги крутятся бесконтрольно. Непорядок. Послали людей, люди исчезли. Я троих потерял. Даже не булькнули.

Вот это дела! Курии зубки пообломали! Куда же это я, позвольте спросить, лезу и во что успел вляпаться? Разведка? Непохоже, они бы завернули за сто километров и еще пинком сзади приветили для скорости.

Хорошо, что я не один в этом чертовом месте и Бидо вроде напарника. Дело становилось мрачным и непонятным. Правительство в лице разведки и курия в своем собственном лице вроде не имеют к этому заведению отношения, а насколько мне известно, это единственные реальные силы, с которыми надо считаться в нашей благословенной стране. Некоторые полагают, что это даже одна сила. Может, радикалы? Но у них монет хватит разве что на десяток списанных пулеметов. Нет, радикалами не пахнет, левыми тоже, левые нынче тихие, они принципиально против насилия после того, как им вломили под Самтером.

На часах было ровно три.

Старина Бидо оглядел комнату, нервно зевнул и сообщил, что собирался идти напролом. Недавно здесь пропали трое, повторил он, сгинули и чирикнуть не успели. Крепкие бойцы, не новички, один из них стажировался на Сицилии.

А сейчас с ним человек двадцать. Оцепили школу за оградой, никто не выскочит. Он решил взять первого, оттащить за ворота и крепко встряхнуть.

Глупая затея! Хотя моя ночная вылазка ничуть не умнее. И я собирался брать языка, трясти, вытряхивать, но что именно — представлял слабо. Теперь я понимал бессмысленность моей акции. Ну, скрутил бы охранника или воспитателя, а что они знают? Нет, господа мои, как в свое время сказал один неглупый человек: бей в голову, остальное само развалится. Надо брать директора за кадык и трясти до посинения. Он-то должен наверняка знать, что они делают с детьми, куда их потом прячут и кто за этим стоит.