Правила большой игры [дилогия] - Страница 1

На пригороды спустилась ночь, и насекомые наперегонки полетели к уличным фонарям, чтобы самоотверженно биться о стеклянные колбы и, обессилев, упасть на дорогу.

Одно за другим гасли окна: в пригородах ложились рано.

– По-моему, здесь комары, – хлопнув себя по щеке, сообщил Рон.

– Это не комары, – возразил Джек, в свою очередь прихлопывая насекомое на запястье.

– А что же это?

– Лесные блохи…

– Этого только не хватало. – Рон неистово зачесался. – Терпеть не могу блох, тем более лесных.

– Ладно, наплюй… Смотри, он начинает гасить свет.

Рон немного привстал: ему мешала ветка.

– Точно. – В двухэтажном коттедже, за которым они наблюдали уже три часа, стали гаснуть окна. В одном из них было видно, как хозяин поднимается по лестнице на второй этаж.

– Тарелку понес, видел?

– Ага.

– А кому? Он же вроде один живет.

– Наверху кто-то есть, собака или больная жена.

– Собака нам нежелательна, если залает, старик может вызвать полицию.

Наконец во всем коттедже стало темно, только один небольшой фонарь освещал крыльцо, выхватывая из темноты кусок лужайки с неровно подстриженным газоном и неумело посаженными на клумбах цветами.

– Нет, если бы в доме была женщина, цветы выглядели бы получше, – пришел к выводу Джек.

– Согласен, а на бельевой веревке были бы какие-то женские вещи.

– Тут ты прав.

Напарники замолчали, глядя на эту самую бельевую веревку, где висели две пары брюк и несколько рубашек устаревших фасонов – гражданская одежда, именно то, что требовалось.

Где-то залаяли собаки. Рон оглянулся:

– По-моему, где-то сзади…

– Ладно, пошли.

– Может, подождем еще?

– Подождать? – Джек прислушался к доносившемуся из леса шуму. Собак там становилось все больше – их отпускали за ограду хозяева, чтобы псы патрулировали территорию. В последнее время в домах участились кражи, и, поскольку полиция не могла навести порядок, обитатели пригородов договорились выпускать на ночь собак, отсидевших на привязи дневную смену. Правда, существовала опасность, что они покусают припозднившихся прохожих, однако местные ложились рано, а все чужаки были для них ворами. Ну а ворам – и поделом.

– Боюсь, скоро нами заинтересуются собаки, тогда придется уносить ноги.

– Если не покусают, то облают так, что всю округу поднимут, – согласился Рон, прислушиваясь к треску кустов и радостному повизгиванию.

– Держи…

Джек передал Рону автомат, узкий чемоданчик и стал карабкаться по ржавой сетке. Наверху его ждали загнутые кверху концы толстой проволоки, однако Джека с Роном трудно было испугать подобными вещами, на войне им приходилось преодолевать куда более страшные заграждения.

Спустившись на территорию участка, Джек принял у Рона оба автомата и драгоценный чемоданчик, за обладание которым прошлой ночью погибли несколько десятков человек.

Бой был чудовищно жестоким, кровь лилась рекой, но Джек и Рон так и не выяснили истинную ценность захваченного ими трофея.

Когда напарник перелез через забор, Джек отдал ему его оружие.

– Пошли.

Они осторожно двинулись к небольшому пятну света. Окна оставались темными, и вокруг было тихо, если не считать все усиливающийся шум от собачьих игрищ. Опьяненные свободой, псы носились по прилегавшему к участкам лесу и устраивали потасовки.

– Давай, Рон, – сказал Джек, отходя в темноту. Они давно работали в паре, и всегда кто-то один выполнял роль прикрывающего.

Рон подкрался к веревке и ощупал брюки – они были еще сырыми. Впрочем, это не имело значения, главное, чтобы обе пары оказались достаточно просторными.

Рубашек висело пять, то есть имелся какой-то выбор. Вот только расцветки были яркими, а фасоны староватыми. Рону вспомнилось, он сам носил такие лет двадцать назад. Хозяин коттеджа был постарше его, но к вещам своей молодости питал слабость. Все рубашки были в хорошем состоянии, насколько можно было разглядеть при свете дежурного фонаря.

«Хорошо же мы будем выглядеть в этих тряпках», – ухмыльнулся Рон, снимая трофеи с веревки. Теперь можно было уходить.

Неожиданно из-за угла появился хозяин, в шлепанцах на босу ногу и в халате. Его седые волосы были всклокочены, отчего он походил на одуванчик. В руках «одуванчик» держал двуствольное ружье, нацеленное на Рона.

– Руки вверх, воришка!

Рон не столько испугался, сколько удивился. Если бы хозяин выходил через главную дверь, можно было успеть спрятаться, но старик воспользовался черным ходом. Всего не предусмотреть.

«Где же Джек?» – подумал Рон, держа автомат так, чтобы хозяин дома его не заметил. Поднимать здесь шум, а тем более стрельбу не хотелось.

Появился Джек, он шагнул из темноты, оказавшись позади старика с ружьем. Прихватив двустволку одной рукой, Джек несильно тюкнул его ребром ладони, но склочный старик, падая, сумел дернуть спусковой крючок, и ружье выстрелило в небо.

Джеку показалось, что выстрел прозвучал громче взрыва. Собаки, на мгновение замолчав, прекратили игры, а затем залаяли все разом, в том числе и те, кого не выпустили на ночную прогулку.

В окнах домов стал зажигаться свет, послышались голоса.

– Уходим, уходим! – свистящим шепотом произнес Рон, но Джек задержался возле старика, проверяя пульс, – ему показалось, что он слишком сильно ударил хозяина дома. Наверное, выглядело это странно, учитывая, что несколько часов назад он застрелил по меньшей мере десять охранников подземного бункера.

Нащупав у старика пульс, Джек побежал следом за Роном.

Они с разбегу перемахнули через забор, а со стороны шоссе уже доносились полицейские сирены.

– По нашу душу… – сказал Рон, прислушиваясь.

– Необязательно, они могут просто мимо ехать.

Напарники двинулись в глубь леса. Рон шел первым, ухитряясь даже в полной темноте обходить сухие кусты с острыми ветками. Он восемь лет провоевал в разведке и умел ориентироваться ночью не хуже летучей мыши.

Отход беглецов был замечен собаками. Позабыв про свои игры, они образовали грозную стаю и неожиданно появились перед Джеком и Роном из зарослей репейника.

– Стоп, мерзавцы! – громко сказал Рон, непонятно к кому обращаясь.

Глаза собак светились в темноте рубинами. Рон скрутил добытую одежду в комок и сунул под мышку, затем осторожно достал нож. Он знал, что собаки не любят резких движений, тем более собравшиеся в стаю и уверенные в своей победе.

– Придется стрелять.

– Не хотелось бы…

Собаки понемногу сжимали кольцо. Их было не меньше дюжины.

– Я попробую огреть их дубиной…

Рон ухватился за ветку вязника и срубил ее ударом ножа. Собаки, всхрапнув от ярости, рванули к нему. Пришлось отбросить ветку. Первая собака вцепилась ему в лодыжку.

Реакция Рона была молниеносной: взмах рукой – и смертельно раненный пес покатился, хрипя и брызгая кровью. После этого на Рона набросилась вся свора, и он упал, старательно прикрывая добытую одежду. Псы остервенело вцеплялись в ботинки, в ноги, в руки, в спину и голову, однако защитные накладки, бронежилет и шлем оказались им не по зубам.

Джека атаковали только два пса, остальные были заняты Роном, однако стрелять все равно пришлось.

Щурясь от ярких вспышек одиннадцатимиллиметрового SFATa, Джек выстрелил несколько раз, стараясь экономить патроны. Скуля и визгливо лая, уцелевшие и раненые собаки понеслись прочь. Рон приподнял голову и быстро встал на ноги.

– Караул!

– Помогите!

– Где полиция?! – доносилось со стороны коттеджей.

– Ишь как разошлись, болезные, – произнес Рон.

– Одежда цела?

– Вроде, хотя кровью могли запачкать…

И они двинулись дальше, сопровождаемые криками переполошившихся обитателей северного пригорода.

Напарники шли быстро, обходя заваленные сушняком участки и открытые поляны, на которых повсюду попадались следы пребывания человека, – это был не лес, а скорее парк, днем здесь всегда можно было встретить отдыхающих.