Правда о Мумиях и Троллях - Страница 6

...Организованные Бурлаковым концерты довольно быстро исчерпали себя. Вдобавок ко всему "Мумий Тролль" "прокатили" с участием в крупном советско-японском рок-фестивале, проходившем осенью во Владивостоке. "Мы не хотели сла-вы, мы хотели понимания", - вспоминают музыканты.

Мечты рассеялись. Иллюзии рухнули.

"Нам нравилось то, что мы делаем на сцене, - вспоминает Краснов. - Нам нравилось выступать. Но публики на концертах становилось все меньше, хотя мы не чувствовали, что становимся хуже".

Под давлением нарастающих проблем ("...песни в подвалах, упреки твои, что денег так мало") Илья теряет интерес к рок-н-роллу. Тогда казалось, что навсегда. "В чем были ошибки того времени? - рассуждает Лагутенко спустя полдесятка лет. - Несмотря на откровенный непрофессионализм, мы рано поверили в собственную гени-альность. А затем пришло ощущение однообразия, отсутствия движения и какая-то безысходность вокруг". Илья заканчивает университет и по программе обмена студентами уезжает доучиваться в Китай. Тема его грядущего диплома звучала как: "Приграничная торговля между Россией и Китаем в XX веке". Свободно владея китайским и английским, Лагутенко проводит два года в Даляне. За ночь на пароходе можно было доплыть до Пекина - билет в трюме стоил дешевле, чем обед в недорогом ресторане. У Ильи появляется масса новых знакомств - начиная от студентов, приехавших сюда на обучение со всего мира, и заканчивая известными китайскими поп-продюсерами.

Продюсеры были "на одно лицо" - толстые, высокие и бородатые. Один из них, автор музыки к очередным Азиатским играм, которого Лагутенко в шутку называл "китайский Стае Намин", послушав "Делай Ю! Ю!", загорелся желанием посотрудничать. До этого в истории здешней поп-музыки уже имелись прецеденты с "китайскими европейцами", которые сумели добиться успеха на местном музыкальном рынке, насчитывающем порядка миллиарда потенциальных потребителей. Но Лагутенко, имев-ший счастье наблюдать, как разодетые в сапоги и кожаные куртки пекинские музыканты записывают старомодный хард-рок, не придал этим предложениям особого значения. Сам он в те годы скорее напоминал не рок-музыканта, направившегося с паломничеством на Восток, а героя одного из фильмов о "потерянном поколении". Многое из жизни Ильи в этот период покрыто тайной. Известны лишь какие-то детали. Он по-прежнему много рисует - от комиксов до живописи, сочиняет научно-фантастические рассказы, изучает древние религии, слушает народную музыку, читает в оригинале "Книгу перемен". По ночам ему снятся китайские императоры, самураи и дряблые курители опиума. Песни пишутся редко и преимущественно грустные. Одна из них - "Девочка" - впоследствии стала неким символом изящества для одних и черного юмора для других. Пожалуй, еще никогда тема одиночества и любовных измен не решалась в отечественной рок-поэзии столь обаятельно-легкомысленным образом. Стиль был выдержан на сто процентов - как говорили древние китайцы, настоящее искусство должно быть печальным. Илья в тот момент воспринимал жизнь далеко не в самых светлых тонах. Насытившись китайской экзотикой, он - аки пилигрим - перелетает на непостоянное место жительства в Лондон. Илья снимает квартиру в недорогом районе и работает "по гибкому графику" в бизнес-консалтинге одной из русских фирм. Денег это дает немного - недвижимости нет, машины нет. Зато есть гитара и плейер.

В Мекке европейского рока Лагутенко чувствует себя как рыба в воде. У Ильи создается ощущение, что на ближайшие десять-пятнадцать лет он нашел себе новую родину. Он подрабатывает на киносъемках, в частности, играет эпизодическую роль работника химической фабрики в фильме "Святой". "Я никогда не думал, что быть актером голливудского боевика так просто, - анализирует он собственный киноопыт. - Каждый шаг рисуется на полу крестиками. И если ты захочешь играть, тебе такой возможности никто не даст. После этих псевдоэкспериментов с кино первое желание - сходить в театр и посмотреть, как артисты играют по-настоящему".

...Лондонские вечера нередко проходят в небольших клубах, где Илья слушает модные гитарные группы. Одной из таких команд была группа "Swear", в которой играли будущие сессионные музыканты Ильи барабанщик Мэтт Бодди и вокалистка Али Маас. Недостатка в приятелях у коммуникабельного Лагутенко не было даже в Лондоне. Ночные посиделки происходят то в каких-то рок-бункерах, то на крышах домов, то за разговорами у камина под музыку Вивальди. Функции Вивальди выполняли свежие компакт-диски с лучшими образцами брит-попа, а также классики типа Аманды Лир, Эдвина Коллинза, Abba и Sex Pistols.

Спустя год к Илье переезжают Лена и семилетний сын Игорь. Остатки рок-группы зависают во Владивостоке - за исключением неугомонного Бурлакова. Быв-ший штурман-судоводитель, объехавший весь земной шар, он сменил место дислока-ции на Москву и честолюбиво провозгласил себя русским Ричардом Бренсоном (основатель Virgin Records) - в потаенной надежде завалить страну пластинками с качественной современной музыкой. Именно он нашел аргументы, убедившие Лагутенко вновь заняться роком - с дальнейшим прицелом на запись нового альбома в одной из лондонских студий.

Моя задача - сделать из тебя настоящего терзателя душ, - не брезгуя терапевтическими методами, внушал разуверившемуся в чистом искусстве Илье его школьный товарищ. - Но как их терзать, когда даже бандиты слушают рейв, техно и эйсид-хаус? Надо забыть, что группе уже больше десяти лет, и выпускать первый компакт-диск.

Сказка не закончилась. Она просто перетекла в другое измерение, в другую страну и прямо на глазах начала превращаться в нечто осязаемое. Вопреки обстоятель-ствам и злодейке-судьбе, эта группа была создана для того, чтобы реализовать свою мечту. Чтобы сказку сделать былью.

Место встречи изменить нельзя. Запись была намечена на август 96-го года в Лондоне.

Немного находилось в середине 90-х оптимистов, которые верили в возвраще-ние исчезнувшего на несколько лет "Мумий Тролля". Естественно, что об их прибли-зительном существовании со временем стали забывать. "Ну да, были когда-то такие..." Были да сплыли. Казалось, они останутся красивой легендой, так и не успев стать Историей. Тем не менее им удалось невозможное - войти третий раз в одну и ту же реку. "Мы никогда не распадались. Просто у нас были не пиковые периоды существования, - рассказывал впоследствии журналистам Лагутенко. - В 96-м году мы протрубили сигнал сбора и "Мумий Тролль" воскрес".

На самом деле, все было не так просто. Илья поначалу сомневался в возможности "возврата в прошлое с оглядкой на будущее". "Я исступленно верю в светлое и доброе, - писал он в те времена Бурлакову. - Я много слушаю "Lightning Seeds", "Space", "Sleeper", "Dubstar", "Cardigans", "Squeeze". Я хочу их все соединить и добиться неповторимого "Мумий Тролля". Плагиатор из меня, знаешь, никудышный. Своих идей - на миллионы, но я - человек нерешительный". Дальнейшие события развивались следующим образом. Подготовка к грядущей сессии началась за полгода. Илья записал на магнитофон наброски новых композиций и отослал их "на экспертизу" Краснову во Владивосток и Бурлакову в Мо-скву. Первой была написана "Вдруг ушли поезда" - та самая, которая заканчивается словами "никогда не любим, не забыт, не открыт...". В самом начале демо-записи Илья несколько минут бурчит себе под нос - и кому, мол, это все нужно? Определенная логика в его пессимистических настроениях все-таки была. Если называть вещи своими именами, то чуть ли не единственным человеком, который свято верил в перспективы "Мумий Тролля", был Бурлаков. Леня никогда не сомневался в многогранных талантах Ильи и теперь выполнял не только функции продюсера, но и выступал в роли небольшой электростанции и доброго ангела одновременно. Он мечтал не просто реанимиро-вать группу, а поднять ее на недосягаемую высоту в прежнем золотом составе: Лагутенко-Луценко-Краснов. Плюс приглашенные музыканты.