Правда о допетровской Руси - Страница 20

Эти 100 баронов и были первыми и долгое время единственными парламентариями.

В 1265 году в первый парламент избирать депутатов могли все, независимо от сословий. Но только те, кто владел участком, приносившим ежегодную ренту в 40 шиллингов. На эту сумму можно было купить двухэтажный каменный дом.

В 1295 году парламент был разделен на две палаты. В одной заседали высшая аристократия и высшее духовенство. В другой – рыцари и горожане. Ни один закон не мог быть принят без согласия обеих палат и короля. Парламент имел право контролировать расходы короля.

С этих пор парламент окончательно утвердился как постоянно действующее собрание. Высшая знать в парламенте была представлена постоянно. Все 12 эрлов всегда были в парламенте. Англосаксонское слово «эрл» стали постепенно произносить как «пэр», откуда и «палата пэров».

Бароны же приглашались не все. Их было около двухсот, но только четверо из них были постоянными советниками короля. Все епископы и архиепископы были участниками всех парламентов. Аббаты приглашались выборочно.

Название нижней палаты происходит от слова «commons» (общины). В XIV веке оно обозначало особую социальную группу, включавшую рыцарство и горожан. Таким образом, общинами стала называться та часть свободного населения, которая обладала полнотой прав и определенным достатком. Постепенно оформилось право каждого, принадлежавшего к этой категории подданных, избирать и быть избранным в нижнюю палату парламента. Вот только выбирать могли не все…

Удивления достойно: откуда только взялась современная российская байка про то, что парламент представляет большинство населения?!

В XIV–XV веках не более 1 % населения могло выбирать депутатов парламента.

В XVII же веке всего 2 % британского населения имели «активное избирательное право», то есть право выбирать в парламент своих представителей. 2 % издавали законы, по которым жили все 100 %. 98 % населения подчинялись 2 %, а реальную возможность быть куда бы то ни было избранным имели значительно меньше людей, чем 1 % населения страны, – такая вот «демокрэйшен».

Даже в середине XIX века, после чартистского движения 1830–1840-х годов, не больше 30–33 % взрослых мужчин-британцев могли выбирать своих представителей в парламент.

Если же говорить о «пассивном избирательном праве», то есть о праве быть избранным… Избирательный голос в Англии уже XV века был капиталом, который не так трудно было превратить в живые денежки, фунты и шиллинги.

В XVIII веке в Британии место в парламенте можно было купить в среднем за 1–1,5 тысячи фунтов стерлингов. Это огромная сумма, равная примерно 100–160 тысячам современных фунтов. А людей, которые располагали такими деньгами, было намного меньше, чем сегодня.

Для организации продажи голосов избирателей появились даже специальные агенты, которые продавали иногда по 15–20 мест за одни выборы. Они получали значительные доходы в виде комиссионных.

Поскольку прямая уплата денег все же запрещалась, а как-то договариваться надо, в городе Шорхэме для целей продажи голосов избирателей был организован «Христианский клуб». При вступлении в клуб избиратели и покупатели (будущие депутаты) давали друг другу торжественную клятву не обманывать друг друга, не утаивать полученных денег и по-христиански делить полученные суммы.

Дав клятву, члены клуба решали, каким избирателям нужно продать свой голос.

Продажа голосов была так хорошо налажена, что если кандидат не имел нужных средств в момент избрания, то деньги могли быть уплачены им в течение ряда последующих лет. В рассрочку. Например, в Стаффорде один голос стоил 7 фунтов стерлингов, а деньги выплачивались в течение 12 месяцев после выборов. Парламент в кредит!

Во время избирательных кампаний на видных местах вывешивались плакаты, призывавшие избирателей подать свой голос за кандидата, и тут же называлась сумма, которую можно получить.

Цена голоса колебалась и от ожесточенности борьбы – если несколько кандидатов шло на одно место.

В 1695 году, например, один кандидат на выборах в Вестминстере за несколько часов истратил 2 тысячи фунтов. В более поздний период общая стоимость избрания увеличилась. Так, в конце XVIII века Фокс, один из лидеров вигов, истратил на выборы 18 тысяч фунтов. В эту пору считалось, что если купец накопил 50 тысяч фунтов, то больше вести дела необязательно: столько стоило поместье, дававшее в год 2500 фунтов дохода. Можно было жить помещиком-лендлордом, не рискуя деньгами в сложных торговых операциях. Фокс потратил почти половину такого имения…

Абсолютное большинство британцев ничего не имело против. По их мнению, все было справедливо. Система продажи мест в парламенте их не раздражала и не возмущала. Люди, обладающие богатством, могли иметь соответствующую богатству власть. Люди, богатством не обладающие, получали от кандидатов деньги или какие-то важные для них услуги.

Британцы, не имевшие избирательных прав, боролись за то, чтобы их получить… На то было много причин, но одна из них очевидна: гражданские права были делом далеко не безвыгодным. Одна только важная экономическая проблема: чем большему числу людей давали право голоса, тем меньше стоил этот самый голос.

Еще в XVIII веке на торговле своим голосом можно было если не разбогатеть, то уж, по крайней мере, купить дом или выучить в колледже детей. К концу XIX века избирателям ставили бесплатную выпивку и кормили рыбой с картошкой. И правда… Не устрицами же кормить рабочих и фермеров?

Первые Земские соборы созывали уже Рюриковичи, и начал этот процесс царь, объявляемый у нас воплощением тирании, – Иван Грозный. Первый Земский собор в 1549 году намечал ход судебных и финансовых реформ, «приговаривал» налоги, то есть участвовал в управлении государством.

Стоглавый собор 1551 года провел важнейшие церковные и административные реформы.

Земский собор 1566 года «приговорил» Ливонскую войну: Иван Грозный не начал военных действий без согласия «земли». Очень любопытная деталь: некоторые дворяне выступили против ведения войны, и они никогда не подвергались никаким репрессиям.

На соборах шло активное и свободное обсуждение важнейших государственных вопросов. Не замечать это можно только в одном случае… Юристы называют такой случай «презумпция виновности». Пайпс заведомо знает, что Земские соборы хуже и беднее парламента и что демократия русским не свойственна. И не обращает внимания ни на что, идущее вразрез с его «презумпцией». Если факты противоречат умозрительной гипотезе, тем хуже для фактов!

Итак, Земские соборы были законодательными собраниями и совещательным органом при правительстве. Они с самого начала имели то, что британский парламент шаг за шагом отвоевывал в ожесточенной борьбе с королем: право создавать все более значительные законы.

Земские же соборы изначально были созданы именно с такой целью: и царь, и правительство хотели опираться на мнение и волю всей «земли». Царь и Боярская дума принимали менее важные решения.

И вот оно, второе отличие Земского собора от парламента, и тоже в пользу Земского собора: социальная опора Земского собора несравненно шире.

В состав же Земских соборов входили три элемента:

1) «освященный собор» из представителей высшего духовенства;

2) Боярская дума;

3) представители служилого и посадского классов и черносошных крестьян (обычно около 300–400 человек).

Первые два элемента – прямой аналог палаты лордов, в которую на наследственной основе входила высшая феодальная знать Британии. Но тоже с большим преимуществом московитской системы!

В Боярскую думу, при всех ее несовершенствах и при системе местничества, при Алексее Михайловиче входили 5 бояр, не принадлежащих к знатным феодальным родам, и, кроме того, 5 думных дворян и 4 думных дьяка. Итого – из 60 человек 14 имели вовсе не аристократическое, а самое «демократическое» происхождение.