Практикантка доктора Соболева (СИ) - Страница 9

— Только вот пиццы нет, — пробормотал Соболев вслух.

Вместо ответа раздался дверной звонок, возвещая о пришедшей доставке.

— И мою заберешь, — великодушно предложил Рамиль перед тем, как пойти открывать, — Для такого дела не жалко.

— А ты?

— А я перебьюсь Ленкиными ананасами.

Сергей, усмехнувшись такой жертве, подумал, что с другом и соседом ему всё-таки повезло.

От Керефовых Соболев вышел протрезвевший от нахлынувшего будоражащего волнения и нагруженный двумя коробками пиццы. Оказывается, его вечер только начинался… Сам не мог решить — хочется ему продолжения или нет. Когда тебе тридцать семь, случайные связи и знакомства — настоящее испытание. Не то, что в двадцать. Да и секс…Нет, секс Соболев любил, но с годами его предвкушение, да и сам процесс, подернулись некой циничной дымкой и налётом чего-то обязательного. Просто физиология, просто необходимость. Как бриться. К слову, и брился он тоже не каждый день- раздражало.

Подходя к лифтам, Сергей ощутил умопомрачительный аромат домашней выпечки, заполонивший всю парадную. Настолько сильный и аппетитный, что он с лёгкостью перебивал запах пиццы, исходящий из коробок в его руках. Опять кто-то готовит. Похоже, внизу. Последние полгода постоянно. Жить невозможно. Как выйдешь из квартиры- слюной захлебываешься. Это уже какое-то преступление против соседей. В голове промелькнуло, что он бы лучше пирожков этих поел или что там вместо предстоящего сомнительного знакомства, но Соболев усилием воли прогнал эту мысль.

После того, как Зойка отправила последнее сообщение, на кухне повисла гнетущая тишина. Глаза подруг встретились и скрестились в немом поединке.

— Ну, я не зна-а-аю, — Люба первой нарушила молчание, растерянно разведя руками, — Вот так сразу и домой, Зой?!

— Люб, иди красься, а, — безапеляционным тоном заявила на это Городецкая.

— Приличные женщины сразу домой не ходят, — неуверенно нахмурилась Любовь Павловна.

— А счастливые ходят, Люб. Так что помыться тоже не забудь, — фыркнула Зойка и налила себе ещё бокал, махнула им в сторону двери, — Давай-давай…Уже двадцать восемь минут!

— Да твою ж…Чёрт! — Люба подскочила с места и ощутила, что ноги от вина ватные и лёгкие. В голове слабенько закружило, но быстро прошло, из горла вырвалось неуместное хихиканье. Неужели и правда пойдёт? Сама себе не верила…Как принято говорить, Люба была не такая…Но когда тебе тридцать пять и ты разведена, продолжать быть "не такой" становится всё сложнее…

— Слушай, а вдруг маньяк какой-нибудь? — уже в дверях обернулась Люба на поглощающую пирожки и заливающую в себя вино подругу.

— Он же твой сосед! — жуя, невнятно пробурчала Зойка, — Скажешь, что подруге рассказала- побоится…Да и вообще, скорее всего, просто посидите-пиццу поедите. Поболтаете…по-соседски…

И подмигнула.

— А, ну да, — нехотя согласилась Любовь Павловна. Возражения у неё кончались. И всё же она замерла в дверях, не решаясь выйти с кухни. Как-будто именно это был самый отчаянный, последний шаг к её грехопадению.

— Как всё-таки на Соболева похож… — рассеянно себе под нос пробормотала.

— Похож, да, — кивнула Зойка и расплылась в хитрой улыбке, — Ну так и отлично…Все гештальты разом!

Про гештальты Люба благоразмуно сделала вид, что пропустила.

— А вдруг это он вообще? — выдала Вознесенская последний свой аргумент, — И Сергей же тоже…Вот позорище то будет!

— Что не рожа, то Сережа, слышала такое? — расхохоталась в ответ Зойка, а потом уже серьезней, — Да не он, Любаш. Этот худее, и Соболев на Ваське живёт…вроде.

Только вот "вроде" Зоя добавила с запинкой и совсем тихо, так что исчезнувшая в дверном проёме Любовь Павловна и не услышала.

Собиралась Люба лихорадочно быстро, вся в суете. Сначала накрасилась, принципиально решив не мыться. Потом, нервно покусывая губы, всё-таки залезла под душ, накрасилась опять, снова облачилась в черное платье, в котором и фотографировалась для тиндера. Слишком роскошное для посиделок в квартире с пиццей по мнению Любовь Павловны, но Зойка настояла, заверив подругу, что Люба в нём " огонь!". Ну огонь так огонь, пойдём в гости в вечернем наряде. Волосы тоже распустила по плечам как на фотографии. Промокнула запястья японскими цветочно-морозными духами, пытаясь избавиться от стойкого аромата пирожков. Погибая от волнения, улыбнулась дрожащими губами своему отражению.

— Ох, Любка, мечта! — пропела Зойка за её спиной.

— Ой, всё… — пробормотала в ответ Любовь Павловна, вытирая о юбку вспотевшие ладошки и скептически изогнув бровь.

— Я у тебя ночевать останусь, так что жду, — напутствовала Зойка.

— Ага, — рассеянно кивнула в ответ Люба, пребывая в каком-то полуобморочном состоянии.

Вышла из квартиры. Дверь с грохотом за ней захлопнулась, словно отрезая от прошлой жизни. Цоканье собственных каблуков по гранитному полу дробило в крошево нервы. Дожидаться лифта, чтобы подняться на один этаж, показалось Любе глупостью, и она на непослушных подгибающихся ногах направилась к пожарной лестнице. Достигнув цели, пару минут зачарованно изучала чёрную заветную дверь сто пятнадцатой квартиры. Хорошая дверь…добротная…мужская такая дверь…да. Тяжко вздохнула, перекрестилась и нажала на кнопку звонка.

Едва уловимые звуки шагов за мужской добротной дверью отдавались в груди глухим набатом. Если бы не вино, она бы уже трусливо сбежала…Шаги затихли, Люба почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд и в ответ уставилась в глазок. Всё-таки дурацкая ситуация…Вот её сейчас точно разглядывают, а она такой возможности не имеет. Ей улыбнуться? Глупо как-то…улыбаться двери…Люба нервно повела плечом. Мгновения тянулись бесконечно долго. Не открывает. Почему не открывает? Потому что она…страшная???Люба судорожно вздохнула, пытаясь переварить эту мысль. Не выходило. Жгучая обида разрасталась подобно опухоли. Подождала ещё секунду.

Нет, ну знаете ли…Это уже вообще… Хам!

Люба возмущенно фыркнула, взмахнула распущенными волосами и резко развернулась, собираясь было гордо уйти.

Не вышло.

Дверь тут же настежь распахнулась, и Любовь Павловну оглушил властный окрик "Стоять!", произнесенный до боли знакомым голосом нового начальства.

Сергей Иванович Соболев привык считать себя не очень везучим человеком. На экзаменах он всегда тянул билет, который знал хуже всех, единственное свободное парковочное место вечно занимали прямо перед его носом, а его ночных дежурств боялись уже на всём отделении, потому что пациентки с дородового вдруг резко начинали рожать, не давая спать до самого утра. Ещё и своим ходом толпы набегали, и половина как назло с двойнями.

Но Соболев не жаловался.

Благодаря своей любимой невезучести он стал лучшим студентом на курсе, так как приходилось зубрить все досконально. Из-за часто попадающихся на родах двоен Сергей написал по этой теме блестящую диссертацию, а парковка…Да, с парковкой смириться было тяжелее всего, но ведь не всё коту масленица…

И вот сейчас стоял Сергей у дверного глазка и не верил. Как? Это невероятное что-то…Быть не может. Моргнул, ещё раз моргнул и поборол дурацкое желание себя ущипнуть.

Люба.

Любовь Павловна, с умным видом и стальным блеском в ореховых глазах сообщившая ему утром, что не терпит несанкционированных прикосновений малознакомых ей людей, стояла у него под дверью, чтобы, простите, потрахаться. Под совершенно незнакомой ей дверью, надо заметить!

Ах, ты… Жопа манерная…Значит так, да? Ему и дотронуться, видите ли, нельзя, а сама по тиндерам всяким шастает! Ну, Любаша, погоди…Отдеру…

Соболев сглотнул гремучую смесь из осуждения и веселья, щедро приправленную накатывающей волнами похотью, мысленно продумал линию поведения, щелкнул замком и настежь распахнул дверь. Как раз вовремя, чтобы упереться жадным взглядом в Любину пышную задницу, по всей видимости собирающуюся трусливо покинуть поле боя.