Прачка-герцогиня - Страница 24

Нейпперга увели в дежурную комнату адъютантов, а император прошел в свою спальню, оставив в сильной, тревоге всех свидетелей этой трагической сцены.

Екатерина Лефевр находилась в подавленном состоянии в ожидании приговора Нейппергу. Она старалась найти способ спасти графа, но все ее планы оказывались неудачными. Было бы безумием надеяться на то, что можно смягчить Наполеона. Нейпперг был приговорен, ничто не могло защитить его от мести императора. Всемогущий повелитель хотел наказать графа за оскорбление, нанесенное ему как мужу Марии Луизы.

Когда маршал Лефевр вошел в кабинет императора, он нашел свою жену в полном отчаянии. Лефевр был в парадной форме и казался очень озабоченным. Один из адъютантов только что сообщил ему об аресте Нейпперга.

– Ты слышал ужасную новость? – спросила маршала его жена.

– Да, я знаю все. Несчастный сам себя погубил! – ответил ей Лефевр, вздохнув. – Император позвал меня для того, чтобы я как маршал двора председательствовал в военном суде, когда будут судить графа.

– А между тем Нейпперг спас, мне жизнь когда-то, в Жемапе, – напомнила Екатерина. – Меня хотели расстрелять, и, если бы не граф, меня не было бы теперь здесь.

– Да, у нас есть долг перед Нейппергом, – согласился Лефевр мрачным тоном. – А потом, помнишь, утром десятого августа ты в свою очередь не допустила, чтобы его убили. Да, подобные вещи связывают людей. Но, черт возьми, я ничего не могу сделать для него! Я состою на службе и вынужден подчиниться приказу императора.

– Ну, а я не состою на службе, – воскликнула Екатерина, – и не имею никаких обязанностей; я женщина с сердцем и жалею несчастного графа. Ты сказал о нашем долге, Лефевр. Да, долг сделала маркитантка, а уплатит его герцогиня. Предоставь мне свободу действовать и скажи только, кто может проникнуть сейчас к императрице?

– Единственный, кто может подойти к дверям комнаты ее величества, это я. Как маршал двора я имею право проверить, находятся ли на своих постах все часовые.

– Ах, ты можешь сделать это? – радостно воскликнула Екатерина. – Значит, не все еще потеряно, ты Сможешь мне! Постарайся подойти как можно ближе к дверям той комнаты, в которой отдыхает императрица.

– Это нетрудно сделать! – заметил Лефевр.

– И начни так сильно шуметь, чтобы она проснулась, – продолжала Екатерина. – Нужно, конечно, чтобы Мария Луиза узнала твой голос. Присутствие ночью у ее дверей маршала сразу убедит императрицу, что во дворце происходит что-то необычное. Скажи громко часовым следующее: «Следите хорошенько за тем, чтобы никто не проник в комнату императрицы. Задержите каждого, кто бы ни прошел мимо с письмом, если даже это письмо адресовано австрийскому императору». В особенности произнеси как можно громче слова: «австрийскому императору».

– Я не вполне понимаю тебя, – пробормотал Лефевр, – ты объяснишь мне…

– Это лишнее, – прервала Екатерина своего мужа, – да и времени нет. Бывают такие обстоятельства, когда каждая минута дорога; иди скорее и действуй! Главное, как можно громче произнеси слова «австрийскому императору»!

Когда Лефевр ушел по направлению к апартаментам императрицы, Екатерина начала искать кого-нибудь, кто мог бы помочь ей спасти Нейпперга, но, кроме офицеров-ординарцев и адъютантов Наполеона, никого не было вблизи, а с офицерами нельзя было говорить об арестанте, которого они обязаны были стеречь.

Уже два раза Лористон выходил из спальни Наполеона и справлялся, не приехал ли герцог Ровиго.

– Что делает этот министр полиции? Не понимаю, почему его нет до сих пор, – негодовал Лористон, – он, очевидно, не знает, что здесь происходит?

– Теперешний министр полиции ничего не знает, Даже и того, что его жена наставляет ему рога, – послышался чей-то едкий писклявый голосок.

– Вероятно, вы помогаете ей в этом, герцог? – шутливо спросил Лористон.

– Возможно. Это лучший способ следить за тем, что делает мой заместитель! – смеясь проговорил все тот же писклявый голосок.

– Ах, это вы, герцог? Само небо посылает мне вас, – воскликнула Екатерина, бросаясь навстречу бывшему министру полиции Фушэ, герцогу д'Отранте. – Бы можете оказать мне большую, огромную услугу, – начала Екатерина.

– В чем дело? Вы знаете, что я всегда был дружески расположен к вам, – ответил Фушэ, – ведь мы с вами очень давние знакомые. Вы видели меня молодым бедным человеком, все состояние которого заключалось в патриотизме и революционном задоре, а я вас помню прачкой. Теперь вы – герцогиня…

– А вы – бывший и будущий министр полиции, – прервала его Екатерина. – Но не в этом дело. Вы слышали, что произошло с графом Нейппергом?

– Да. Ожидают только Савари, чтобы расстрелять австрийца!

– Нельзя допустить смерти Нейпперга, – горячо воскликнула Екатерина, – я надеюсь, вы поможете мне снасти его.

– Надеетесь на меня? – с удивлением переспросил Фушэ. – На каком основании? Граф Нейпперг – австриец и открытый враг нашего императора. Он мне не друг и не родственник, какое же мне дело до него? Он просто глуп и неловок; вместо того чтобы броситься в объятия женщины, он попадает в руки охранников. Австриец так глупо попал впросак, что пропадает всякое желание облегчить его участь.

Внезапный арест Нейпперга помешал планам Фушэ, который рассчитывал сам выследить графа и тогда, смотря по обстоятельствам, или представить его императору и получить за это благодарность, или дать графу возможность убежать, потребовав за такую услугу значительную сумму.

Теперь дело было проиграно, и потому Фушэ был в дурном настроении. Ну, стоило ли ему так долго выслеживать Нейпперга, тратить столько труда, чтобы арестовать его, когда тот сам бросается в руки Рустана!

Слова Екатерины подали некоторую надежду Фушэ: может быть, удастся снова восстановить то здание, которое собирается рухнуть?

– Кроме удовольствия быть вам полезным, какую выгоду я лично могу получить, занявшись делом Нейпперга? – спросил он.

– О, очень большую! – ответила Екатерина. – Вам хотелось бы сделаться снова министром полиции? Не правда ли? Да? Ну теперь вам представляется для этого прекрасный случай. Спасите Нейпперга – и вы получите портфель министра. Я сейчас объясню вам все. Ввиду того, что между императрицей и графом Нейппергом не существует ни малейшей интриги…

– Ни малейшей интриги! – насмешливо повторил Фушэ.

– Вы сомневаетесь в этом? – спросила Екатерина.

– Ничуть, ничуть! Каким образом австриец докажет свою невиновность? – все так же насмешливо заметил Фушэ.

– Не он один докажет, но и императрица подтвердит это! – возразила Екатерина.

– Совершенно верно. Императрица больше всех заинтересована в этом. Что же произойдет дальше?

– Если вам удастся отсрочить военный суд, удалить Савари и дать время императрице принять со своей стороны какие-нибудь меры, наш осужденный будет спасен. Когда императрица узнает, что благодаря вам казнь отсрочена, она начнет убеждать Наполеона в вашем необыкновенном уме и ловкости и ей нетрудно будет добиться от своего супруга, чтобы вам вновь вернули вашу должность, которую вы так прекрасно исполняли.

– Честное слово, герцогиня, вы склонили меня на свою сторону, – воскликнул Фушэ, доставая табакерку и взяв из нее щепотку табаку. – Вы прекрасно придумали все, и я постараюсь вырвать из рук Савари несчастного Нейпперга. Я должен сейчас же видеть императора.

В эту минуту в кабинет вошел Констан, камердинер Наполеона, чтобы узнать, не приехал ли герцог Ровиго.

– Доложите, пожалуйста, дорогой Констан, его величеству, что я здесь и весь к его услугам! – обратился Фушэ с любезной улыбкой к весьма влиятельному камердинеру.

Констан почтительно поклонился и удалился.

– Если Савари опоздает еще минут на десять и мне удастся в это время переговорить с императором то граф Нейпперг будет вне опасности! – убежденно проговорил Фушэ.

– Что же вы сделаете для этого? – спросила Екатерина.