PR-дизайн и PR-продвижение - Страница 18
Конечно, обо всем этом рассказывается в учебниках по отечественной истории. Но… одно дело изучать ее просто так, и совсем другое – рассматривать историю с точки зрения теории и практики связей с общественностью. Начнем с нашего современного положения. Здесь на вопрос «Где мы находимся?» ответить легче всего: сегодня Россия существует в информационном или постиндустриальном обществе. И это обстоятельство должно особенно радовать специалистов по PR и рекламе. Почему? Да потому, что роль таких специалистов все время растет по мере постепенного перехода от тоталитарного общества и тотального огосударствления всего и вся к гражданскому обществу, учитывающему интересы отдельных граждан. Но тут нам наше извечное огосударствление всего и вся очень мешает, потому что свободе от него у нас просто не было времени научиться, не говоря уже о том, что у многих из нас ее нет до сих пор.
Речь прежде всего идет о финансовой, экономической независимости, поскольку бедняк, не имеющий возможности уехать туда, где лучше, – это всегда раб. А теперь посмотрим на имеющийся у нас средний уровень пенсионного обеспечения по отдельным профессиям по данным на 2017 год (в тысячах рублей): учителя – 9,5; врачи – около 13,3 (с учетом выплатам младшему медицинскому персоналу); шахтеры в сред ем по стране – 12; полицейские – 15; судьи – 130–140; летчики-испытатели – около 85,7; госслужащие – 80. А вот на западе Германии средняя пенсия у мужчин составляет 1052 евро, на востоке – 1006 евро. То есть нам опять-таки есть к чему стремиться и куда идти, не так ли? И как бы мы жили сейчас, имей наши пенсионеры такую вот немецкую пенсию?
А вот теперь вспомним, что вся история России связана с противостоянием государства и общества, причем государство постоянно пыталось (и не без успеха) взять над ним верх. Сегодня происходит все то же самое, но… позитивные перемены все-таки есть. Прежде всего это наличествующее право граждан владеть какой угодно собственностью, лишь бы они исправно платили налоги.
В условиях подлинной демократии пусть каждый говорит все, что хочет, так как сколько людей, столько и мнений. Ведь информационное общество потому и информационное, что каждый его член имеет полное право и на получение информации, и на ее распространение!
Нужно также понимать, что очень многое из того, что случилось у нас в прошлом, есть не что иное, как следствие хорошо продуманных и соответствующим образом организованных PR-мероприятий, о чем говорит хорошо известный пример с крещением Руси. Известно ведь, что до принятия христианства князь Владимир и человеческие жертвы языческим богам приносил, и девиц, как утверждают источники, обесчестил без счета, однако после всего этого задумался о выгодах единобожия и организовал своего рода «выбор вер», о чем довольно подробно рассказывается в летописи.
Здесь вряд ли имеет смысл приводить из нее все описание названных событий, но отрывок о том, как князь «полюбил» веру греческую, процитировать просто необходимо:
«И пришли мы в греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали – на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказывать об этом, – знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, служба их лучше, чем в других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького; так и мы не можем уже здесь пребывать в язычестве», – сообщает нам «Повесть временных лет».
Там же описан приход к князю Владимиру булгар-мусульман, предлагавших ему веру мусульманскую:
«…приходили болгары магометанской веры, они говорили: „Ты, князь, мудр и смышлен, а закона не знаешь, уверуй в наш закон и поклонись Магомету"».
И когда Владимир спросил когда их: «Какова же ваша вера?», был дан ответ:
«Веруем богу, и учит нас Магомет так: совершать обрезание, не есть свинины, не пить вино, зато по смерти, говорит, можно творить блуд с женами. Дает Магомет каждому по семидесяти красивых жен, и избирает одну из них красивейшею, и возложит на нее красоту всех; та и будет ему женой…
Владимир выслушал все это, так как сам любил жен и всякий блуд, но вот не понравилось ему обрезание, воздержание от свиного мяса и от питья. Он сказал:
«Руси есть веселие пить, не можем без этого быть».
То есть все дело, оказывается, в том, что и сам князь, и его окружение, не говоря уже о его народе, любили пьянство куда больше блуда, а кроме того, видимо, князь просто-напросто побоялся обрезания. В любом случае это место в «Повести…» весьма показательно, а главное, крайне важно для любого пиармена, что «Руси есть веселие пить, не можем без этого быть», и, следовательно, для большинства наших граждан бесплатная раздача спиртного либо банальный фуршет были, есть и будут самым лучшим пиаром в реально обозримом будущем, и изменения этому состоянию, длящемуся уже больше тысячи лет, на мой взгляд, пока не предвидится.
Что же касается греков, то с их стороны демонстрация «лепоты» их веры было не что иное, как самый настоящий пиар, в результате которого переход всей земли Русской в одну веру с Византией как раз и совершился. Понятно, что Византия никогда бы не позарилась на славянские лесные просторы, а степи так и так принадлежали кочевникам. Сами византийцы предпочитали их подкупать, но не воевать с ними, натравливали их на российские рубежи, но напрямую с Русью никогда не воевали.
Так что Запад и Восток, представляющие в то время уже две огромные силы, оказались на время «отодвинутыми» от Руси, когда Византия как третья сила была для Руси практически не опасна. Наш князь поступил точно так же, как и герой романа Грэма Грина «Тихий американец», избравший для своих целей некую «третью силу» в своей политической игре на Востоке. Другое дело, что он оказался не в силах просчитать все отдаленные последствия этого решения в исторической перспективе.
Между тем если бы Владимир думал не только о себе, своей собственной власти и власти своих потомков, но и о своем народе в целом, то он, разумеется, должен был выбрать для него религию какой-нибудь сильной стороны.
В случае, если бы князь избрал мусульманство, Русь до самых своих западных границ превратилась бы в окраину мусульманского мира, а окраины всегда обустраивают и укрепляют. К нам пришла бы вся мудрость арабского востока, у нас бы строились мечети, по красоте своей подобные тем, что стоят сейчас в Бухаре и Самарканде, каменные мосты и удобные караван-сараи. Арабская письменность, арабская поэзия и литература – все это было бы нашим очень скоро, и теперь можно лишь только гадать, какие бы все это принесло плоды на богатой талантами русской земле. В случае военных конфликтов нас бы поддерживали мусульмане всего мира, а значит, в войнах с христианами у нас всегда был бы крепкий тыл.
Если бы у нас был принят католицизм, то ситуация повернулась бы в другую сторону с точностью до наоборот. Теперь не Польша и Литва, а именно Русь стала бы форпостом западной цивилизации на Востоке. К нам потянулось бы все рыцарство западной Европы, и у нас очень скоро начали строить каменные замки и монастыри вместо деревянных. Крестовые походы ради сокращения численности безземельных рыцарей в этом случае совершались бы отнюдь не в Палестину, а ради крещения мордвы и буртасов, а позднее – «за камень» – за Уральские горы. Причем целью этих походов были бы и распространение веры, и добыча ценных мехов, так как из-за сильного похолодания европейцы в Средние века в течение достаточно продолжительного периода времени реально замерзали без соответствующей верхней одежды, а мехов из собственных собственных для ее пошива им уже не хватало.
Но и в этом случае мы были бы границей. Только какой? Такой как, например, была Испания, получавшая для защиты Европы от мавров помощь из самых разных европейских стран. Или как Польша, где съехавшиеся со всей Европы рыцари в 1241 году проиграли монголам битву при Легнице.