Позывной «Доктор» - Страница 4

Власов резко обернулся. У входа стояла темноволосая девушка, незнакомая. Он быстро прошелся по ней глазами, с ног до головы.

Стройная, молоденькая, в джинсах и светлой футболочке с сердечком, с ведром в руках. Волосы собраны сзади, лицо миловидное с большими глазами.

– Какого хрена бабы в моей медпалатке?! Васильев! – гаркнул он так громко, что Наташа подавила в себе желание заткнуть уши руками.

– Он убежал к командиру, там что-то срочное, – объяснила она, не желая рассказывать ему подробности про тент на вертолет.

– Нафиг пошла отсюда! Я тебя не спрашиваю! – процедил Власов в ее сторону.

Его грозный вид, злющий взгляд и руки в перчатках все в крови, были еще тем жутковатым зрелищем. Похож на громадного, бешеного маньяка, который только что зарубил свою жертву.

Но Наташа хоть и казалась внешне слабой и девочкой-одуванчиком, но таковой по характеру не была. Иначе бы никогда бы не отважилась приехать сюда.

– Никуда я не пойду, – ответила она спокойно и холодно, проходя с ведром внутрь. Михаил просил ее принести воду, и она ее принесет. – Вам же нужна вода? Вот она!

Она поставила ведро рядом с Власовым на землю.

– Бля… Власов, шей скорее, я щас отрублюсь! – прохрипел лежащий на узкой походной кушетке мужчина, его голова была окровавлена вокруг ушей.

Раненый был в грязи по колено, обнажен по пояс. Все его плечо и верх руки были в крови. Власов в этот момент держал пальцами медицинскую иглу. Зашивал порванную осколком глубокую рану на плече пострадавшего.

Видя, что девушка и не собирается уходить, Власов зло сматерился и окатил ее мрачным взглядом.

– Сюда лей! – прикрикнул он на девушку, указав на небольшой пустой тазик, стоящий на табурете рядом.

Наташа снова взяла ведро и быстро вылила воду. Жестом Власов указал ей на умывальник, висевший сбоку.

– Руки хорошо вымой, поможешь мне, – приказал он таким свинцовым тоном, словно она его подчиненная.

«Хотя я и есть его подчиненная, Родионов так и сказал, – подумала Наташа. – Но мог бы и повежливей все же».

Вздохнув и решив не накалять и без того нервную обстановку, девушка отошла к умывальнику. Власов в этот момент кинул в таз с водой инструмент и сполоснул руки в перчатках.

– Перчатки надень, там в ящике, – продолжал командовать он. – Здесь придержи, чтобы ровно зашил.

Говорил он уже более спокойно, и то и дело как-то подозрительно поглядывал на Наташу. Она молчала, и выполняла все что он говорил. Раненый сцепив зубы старался не стонать. Через несколько минут они закончили. Зашили, промыли рану. Наташа сполоснула снова руки и опять вернулась к мужчинам.

– Перебинтовать рану? – спросила коротко она.

– Ты умеешь? – приподнял брови Власов, уже отойдя от раненого, стянул окровавленные перчатки, выбросил их в корзину.

– Да.

– Бинтуй. На табурете в коробке бинты и марля, – бросил Власов через плечо.

Кивнув, она принялась за дело.

Спустя пару минут он вернулся к ней, придержал марлевый тампон на теле раненого, чтобы девушке было удобнее перевязывать. Наташа даже удивилась. Ведь может когда хочет и нормально себя вести. Ей даже показалось, что пока она помогала ему, он успокоился.

– Всё, Лобачев, теперь в койку и спать, – сказал Власов, обращаясь к раненому. – Обезболивающее тебе вколол, вечером еще сделаю, пока рано.

– Спасибо, док.

– Давайте, я еще вам уши и лицо промою, – предложила Наташа, смотря на кровоподтеки на лице Лобачева. – А то вам неудобно будет самому.

– Ох, спасибо большое, – оскалился как-то по-доброму солдат, поправляя свой ремень и штаны, которые чуть спустились.

– Главное, что слышишь нормально, так что не контузия. Заживет, – прокомментировал Власов.

Хотя он и говорил с раненым, его инквизиторский взор постоянно возвращался к девушке. Он как-то странно смотрел на нее. Когда она вернулась с влажной тряпочкой к Лобачеву, Власов хмуро поинтересовался:

– И кто ты такая? Откуда взялась? Местная что ли?

Подняв на него глаза, Наташа окинула взглядом его высокую широкоплечую фигуру, в светлом коротком медхалате, внизу виднелась футболка защитного цвета, солдатские свободные штаны и берцы. Взгляд жесткий, властный, хищный, немного с прищуром. Глаза какого-то непонятного светлого оттенка. Трехдневная щетина, и темно-русые густые волосы, короткие, над висками выбриты. Губы сжаты в жесткую складку, правильные черты лица, но словно высечены из камня. Такой точно может съездить по лицу.

Она обреченно выдохнула и решилась.

– На вертолете сейчас прилетела. Санинструктор, Родионов определил меня к вам в помощь, – быстро протараторила Наташа, инстинктивно чувствуя, что эта новость будет Власову не по душе.

Но надо было озвучить ему все наконец. Она видела, как брови Власова поползли наверх.

– Чего? – пораженно прохрипел он.

– Закончила военную кафедру мединститута, два года практики в частной клинике в Москве.

Пару секунд Власов молчал, видимо не в силах поверить в ее слова. И его взгляд стремительно менялся и в итоге стал злым.

– А ну вон пошла отсюда! – прорычал он так громко, что у Наташи заложило уши.

Он указал рукой на приоткрытый тент палатки. В его горле сперло от дикого возмущения и он даже прокашлялся.

– Не пойду. Меня назначили в вашу тройку, и я буду помогать вам, – ответила храбро девушка.

– Я с бабами не работаю, поняла?! – в бешенстве продолжал Власов, сжав кулак.

Видя его невменяемый горящий взор, Наташа немного попятилась.

– Это не вам решать! – уже вспылила Наташа. – И будьте добры, прекратите орать, вы что нормально не можете говорить?

Он видимо хотел выкрикнуть что-то еще гадкое или угрожающее, и даже открыл рот.

Но в следующий секунду закрыл его, сдвинул к переносице темные брови и надвинулся на девушку. Наташа даже струхнула на миг, снова чуть попятилась от него. Ей вдруг явственно вспомнились слова Алексея у вертолета, что Власов может и ударить.

Тут же среагировал раненый, выставив здоровую руку перед доктором.

– Эээ… Сашок, ты чего?! – одернул Лобачев его, видимо боясь, что сейчас Власов выкинет что-то нелицеприятное. – Успокойся!

Власов быстро откинул от себя руку Лобачева и продолжал надвигаться на девушку. Уже склонившись над Наташей, и видя испуг в ее больших серых глазах, он замер над ней, как хищник над жертвой.

– Могу и тише говорить, но не с тобой, наглая проныра… – проскрежетал он таким зловещим низким баритоном, что девушка похолодела.

Вдруг он резко развернулся, отошел от нее на несколько шагов. Одним движением скинул мед халат, бросил небрежно его на походную кушетку. И пулей вылетел вон из палатки, цедя на ходу:

– Ну щас, я ему устрою!

Отчего-то Наташа сразу поняла что он направился к Родионову на разборки. Она глубоко пару раз выдохнула. Да похоже завхоз Алексей был прав. Этот Власов еще тот неадекватный индивидуум. И как с таким работать вместе? Если для него она только баба, а не медик.

Да еще и орет как бешеный по поводу и без повода.

После стремительного ухода Власова, Наташа ощутила, как ее руки дрожат.

– Вы не обращайте на его крик внимание, – тихо сказал ей Лобачев, как будто пытаясь извиниться за бешеного доктора. – Он не всегда такой. Успокоится.

– Угу, – пробубнила девушка, очень сомневаясь в словах солдата. – Пойдемте, я провожу вас.

Наташа помогла раненому накинуть на обнаженные, перевязанные плечи зеленую защитную футболку и встать. Проводила его до нужной палатки, удерживая его от падения. Он ухватился за ее плечо. Лобчева шатало и он даже на миг потерял сознание, пока они шли. В блиндаж идти он отказался, заявил, что пока не стреляют. Девушка уложила парня на его койку в пятой палатке, накрыла одеялом и вышла.

Этот злосчастный день никак не кончался.

Она огляделась по сторонам. Было тихо, и убивающие залпы прекратились.

Лагерь был в движении. Военные быстро поднимали упавшие палатки, убирали разбросанные от бомбежки вещи и утварь. Бегали туда-сюда, мимо нее. Она пыталась разглядеть что-то в общем хаосе, возможно кого-то ранили и нужна была помощь? Но вроде раненых не наблюдалось.