Познай, где свет (СИ) - Страница 6

Этот день не задался с самого утра: Арина проспала из-за того, что полночи просидела над начертательной геометрией. Утром несколько раз гудел будильник, но Пересветова каждый раз переставляла время ещё на 10 минут. И допереставлялась. Взглянув очередной раз на часы смартфона, она в ужасе подскочила: проспала.

Приехав ко второй паре, Арина на перемене решила скоротать время за просмотром новостей. Достала смартфон и обомлела: пять пропущенных звонков от Ильи, шесть — от Виталия и один — от Ирки. Явно что-то произошло.

— Илья, что случилось? — как можно спокойнее спросила она, заставляя себя смирить эмоции.

— Мелкая, ты только не волнуйся.

— Да скажешь ты или нет? Не нужны эти реверансы.

— У Никиты умерла мать.

— Как? Она же нестарая, ей, по-моему, нет и сорока.

— Попала в аварию, несколько дней была в коме, вчера ненадолго пришла в себя, а потом умерла, — чётко и сухо, будто на докладе, отрапортовал Илья.

— Я домой…сегодня же, — после паузы твёрдо сказала Пересветова.

— Я тоже отпросился. Давай поедем вместе. Встречаемся на Щёлковском автовокзале через четыре часа.

Найдя куратора, Арина под диктовку написала заявление об освобождении от занятий.

— Только начали учиться, уже какие-то семейные обстоятельства, — недовольно пробурчал декан, но заявление подписал. — Даю два дня.

Даже если бы ей не разрешили пропустить занятия, она бы всё равно уехала, никто бы не остановил.

По приезде в родной город Пересветова зашла в пустую квартиру и облегчённо вздохнула: дома. Она побросала вещи в стиральною машину, надела любимые старые джинсы, вязаную кофту, оставалось ещё кое-какое дело минут на сорок. Спустя час Арина шагала к Бернгардтам, не предупредив их о своём визите.

Погода испортилась ещё сильнее: в лицо бил холодный промозглый ветер, приправленный каплями дождя. Остановившись возле подъездной двери и дождавшись Илью, она вдруг засомневалась: а если здесь окажется лишней? Но отбросив всякие непутёвые мысли, решила, что Елена Николаевна ей почти родная, потому что любимая учительница, и позвонила в домофон.

— Кто? — Голос Барби прозвучал неожиданно, как выстрел. Арина не предполагала, что новая подружка Никиты тоже окажется здесь.

— Свои. — Наверное, она имела право так ответить.

— Свои все дома, — хмыкнула Барби, но дверь открыла.

«Твою петрушку. Безмозглая кукла, ты-то точно здесь чужая, — подумала Пересветова, поднимаясь в лифте. — Ладно, ответом будет путь каравана, а не лай собак».

Никита сидел возле бабушки и отпаивал её валерьянкой, Лиза молча плакала рядом, смахивая костяшками пальцев подступавшие слёзы. Елена Николаевна первой заметила Арину с Ильёй и, привстав, обняла их.

— Спасибо, ребята, что навестили нас.

Никита кивнул Пересветовой и молча подал руку Самойлову.

— Приносим свои искренние соболезнования, — с трудом произнесла дежурную фразу Пересветова. — Может, нужна помощь?

— Нет, Никита уже всё сделал сам. Завтра похороны.

Разразившаяся громким плачем Лиза подскочила к Пересветовой и уткнулась ей в плечо:

— Как хорошо, что ты приехала, я так ждала тебя, так скучала.

— Я тоже скучала по тебе, солнышко. — И чтобы отвлечь её, сказала, поглаживая Лизу по голове: — Помню, мы с тобой и Никитой играли здесь в разные развивающие игры, вместе смотрели мультики, фильмы, иногда ты засыпала прямо на этом ковре.

— Я тоже всё помню, даже то, что ты на какую-то выставку шила одежду для моей куклы Барби. — Арина невольно взглянула на новую подружку Бернгардта, пытающуюся не к месту развеселить Никиту какой-то смешной историей. — И вы с братом не давали конфеты из-за аллергии — вели себя, как строгие родители. А потом ты придумала для меня вкусные конфеты из сухофруктов и назвала их неунывайками, потому что они всегда поднимали настроение. У нас с бабушкой такие вкусные не получаются.

— Я и сейчас их принесла, вот они. — Пересветова вынула из пакета коробочку с конфетами, которые приготовила только что из сушёных фруктов, орехов и фиников.

— Ой, спасибо! — Хоть что-то обрадовало Лизу.

Начали подходить родственники и друзья, оттеснив семейство Бернгардт от Арины и Ильи.

Никита казался Пересветовой чужим, каким-то далёким, будто пришельцем с другой планеты, на которого можно любоваться издалека, но вот подойти и поговорить… нет. Да и как подойдёшь, если Барби так и повисла на его руке, ни на минуту не отпускала. Иногда Пересветова ловила на себе ехидные улыбочки новой подружки Никиты. Ах, как Арине хотелось подбежать к этой неразлучной парочке, отодрать их друг от друга, развести в разные стороны. А ещё лучше, если бы случилось землетрясение или наводнение и унесло бы от них эту бездушную, как в детстве у Лизы, куклу Барби. Пересветова, хоть и была высокой, однако чувствовала себя в эти мгновения мелкой, по-настоящему мелкой и никому не нужной, какой-то неприкаянной, мечущейся молекулой.

— Почему так? — Арина встретилась с глазами Ильи.

— Привыкай, детство закончилось. И игры теперь у всех взрослые.

После похорон Бернгардт с Пересветовой, сухо перекинувшись парой фраз, простились, не подозревая, что расстаются на долгие пять лет.

Побродив вечером по парку, деревья в котором едва начал зеленеть, Пересветова присела на лавку, похожую на ту, что в родном городе, и уткнулась в учебник, готовясь к практическому занятию по основам аэродинамики. Время от времени Арина бросала взгляд на сотовый: позвонил бы хоть кто-нибудь, а то такая скукота: Эльвира, соседка по комнате в общежитии и одновременно подруга, у Влада — своего парня, родители — у бабушки в деревне, в общем, всем не до неё. Убрав телефон в карман, чтобы не смущал, Арина углубилась в текст параграфа: «Воздух обладает массой, давлением и плотностью. Двигаясь хаотично в воздушной среде, тело принимает на себя удары мельчайших частиц встречного воздуха»… Пересветова задумалась: «Как точно сказано о физических телах и ударах». Она вздохнула и отложила учебник, вспоминая недавнее прошлое и хаотичные па, которые выдавала ей судьба эти два года.

Кто же знал, что из человека, которого Арина первое время ненавидела всей душой, Эльвира превратится в настоящую подругу, которых у Пересветовой никогда не было (приятельницы не в счёт). Она с детства привыкла общаться с пацанами. Но им-то всего, что волнует, не расскажешь, и потому Пересветова ценила Эльвиру, которой выворачивала всю душу.

Арина улыбнулась, вспоминая, как они впервые встретились. Она тогда только что заселилась в университетское общежитие блочного типа: на две комнаты туалет и ванная — красота. Однако когда впервые вошла в комнату, в которой ей предстояло жить, то растерялась: жильё даже после ремонта производило удручающее впечатление, ибо на стенах висели уродливые серые обои, на полу лежал очень тонкий того же цвета линолеум, который уже был немного надорван из-за того, что не очень аккуратные работники неосторожно передвигали койки. Кухня была одна на весь этаж — что тоже добавляло мало радости: не прельщало бегать по всему коридору с кастрюльками борща. Однако Пересветова тут же одёрнула себя: «Не принцесска, выживу, главное, есть место, куда после занятий можно прийти, поесть, отдохнуть и приготовиться к занятиям. Остальное неважно».

Спустя несколько дней комендантша — добрая тётечка приятной внешности привела новую соседку.

Пересветова, подняв глаза, ахнула про себя: перед ней стояла новая Барби — девушка Никиты в миниатюре: яркая, ухоженная, модная, только невысокая.

— Привет, я — Эльвира. — Она, не смущаясь, протянула Арине руку. — Именно Эльвира. Запомни. Терпеть не могу, когда меня называют Элей или Эльгой.

Есть такая категория красавиц, которые и в рубище с мусорным ведром будут выглядеть, как с обложки журнала «PLAYBOY». Соседка по комнате была из их числа. Но Пересветова тут же убедила себя: к красоте привыкаешь так же быстро, как и к уродству, и как можно доброжелательнее представилась: