Повести и рассказы (СИ) - Страница 9

А как узнать тех, кто моложе лет на пять и больше, они после того как он уехал, повырастали, поженились, им уже тоже под тридцатник. Как их узнаешь?

Юрка старается быть веселым, хотя это только с виду. Да, на что все это похоже? Хаос какой-то. Он вспомнил, что где-то такое читал, но не мог вспомнить где. Он представил, что смотрит на себя со стороны. Когда все на обнимались, то завели свой разговор, колхозный общий, и он оказался в не игры. Что он мог вставить? Если только анекдот. Да, все так скверно. А может ему кажется, что скверно, а на самом деле все отлично. Юрка увидел двух стоящих женщин, и решил пригласить, одну танцевать. Он крепко ее обнял и нашептывал что-то на ушко. Юрка умел говорить комплементы. Она улыбалась. Юрка думал, что ты зубы скалишь дура, я ведь ни чего путного, ни сказал, ну, скажи, что я дурак, пошляк, а ты зубы скалишь. Хотя сказать ему что-то плохое, если его знали, почти нельзя, потому, что он запросто может ударить. Танец кончился, Юрка подвел молодую женщину к ее подруге.

- О, Леха, привет! Колька здорово!

Это были два друга его детства, два брата, которые жили рядом через два дома. Они были одними из лучших корешей. Они крепко обнялись.

- Как дела Юрка!? Б..ха, сколько не виделись. Они тоже приехали из городов. Сними можно поговорить, потому, что их колхозная тема тоже не касается. И только теперь Юрка понял, что танцевал с Лехиной жинкой. Он ее не узнал. С парнями он все равно встречался, когда приезжали в гости в село, а их жен, хотя он их раньше хорошо знал, но они не из местных,  видел в последний раз черти когда.

Да, прилично нагрузился. Надо же так встрять. Надо как-то выкручиваться.

- А я смотрю ваши жены скучают, дай думаю, развлеку, - а сам думал,- Что же я ей дуре наплел? Но, что бы не говорил, это все теперь перейдет в шутку. Просто шутил с женой своего друга, хотя и не шутил. Скверно. Так можно поссориться, а еще хуже подраться со своими лучшими друзьями детства. Да, в этой жизни черта поймешь, что хорошо, что плохо. Но, почти все по Юркиным меркам было дрянь. Он ни кому и не чему не верил. А кому и чему верить? В школе учат одному, делают другое. Пока пацан веришь и учителям, и тому, что в книжках написано. Потом оказывается, что в книжках такое вранье, а среди учительниц такие есть шлюхи, что ты меня прости. Он сам это проверил, и одна знакомая учительница, у нее двое детей и Юрка с ней в хороших отношениях, рассказывала ему в постели, как она в классе после уроков, закрывалась с десятиклассником и уже ни с одним. У нее они так сказать проходят курс молодого бойца.

На работе тоже вранье на вранье и враньем погоняет. Воровство поголовное. Завод разворовывают так, что не известно на чем  государство держится. Мы, рабочие тащим кто, что может, потом продаем знакомым по дешевке, и это все вроде как на тихоря. Начальство машинами вывозит бесконтрольно, и это уже ни на тихоря. А глядство!? Каждый начальник свою любовницу имеет, и обеспечивает ее, и пристраивает на тепленькое место и по хер, что она в одном слове по три ошибки делает. Одна секретарша так объявление написала, что весь цех неделю ржал. И жена вот пойдет на работу, приглянется какому-нибудь старому хмырю. И что ей делать? Либо получай подарки и ублажай старпера, либо ищи другую работу. А она у меня красавица. На такую грех не позариться. А в кино, по телеку, в газетах, по радио все в нашей стране так хорошо, что прямо в раю живем.

Немного поболтав с Лехой и Колькой, Юрка пошел к молодежи, к девчатам которым до двадцати. Среди них тоже есть такие, что прошли Крым, Рим и медные трубы. Танцевать Юрка не любил, но говорили, что у него неплохо получается. Делал он это легко и ему нравилось прижимать девчонку, которая была упругой и неподатливой. Он прижимает, а она упирается. А что с ней будет лет через десять, будет ли она упираться? Многие из них и сейчас не упираются или упираются руками в стенку. От таких мыслей Юрка улыбается.

- Эх, жизнь мать твою.

Юрке что-то надоело, и он вышел на улицу. Везде шумели, толпились. Праздник, всем весело. Здесь были и глазеющие старики. Бывший участковый, который теперь на пенсии, заискивал перед парнями, которых когда-то драл за уши или бил с дружинниками в опорном пункте. Парни без всякой злобы обзывали его ментом. Те, которые побывали по его рекомендации на зоне, гнали его, но он не уходил и не обижался. Парни, отходя в темноту, звали его. Трофимович подходил, они наливали ему сто грамм самогона, он с удовольствием и благодарностью опрокидывал рюмку, прикрякивал, молча закусывал, и ожидал, когда парни будут, отходить еще.

Юрку тоже тянули в кружек и наливали. Когда-то он был компанейским пацаном и ни из последних. Его знали все местные, тем более его родители и братья жили и работали здесь. Но он половины не узнавал, либо по истечении времени, а быстрей потому, что был пьян.

Юрка опять вошел в танцевальный зал. Муть в голове поутихла. Многие разошлись. Идти было некуда, домой не хотелось. Хотелось побыть одному. Но одному ему было либо страшно от всей этой жизненной ереси, либо весело от красоты всего окружающего, когда, что найдет. Он боялся, а вдруг найдет страх и поэтому искал кого-нибудь из женщин. Ему было плевать кто она и какая.

 Одна  компания уходя, позвала его с собой, он отказался. Да, сплошная невезуха, где его 20, он бы сейчас нашел себе компанию, ведь молодняка было валом, а бабы его возраста в основном на танцы уже не ходят. Юрка отошел в сторону, сел в кресло, и начал наблюдать. В другом конце зала он заметил компанию старше его лет на шесть. Две женщины там были свободные. Одну он хорошо знал, знал ее бывшего мужа, знал, что она учительница младших классов. Знал, что ее зовут Ларисой, но почему-то все называли Леся. Юрка начал наблюдать за ней и за ее компанией. К ее подруге, которой тоже было где-то под 40, подходил молоденький высокий парнишка лет 17ти и приглашал танцевать. Остальные танцевали парами, а Леся оставалась одна. Юрка думал. Что этот пацан нашел в сорокалетней бабе? А может просто хочет попрактиковаться. Бывает ведь, что мужики научают пацанов, что с теми, кому за 30 легче, она тебе все отдаст, а если захочешь и возьмет.

Юрка смотрел на Лесю и ждал, сейчас она перехватит его взгляд и будет все по уму. В нем все это было выработано, и он верил в свои знания в этой науке. Хотя ничего сложного в этом нет. Что остается делать молодой здоровой женщине, оставаясь одной в квартире, когда ее подруга уйдет пусть даже с пацаном. Ей остается только выть в подушку. А чем она хуже, она даже лучше и красивей.

Леся, пробегая взглядом по залу, заметила, что на нее обратили внимание. Она сразу ожила, больше стала улыбаться, в ней появилось больше жизненной энергии.

Юрка улыбнулся и хмыкнул сам себе:

- Ну, вот все в порядке. Выждав положенную паузу, пропустив еще один танец, Юрка пригласил Лесю. Она была выше ростом и худенькая, а может так казалось потому, что у него худеньких еще не было. Юрка как всегда отпускал комплементы. Она, соглашаясь, улыбалась. А кто откажется от похвал в свою сторону, да еще в таком возрасте. К тому же она знала, что она  красивая, и, не смотря на свои сорок, еще не увяла. Юрка просил, чтоб она взяла его с собой. Она, как бы ни понимая, куда и зачем переспрашивала. Юрка говорил, что она понятливая, а она убеждала, что ни чего, ни понимает. Танец кончился, Юрка вел Лесю к ее компании, верней получалось, что она вела его, потому, что она шла впереди и крепко сжимала его два пальца в своей хрупкой ладошке. Из их компании Юрка никого не знал. Новые учителя. Это хорошо, что они его не знают, так лучше. Леся, конечно, знает, но и это лучше.  Но оказалось, что Леся его не знает, не знает вообще. Когда они пошли танцевать, Юрка спросил ее об этом.