Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией] - Страница 8

— Нечем, — глухо отозвался Арсений. — Да и поздно. За расчетом пришли. Поставят на правило, а там, глядишь, и амба будет.

Бандиты начали проталкиваться к передней площадке.

Арсений схватил Колю за руку и поволок за собой. Пассажиры ругались.

Человек лет сорока в рабочей одежде — длинный, нескладный, с вислыми усами и большими, добрыми глазами встретил испуганный Колин взгляд и улыбнулся, словно хотел подбодрить. Коля улыбнулся в ответ, и вдруг по трамваю пронесся всеобщий вздох: богато одетая женщина, которая стояла в проходе, держа в руках туго набитую сумку, начала сползать на пол. По спине ее расплывалось багровое пятно. Пассажиры хлынули в стороны, женщина упала. Один из бандитов подхватил ее сумку и тронул за плечо вагоновожатого.

— Стой!

Трамвай замер, словно налетел на невидимую стенку. Наверное, вожатый уже привык к подобным происшествиям и хорошо знал, с кем имеет дело.

— Сволочь, — в спину бандиту сказал вислоусый.

Бандит обернулся, тронул финкой подбородок вислоусого:

— Гуляй, папаша, не нарывайся.

Оба бандита спрыгнули с подножки. Коля подумал, что опасность миновала, и страхи Арсения, по всей вероятности, были напрасны, но первый бандит поманил Арсения пальцем:

— Чинуша! Слезай, черт паршивый. И фраера захвати.

Арсений обреченно взглянул на Колю и послушно шагнул к выходу. Коля — следом. Пассажиры жалостливо смотрели им вслед.

— Не ходи, парень, — тихо сказал вислоусый. — Убьют.

Коля потерянно взглянул на него и спрыгнул с подножки вслед за Арсением.

— Пошел! — крикнул бандит вагоновожатому.

Тот медлил. Второй бандит обнажил финку и угрожающе двинулся к подножке трамвая.

— Да что это такое, граждане! — вдруг крикнул вислоусый. — Людей убивают, а мы смотрим! Вон женщину убили! Парнишку сейчас порешат! Что же мы, не люди совсем?

Он бросился к выходу. Пассажиры заволновались, послышались сочувственные выкрики. Несколько мужчин, а следом за ними и женщины выскочили из трамвая и молча налетели на бандитов. Вислоусый оттолкнул Колю и, отбив удар финки, свалил одного.

Выскочил вагоновожатый с тяжелым медным рычагом в руках, кинулся в свалку. Бандитов били жестоко, насмерть.

— Уходим, пока целы… — с лица Чинуши-Арсения градом катился пот.

Коля медлил. Подошел следующий трамвай. В свалку ринулись четверо в кожаных куртках, с винтовками. На рукавах у них алели матерчатые повязки с буквами «ГРО». Через минуту толпа раздалась, образовав круг. В центре его остались бандиты и вислоусый.

Из трамвая вынесли убитую женщину.

— Вот ее сумка, — сказал вислоусый и протянул сумку убитой гвардейцу революционной охраны. Тот внимательно осмотрел сумку, спросил:

— Кто видел?

— Я, — сказал вислоусый.

— И я, — неожиданно выпалил Коля.

Арсений дернул его за рукав, но было поздно.

Гвардеец заметил жест Арсения, спросил подозрительно:

— Вы что, товарищ? Зачем останавливаете свидетеля?

— Вы, Арсений Александрович, тоже видали, — с обидой сказал Коля. — Чего тут скрывать? Вы же этим людям деньги должны были, сами сказали.

— Титоренко, покарауль, — приказал старший.

Второй гвардеец схватил Арсения за рукав.

— Благодетеля предал! — заорал Арсений. — А что тебе поп… отец Серафим завещал — забыл, гад? А что я тебе говорил — забыл? Тебя всюду найдут! Конец тебе! Отжил ты!

— Чего это я предал? — смутился Коля. — Говорите и не думаете.

— Не тушуйся, парень, — подбодрил Колю вислоусый. — Бушмакин моя фамилия. Ты все правильно сделал. Честному человеку с ворьем не по пути, это запомни.

Между тем гвардейцы отвели обоих задержанных к стене. Скорее это была не стена, а каменный забор-перегородка, соединявшая два дома.

— Граждане! — спросил старший. — Бандиты уличены в убийстве и грабеже! Взяты с поличным! Кто хочет сказать слово в их защиту? Есть такие? Говорите, мы гарантируем безопасность!

Толпа молчала.

— Готовьсь! — протяжно крикнул старший.

Клацнули затворы.

Гвардейцы вскинули винтовки.

— Именем революции! Пли!

Сухо треснул залп. Бандиты вдавились в стену и рухнули.

— К ноге! — негромко скомандовал старший. — За мной — шагом марш.

Свернули на Морскую. Шли не торопясь — старший впереди, за ним конвойные вели Чинушу-Арсения, последними шагали Коля и Бушмакин.

Чинуша шел нервно — дергался, оглядывался, истерично улыбался. Коля вдруг поймал его отчаянный взгляд и даже зажмурился. Бушмакин заметил это, спросил:

— Он тебе кто?

— Не знаю, — нехотя отозвался Коля. — Так… А что ему теперь будет?

— Не знаю, — в тон Коле сказал Бушмакин и жестко добавил: — Что заслужил — то и будет.

Подошли к особняку с портиком и колоннами.

На тяжелых дверях с позеленевшими медными ручками торчал наспех прибитый кусок фанеры с надписью: «Комитет революционной охраны».

— Заходи, — старший распахнул дверь.

В огромном зале, уставленном старинной мебелью — белой, с золотом, в стиле Людовика XVI, за колченогим столом сидел человек в кожаной куртке, сплошь, до глаз заросший черной окладистой бородой.

— Товарищ, Сергеев, — доложил старший. — С поличным задержаны двое из шайки Сени Милого. Убили и ограбили женщину. Свидетели подтвердили. Бандиты расстреляны на месте. Этого, — он кивнул на Чинушу, — объявил нам вот этот парень, — старший подтолкнул к столу Колю.

— Документы имеются? — спросил Сергеев.

— Не-е… — Коля покачал головой. — Из деревни мы… Псковские. Грель — деревня наша.

— А у вас? — спросил Сергеев у Чинуши.

Тот вытащил трясущимися руками паспорт, протянул Сергееву.

— Так… — Сергеев прочитал первую страницу и недобро прищурился. — А у нас к вам счет, Арсений Александрович!

— Какой счет? — взвизгнул Чинуша. — Я давно чист! Полиция не имеет ко мне никаких претензий!

Сергеев тяжело на него посмотрел:

— То, что вам царская полиция могла предъявить, об этом говорить не будем. Это — прошлое. У вас была возможность подвести под ним черту, вы не захотели. Уже при Советской власти, тридцатого октября вы ограбили гражданина Аникушина. Второго ноября ограбили и убили гражданку Незнамову. Труп вы сбросили в канал… У нас есть доказательства.