Повесть о Сарыкейнек и Валехе - Страница 5

Голубее голубого у Наби глубокий взор,

Он гроза врагов народа, суд его суров и скор.

Крепость он себе построил на вершинах гордых гор.

Враг разбойником считает поднебесного орла,

У него Хаджар-орлица и отважна, и смела.

Перевод Т. Стрешневой.

Пели мы эту песню, а Сарвар то и дело поглядывал многозначительно то на Валеха, то на меня.

- Вот квартиру получите, женитесь... .Запоем мы эту песню на вашей свадьбе! - весело сверкая глазами, сказал Сарвар, когда мы кончили петь. - Сам я женат не был, но, наверное, семья это здорово, а, ребята?

- Еще бы! - подмигнул мне Валех.

- Ну, а ты, - спросила я Сарвара, - не надумал же-1 питься?

- Там посмотрим... - неопределенно ответил Сарвар.

- А что с той, из политехнического?

- Эта девица заявила, что пойдет за меня только при условии, если я брошу шоферить и перееду в Баку. Ладно, говорю, а кто будет помогать семье дяди, вернувшегося с войны без ног? Говорит: как знаешь. Если дядя тебе дороже меня, то прощай... Ну, тут я ей и отвечаю: скатертью дорога!

- Так и разошлись? - не отставала я. - И не встречались больше?

- Нет.

- И молодцом! - сказал Валех. - Поступил как мужчина.

Речь шла о племяннице директора рудника. Она приезжала к нам прошлым летом на практику. И с первых дней мы почувствовали, что эта девушка приглянулась Сарвару. И он, видимо, тоже ей понравился. Во всяком случае, она первой заговорила с ним. Хитрая была девушка. Каждый день после работы они с Сарваром гуляли в лесу. А после того как практика кончилась и девушка уехала, Сарвар взял отгул и уехал следом в Баку. Но через день вернулся обратно расстроенный, хмурый. Значит, любовь не состоялась...

День подходил к концу. От деревьев протянулись длинные тени.

- Пошли ребята, - сказала я и стала собирать остатки еды, тарелки и стаканы, стряхнула и аккуратно свернула скатерть.

- Ах, какая она будет у тебя хозяйка. Блеск! - смеясь, толкнул Валеха в бок Сарвар...

Мы шли по колено в снегу, - намело же за эти дни! Как ребята ухитряются по такому снегу ездить на карьер?

В наступивших сумерках здесь и там замигали огни поселка.

- Ох и закатим мы свадьбу вам! - гнул свое Сарвар. - Весь поселок сядет за стол. И еще гостей созовем столько же...

Мы с Сарваром рассмеялись. А Валех нет, даже не улыбнулся. Не любит он на эту тему шутки шутить. Вчера признался, что, несмотря на полный порядок - вон и дом, где нам жить, почти закончен, - но иногда все же ему кажется, что до нашей семейной жизни так же далеко, как до звезд.

Милый! Иногда мне так хочется его защитить. От чего? От кого? Сама не знаю...

Бросив взгляд на Валеха, я перестала смеяться.

- О чем ты думаешь? - спросила я его. Он не ответил.

- Подсчитывает, сколько вина потребуется для свадьбы, - ответил за него Сарвар.

Так мы дошли до домика Гюллюбеим-халы. Я предложила:

- Зайдем, выпьем по стаканчику чая?

- После вина какой чай... - отказался Сарвар.

- Ну, иди. Иди же, - кивнул мне Валех. При посторонних, даже таком близком друге, как Сарвар, он стеснялся показывать свои чувства.

- Ага, - сказала я. - Иду. Сию минуту! - И не уходила.- Иду! - сказала я еще раз. - Спокойной ночи! - И закрыла за собой дверь.

Валех

Мы молча шли в сторону поселка.

- Сарыкейнек хорошая, очень хорошая девушка,- сказал, почему-то вздохнув, Сарвар. Мне стало жаль приятеля.

- Чего приуныл?

- Да знаешь, вспомнил политехничку, - неожиданно признался Сарвар.

- Жалко, что у вас не сладилось, - посочувствовал я. - Так хорошо все шло...

- Черт с ней, - вдруг отрезал Сарвар. - Я не хотел говорить при Сарыкейнек. Какой-то маньячкой была. Только и хотелось ей обниматься...

Я чуть было не рассмеялся при этих словах, но сдержался: вдруг обидится. Говорил-то все это он без тени улыбки.

Я вынул пачку сигарет, мы закурили.

- Знаешь, Валех, - глубоко затянувшись, сказал Сарвар, - жену в народе у нас зовут "товарищ", "спутник жизни". И недаром. Жена нужна мужчине не для кратковременных утех, а для того, чтобы мужчина чувствовал себя мужчиной. Был уверен в своих силах, своей способности дать отпор, защитить... Жена прежде всего человеком должна быть, другом, должна понимать тебя, не правда ли?

Я кивнул, а про себя отметил: с Сарыкейнек у нас с этим полный порядок. Но вслух не произнес ни слова: терпеть не могу мужчин, которые публично хвастают своими невестами или женами.

- Подумай, сколько людей проклятая война сделала сиротами. Такова судьба нашего поколения. А потому мы должны стать для наших детей примерными родителями. И наши жены должны стать для нас не только женами, но и подругами. Быть может, даже матерями. Да-да! Матерями, которых у нас отняла война! - От волнения Сарвар так глубоко затянулся сигаретным дымом, что закашлялся. - А эта... Сама на шею вешалась, клялась, что любит, что не может без меня. А когда я ей сказал, что и впредь буду помогать семье дяди, вернувшегося с войны без ног, ответила: или я, или твои родственники. .. - Голос у Сарвара дрогнул.

- Выбрось ты ее из головы! Забудь...

- Можно подумать, что я умираю по ней, - поморщился Сарвар.

- Да нет, все видели, что это она бегала за тобой, - сказал я, чтобы успокоить друга. - И молодец. Отвадил от себя... будь здоров!

- А ты думал! - сказал Сарвар, постепенно принимая свой несколько покровительственный тон бывалого человека. - Жизнь сама учит мужчину быть мужчиной...

.. .Поутру, когда наша шоферская братия пила чай, вошла Сарыкейнек. От нее так и веяло свежестью и чистотой. Кивнув с порога, Сарыкейнек молча поставила сумку на стул, ловко извлекла салфетку, развернула ее. На салфетке лежали аппетитные пирожки.

- Ешьте.

- Сама испекла? -спросил Сарвар, взяв пирожок.

- Ага. С капустой, ешьте. Еще теплые.

- Вкусно как! - прогудел Эльдар с набитым ртом. - Так бы все и съел!

Уж он-то съел бы! Никаких сомнений.

А потом мы шли по поселку к стройке. Встречные здоровались с нами и персонально - с Сарыкейнек. Тут все ее уважали и любили. "Наша Сарыкейнек радость стройки, - говаривал Джамал-муаллим. - Сидит на кране- отовсюду ее видно, и, глядя на нее, люди вдохновляются. .."

Вот так. Выходило, что от моей невесты зависит производительность труда всей стройки!

Сарыкейнек была красива. Но дело не только в этом. Сарыкейнек была еще и доброжелательна, приветлива, всех на стройке считала родными. Никогда, ни разу не слышал я, чтобы она выразила недовольство кем-то, с кем-то поругалась...

У нее хватало внимательности, сердечной теплоты на всех.

- Я хочу, Валех, чтобы все любили тебя так, как люблю я, - сказала она как-то, прильнув ко мне.

- И девушки тоже? - улыбнулся я.

- И девушки, - рассмеялась она, но тут же посерьезнела.- Хотя... я хочу, чтобы ты это знал твердо: никто из девушек никогда не полюбит тебя так, как я. - Она говорила сущую правду. - Когда твоя машина появляется на дороге, миновав этот проклятый перевал, мне кажется, поверь, будто я родилась на свет заново!!

- Знаешь, а когда я спускаюсь вниз после перевала к поселку и высоко на фоне голубого неба вижу твой кран, то моя тяжеленная, доверху нагруженная камнем машина сама по себе убыстряет ход. А потом отрывается от земли и летит. По воздуху летит. К тебе...

Ночью я действительно видел такой сон. Я летел к Сарыкейнек. Правда, летел без самосвала, один. Широко расставив руки и махая ими, как крыльями, я поднимался к Сарыкейнек. Все выше, выше... Вот она уже близко, совсем рядом. Я летел, летел и... никак не мог достичь ее! Сарыкейнек с улыбкой наблюдала за моими усилиями. Смотрела на меня из-за облаков. Терпеливо ждала. Как вдруг я падаю вниз. Сарыкейнек смотрит на меня сверху, из-за облаков, и смеется. Я тут же перестаю падать и снова поднимаюсь, лечу. Снова Сарыкейнек близко от меня, - казалось, ее можно рукой достать. Я тянусь к ней и не могу дотянуться.