Повесть о Сарыкейнек и Валехе - Страница 14

А настырный человек вдруг кинулся на меня. Я увернулся, он чуть было не упал. И тут уж, не знаю как, мой кулак врезался в его мягкий, жирный живот. Мгновение - и мужичок оказался в арыке.

Взбешенный, я схватил и его шофера за грудки, собрался послать и его следом за начальником, но, глянув вблизи на его жалкие, впалые, давно не бритые щеки, опустил на землю.

- Э-эх, да эдак он, глядишь, потонет! - весело воскликнул Эльдар. - А ну, на помощь!

Арык был неглубок, но стенки его круто обрывались вниз, были голы - ни травинки, ни кустика, чтобы уцепиться.

Коротконогий барахтался в арыке, цеплялся за берег, пробовал выбраться, помогая себе ногами, но ноги скользили по глинистой стенке, срывались, и он снова с головой уходил под воду, пуская пузыри.

- Эй, шляпа уплыла! - закричал Зейнал.

Шофер газика суетился на берегу, не зная, то ли ему бежать за уплывающей вниз по течению соломенной шляпой, то ли вытаскивать начальника.

- Помоги! - хрипел коротконогий. - На!

И мы увидели торчащее из воды дуло ружья: каким-то образом во всей этой заварухе коротконогий не потерял своего ружья, не выпустил из рук.

Шофер ухватился за дуло, потянул к себе, но, поскользнувшись, выпустил его. Коротконогий с шумом свалился в воду. Исчез с головой. Вынырнув, он выплюнул воду и заорал на шофера благим матом:

- Ты чего это, скотина, отпустил?!

Шофер в ужасе залопотал что-то в свое оправдание. Но Сарвар отодвинул его.

- Давай сюда, - сказал он. - Довел своего шофера до того, что в нем душа еле держится, а теперь хочешь, чтобы он тебя вытащил... Давай, говорю, протяни свое ружье!

- Гляди, осторожно! - крикнул Сарвару кто-то из ребят. - А ну как ружье на взводе. Еще выстрелит!

- Нет, нет, не заряжено! - Коротконогий испугался, что Сарвар передумает его вытаскивать.

Эльдар взялся за Сарвара, Зейнал за Эльдара. Стали тянуть!.. Ох и упитан же был этот коротконогий! Глядя на их усилия, я рассмеялся от души.

А коротконогий уже стоял на земле. С него ручьями стекала вода. Вид у него был комичный. Однако, выбравшись на землю, он тут же со злостью накинулся на своего шофера:

- Недотепа! Дурак!

Сарвар выступил вперед и закрыл дрожащего от страха парня.

- Ну, будет! - сказал он. - Чего пристал к человеку?

И тут коротконогий отступил назад, присел и выставил ружье:

- Руки вверх! - взвизгнул он. - Ни с места! Сговорились? Снюхались между собой, шоферье?!

Это словечко - "шоферье" - так и полоснуло меня по сердцу. Я пошел на коротконогого.

- Не подходи! Убью! - вопил коротконогий. - Оно заряжено. Я обманул вас. Оно заряжено.

Он отступал передо мной, но его глазки горели сумасшедшим огнем; казалось, и вправду сейчас он нажмет курок и разрядит ружье мне прямо в грудь. В упор. Но я шел, шел на него, не испытывая страха. Мне было наплевать, выстрелит ли его поганое ружье или нет. Я ненавидел этого мерзкого человека, этого хама. Пусть ружье выстрелит. Я все равно успею удушить его. Схватить мертвой хваткой за грудки и вместе - в арык!

Я шел на него и, когда коротконогий остановился на краю арыка и в страхе обернулся, выхватил у него ружье.

- Не бросай! - крикнул Сарвар, заметив мое движение. - Сдадим ружье в милицию, составим акт... -. И, уже обращаясь к коротконогому, хладнокровно, с издевательским педантизмом в голосе, стал объяснять: - Дело в том, уважаемый, что охота на джейранов запрещена- это раз. Тем более варварским способом, к которому прибегли вы, - на машине. Два.

- Какое это имеет значение - на машине или без? - слабо пробовал возразить коротконогий.

- Большое, - с тем же хладнокровием пояснил Сарвар. - Охоту следует отличать от промысла, от массового истребления зверей. Наши предки выходили на поединок со зверем даже без ружья. С копьем и стрелами. Это была честная схватка... Да, но вы перебили меня, любезный. Так вот, значит, вы подняли ружье на нашего товарища - это три...

- Оно не заряжено! - воскликнул коротконогий.

- Не знаю... Не имеет значения...

- Как не имеет? - воспрянул духом коротконогий. - Мы сейчас же проверим. Это важно, что оно не заряжено...

Он опасливо подошел ко мне, неуверенно протянул руку за ружьем: он явно трусил.

- Единственно, что нам остается выяснить, - вашу личность, - продолжал Сарвар. - При составлении акта вы все равно назовете свою фамилию. Кто вы? Отвечайте!

- Товарищ Хыдыров - уважаемый в районе человек, - со слащавой улыбкой выступил вперед шофер. - Он... - Коротконогий сделал шоферу страшные глаза, но тот в пылу угодничества не заметил этого и закончил с пафосом: - Он директор мясокомбината.

Ну, тут ребята схватились за животы. Эльдар, обессилев, даже присел на землю.

- Ой, не могу! - стонал он. - Значит, говядина да баранина приелась, потянуло на мясо джейрана?! - И он снова схватился за живот.

Не утерпел и я, ухмыльнулся. Глядя на нас, хмыкнул и сам товарищ Хыдыров. Выглядел он сейчас жалко, по глазам его было видно - он жалел уже, что затеял весь этот скандал.

- Знаете что, ребята, - сказал он, когда смех стих. - Ну, виноват я. Вы меня наказали. Меня...

- Ответственного работника, - вставил его шофер; он, кажется, был единственным, кто так ничего и не понял в происшедшем.

- Искупали в арыке, - продолжал коротконогий, бросив на своего шофера очередной испепеляющий взгляд. - Верните мне ружье, и разойдемся по-хорошему. Я не видел вас, вы не видели меня.

- Таких, как вы, судить мало! - воскликнул я. На смену минутной жалости пришла новая волна злости к этому человеку. - Такие, как вы, всегда выходят сухими из воды, -я кивнул в сторону арыка.

- Зачем судить? - смиренно спросил Хыдыров.- Разве меня вы не наказали уже? В порядке самосуда,- и он повернулся в сторону Сарвара. - Сынок, - сказал он ему, - ты, я вижу, старший среди них. Образумь их. Особенно вот этого, горячего, - он кивнул в мою сторону. - Ведь если дойдет до жалоб, то и мне есть что написать, уж поверьте моему опыту! Верните мне ружье, и я уеду. Без каких-либо претензий к вам.

- Верни ему ружье, - сказал Сарвар. Потом подошел, сам взял у меня ружье и отдал коротконогому.

- Ты тоже хорош, - сказал он мне, когда машина Хыдырова скрылась за поворотом. - А если бы он утонул?

- Туда ему и дорога, - мрачно ответил я. - Терпеть не могу людей, которые думают, что все окрест принадлежит им, что они могут совершить любое беззаконие, и это сойдет им с рук... Напрасно мы его отпустили!

- Мы знаем, кто он. Нас много как свидетелей. - Сарвар помолчал. - Ничто не мешает нам заявить хоть сейчас куда следует. А впрочем... - Подумав, он махнул рукой. - Мы тут каждый день ездим. Едва ли он решится еще раз на браконьерство...

В тот день мы сделали еще несколько рейсов на карьер. И нет-нет, перед моими глазами оживала сцена того, как я иду грудью на ружье этого Хыдырова, а он кричит: "Убью!" - и как звериной злобой горят его глаза... Что-то в нем и вправду было звериное. Дикарское. Он дикарь и есть, раз не может преодолеть свою гнусную страсть к охоте на животных, находящихся под охраной государства, да еще прибегая к запретным способам!..

Но все эти мои мысли вылетели из головы, когда вечером я подошел к Сарыкейнек. Подошел как всегда, привычно. И вдруг - как молнией ударило вспомнил. Мы поссорились! Причем виноват я!

- Ты прости меня, - обнял я -ее, - ведь я совсем не хотел обидеть тебя ревностью или недоверием. Просто... на душе так тяжко было, что с нашей свадьбой опять не вышло! Вот я и сорвал злость на этом парне и на тебе. Ты не сердишься?

- Нет, - Сарыкейнек покачала головой, но головы не подняла: значит, еще сердилась.

Я прижал ее к себе. И так, обнявшись, мы долго шли по единственной в нашем поселке улице.

Я рассказал Сарыкейнек о сегодняшнем происшествии - как швырнул незадачливого охотника в арык и как все мы потом вытаскивали его оттуда... Сарыкейнек прыснула в ладошку. Помолчала.